- Прошу Вас следуйте за мной – произнесла она и развернувшись, направилась в один из ведущих их Залы коридоров. Вид ее открытой спины и хорошо просматриваемого сквозь это платье выпуклого крепкого зада , ситуацию не улучшил. Гелиодора вся была сплошные округлые формы. « Такой Божественной красотой обладала только сама" пенорожденная» Афродита!» - подумал Зарьян, любуясь ее походкой. На ее фоне нежная. хрупкая . миниатюрная как цветок лотоса, Ясмин казалась еще более юной и даже невинной, не смотря на весь ее опыт, на все испытания что ей довелось пережить.

Путь их был не долгим. Гелиодора привела их к массивной двери, украшенной золотом. Это была первая дверь из всех, что Зарьян видел в Доме Аирмед так многозначительно особая. Только натыкаясь на эту дверь, любой сразу же понимал за ней самая главная или одна из главных зал в ситхене. Когда Гелиодора распахнула тяжелую драгоценную дверь , Зарьяну и Ясмин пришлось в этом убедиться. В оформлении залы присутствовало столько золота, что в глазах рябило. Зарьяну невольно вспомнились легенды о существовании двух дворов фейри: - Благом и Неблагом. Видимо так и должны были выглядеть все помещения в ситхенах Благих сидхе. Из того, что рассказывала ему по пути сюда Ясмин , он знал , что сидхе уже очень давно разделились на маленькие семьи в которых сохраняется преимущественно главный вид магии как целительство в Доме Аирмед. Все сидхе в этом Доме , в отличии от ведьм, умеют почти все : творить из воздуха предметы, менять погоду, управлять стихиями, наводить « гламор»: - всевозможные обманные чары, внушать определенные чувства, обладают ясновидением, телепатией, умением левитировать, становиться невидимыми и т.д. но лучше всего они умеют исцелять . Представители Дома Аирмед умеют исцелять прикосновением и даже усилием воли и взглядом, тогда как представители других Домов на это не способны.

Посередине залы горел костер :- это было очень странно, но Зарьян уже отвык чему-либо удивляться . Вокруг стояли длинные столы покрытые бархатными скатертями с традиционными золотыми приборами: - блюдами, кубками и разнообразными яствами на них. Представители Дома Аирмед столпились двумя кучками у подножия Трона, на котором восседал Владыка. Зарьян оглядел толпу сидхе. Полубоги все-таки! Интересно. Одеты они были все по-разному. Здесь присутствовали и простые рубашки со штанами, какие сейчас были и на нем, и балахоны, плащи до пола и расшитые драгоценностями камзолы на мужчинах, а так же скромные платья, туники вроде греческих и пышные платья с корсетами и высокими воротниками на женщинах. Правда ,на женщинах было гораздо больше украшений, чем на мужчинах. Однако было в них нечто общее: - это длинные волосы преимущественно светлых оттенков. Представители Дома Аирмед все были блондинистыми. Здесь присутствовала такая палитра светлых оттенков, что глаза не успевали сконцентрироваться . а мозг дать оценку. Профессиональный взгляд Зарьяна отметил это великолепие разнообразия. Самое главное эти оттенки нельзя было назвать хоть сколько-нибудь близкими к цветам человеческих волос. Здесь не было русых или белокурых блондинов, но, присутствовали цвета молочно-белого, палевого, пресловутого серебряного светло серого и даже голубого, настолько светлого, что, казалось, лишь каплю голубизны растворили в белом или в бежевом цвете.

Сам Владыка восседал на троне. Он внимательно изучал Зарьяна своими глубокими глазами, в которых просматривались три оттенка сине-зеленого: - цвет морской волны, очень насыщенный; синий с примесью зеленых вкраплений и почти темно зеленый, но с едва уловимым оттенком синевы. Красивые глаза невероятно! Зарьян никогда не видел в природе подобных цветов. Взгляд его был спокоен и мудр, но и было в нем что-то еще проницательное, вторгающееся в сознание, оскорбляющее. Зарьян не сразу понял что именно. Владыка Ллундаин привык к подчинению. Привык повелевать и принимать признательность своих людей. Ясмин и Зарьян не были теми людьми , от которых он имел право требовать подчинения и это одновременно настораживало его и удручало. Одет он был в бирюзовую рубаху такого насыщенного оттенка, что глаза хотелось зажмурить. Такие же штаны как у Зарьяна из странного эластичного материала, только сине-зеленого цвета. Плечи покрывала еще более темная мантия, застегнутая круглой брошью на шее.

