У мужчины – сидхе были очень длинные переливающиеся как новогодняя мишура волосы , часть которых была забрана в хвост и заколота на темени какой-то заколкой украшенной прозрачными самоцветами, открывая для обозрения остроконечные уши с длинными серьгами в них. Остальные занавесом падали вниз. Кожа на лице и как успел разглядеть Зарьян, на руках была бледно – серебристой и мерцала при ярком солнечном свете. На вид ему было не больше тридцати лет, кажется в резервации бессмертных это оптимальный возраст на который выглядят все , но паутинка мелких морщинок вокруг глаз выдавала не столько количество прожитых лет, да что там – столетий, сколько присущую этим годам мудрость и опыт. Но самым завораживающим зрелищем были его глаза. В них наслаивались , проникая друг в друга как полосы радуги, оттенки серебристого : от холодного старого, слегка почерневшего серебра, такими бывают старинные украшения и кинжалы передающиеся по наследству, до пронизанного серебристыми блестками , режущего глаз светлого цвета , каким Зарьян как правило, подкрашивал крылья феям, работая над эскизами для детских учреждений.

- Мое имя Коедуин! – произнес сидхе, слегка кланяясь.- Примите мою личную признательность! Я очень рад встрече с Древнейшим из Древнейших, а также с Тобой , ведьма « Клана семи Столбов»! Прошу воспользуйтесь моими услугами до тех пор, пока Владыка сможет встретиться с вами. Вам, вероятно, нужно отдохнуть и помыться после дороги? Прошу вас следовать за мной.- Он снова шагнул внутрь холма. Ясмин решительно переступила порог, и , несмотря на то, что Зарьян сейчас испытывал странное чувство настороженности и смятения, он последовал ее примеру.

В тот же миг они оказались в длинном коридоре с каменными стенами и причудливыми канделябрами на них. Свечи не горели, но здесь было светло, ни как снаружи при свете солнца, а скорее как в полнолуние или в помещении , освещенном ночными лампами. Зарьян уставился в потолок. Там под самой крышей копошились крохотные огоньки, мириады огоньков. Они сияли как далекие звезды, но при этом создавали эффект бесконечного полотна, как светящиеся обои в детской комнате. Боги знают, что это такое!

Ясмин реагировала спокойно, даже как-то равнодушно. Поначалу Зарьян решил, что ей уже приходилось посещать ситхены полубогов, но потом он догадался, что она изо всех сил пытается скрывать свое изумление, видимо полагая, что из них двоих должен быть хоть кто-то, кто не будет таращиться по сторонам, как ребенок, впервые попавший в зоопарк. Возможно, такое откровенное удивление и было бестактным, но Зарьян не мог с ним справиться, поэтому и не пытался. Они долго шли по коридору, то и дело, поворачивая то налево, то направо и за все это время им не попался ни один сидхе. Минут через пятнадцать они вошли в какую-то огромную залу. Здесь были все те же свечи, что и на стенах и они горели, а с потолка свисала невероятных размеров конструкция с перекрученными , перемешанными подсвечниками. Посередине залы возвышался столб до самого потолка исписанный непонятными символами. Зарьян не был силен в эзотерике, но эти символы не походили ни на один известный ему набор знаков или тайный язык.

- Что это? – шепотом спросил он у Ясмин.

- Это тайные символы сидхе – ответила она. – Это Зал приветствия или Первый зал. Символы складываются в заклинание Силы Дома Аирмед. В них магия каждого члена Дома. Это их мощь и основа.

В конце Залы находилась одна единственная дверь. При появлении их немногочисленной группы дверь распахнулась. Из нее вышла женщин,в шикарном, но каком-то средневековом платье с глубоким вырезом на высокой груди и широкими раструбами на рукавах. Ее такие же длинные , как и у Коедуина волосы отливали белым с примесью голубого цвета, они также мерцали и переливались в причудливом свете горящих свечей и были убраны в густую косу. На шее у нее висела цепочка с массивным серебряным кулоном размером с куриное яйцо. Приглядевшись, Зарьян узнал камень : - глубоко насыщенный, как морская вода, аквамарин.

- А самоцветы и драгоценные камни в резервации такие же , как и в человеческой части мира – отметил про себя Зарьян. Ему отчего-то было важно это знать.

приблизившись, женщина внимательно осмотрела столб и только после этого протянула Ясмин руки для объятия. Зарьяна обнимать никто не собирался. Взглянув на него , женщина присела в почтительном реверансе и произнесла:

- Приветствую Вас. О Древнейший в Доме Госпожи нашей , Аирмед!

- Меня зовут Зарьян – ответил он.- И пожалуйста, мне очень неловко оттого, что мне оказывают столь много незаслуженных почестей.

Меня зову Гелиодора - улыбнулась она в ответ.-Скромность - величайшее из достоинств. Располагайте мной! Я буду рада оказать Вам любую услугу.

Что-то двусмысленное было в этой фразе, такой тонкий намек на особое отношение, отчего Зарьян слегка смутился и внимательно посмотрел на Гелиодору.

Она была очень красива. Высокие благородные скулы, чистая безупречная кожа и в глазах слоились оттенки серого: от цвета бледного, слегка мутного , почти белого до свинцово-мрачного как предгрозовое небо. Взгляд Зарьяна невольно