Ясмин заинтересовала его намного больше Зарьяна. Он долго изучал ее лицо. Казалось, он водил взглядом по скромно опущенным ресницам, побледневшим щекам, маленькому лбу, плотно поджатым губам как мягкой кисточкой игриво и с лаской. Боги знают , о чем он думал. Зарьян занервничал. А не является ли Владыка любителем свежей "девчины», тогда , ох какие же могут возникнуть проблемы . Разглядев гостей Владыка встал и слегка поклонился:

- От имени всего Дома Аирмед , я рад приветствовать Тебя, Древнейший ,в стенах нашего ситхена и Тебя, Ведьма Клана «Семи Столбов». Пользуйтесь нашим гостеприимством и позвольте выказать Вам нашу признательность!

При этих словах все сидхе склонились в низком поклоне, включая двух молодых с виду, и похожих друг на друга женщин, стоявших позади трона Владыки. Сидеть осталась одна единственная женщина. Женщина, чей трон находился рядом с его троном .

Именно к ней Владыка жестом пригласил гостей подойти ближе. Ясмин вцепилась в руку Зарьяна так сильно, потом останутся синяки. Нервничала она невероятно. Это заставило Зарьяна насторожиться. Без подсказки ему было очевидно: - эта женщина и есть Великая Дочь Диан Кехта.

У Аирмед были еще более необычные глаза, чем у Владыки Ллундаина. Ее глаза – это бесконечно глубокая спокойная хвойная зелень вокруг зрачка, зелень , покрытого водорослями океана и глубоко насыщенная зелень листвы, не такая сочная и живая как в глазах Ясмин, но все же. Эти глаза смотрели спокойно , почти равнодушно. Она единственная из присутствующих видела так много, что уже ничему не удивлялась.

Аирмед протянула Зарьяну руку , прохладную и гладкую и при это невероятно мягкую. Трудно было поверить , что этой женщине несколько сот веков. Зарьян приложился губами к тыльной поверхности, от души надеясь, что все делает правильно и не услышал неодобрительного шепота за спиной. За ним наблюдали все. Поддавшись внезапному порыву, Зарьян перевернул руку Аирмед и еще раз поцеловал ее ладошку с чувством благоговения и трепета. Оторвавшись, он посмотрел ей в глаза. Аирмед улыбалась ласковой материнской улыбкой, ничуть не смутившись его поступком. У Зарьяна больно сжалось сердце. Он вспомнил о матери. Женщина, которая всегда была бесконечно ласковой и любящей не только для него, но и для всех родственников и друзей. Она одна могла его утешить всегда: и когда он в детстве возвращался с улицы с разбитым лицом, у Зарьяна было трудное детство , и когда будучи взрослым он терял крупные заказы, терял друзей, предававших его после многих лет , казалось бы идеального взаимопонимания. Она была ему самым родным и близким человеком на свете, даже если она, как теперь выяснилось, и не была его биологической матерью, она все равно навсегда останется его мамой. И он скучал по ней невероятно .На глаза навернулись слезы. Возможно, прочитав или просто почувствовав его мысли Аирмед двумя руками взяла его голову и притянула к себе, целуя в макушку.

Весь зал умиленно вздохнул. Зарьян не просто услышал это, а почувствовал это позвоночником.

- Спасибо - прошептал он.

Аирмед его отпустила. Он упал перед ней на колени и не смог сдержаться. Закрыв лицо руками, он зарыдал. Краем глаза он уловил какое-то движение. Рядом с ним присела Ясмин и обняла за плечи. Он позволил ей гладить его по волосам и утешать пока он плакал.

Во время Пира Ясмин пересела за стол к какой-то своей знакомой покровительствующей ее Клану, чтобы поговорить о делах и ее совместном будущем с Мирахом. Воспоминание о волшебнике окончательно испортило настроение Зарьяна. За последние дни он почти забыл, что она принадлежит другому мужчине. Ему уже казалось, что она останется с ним навечно. Но это был самообман, которому он предавался чувственно.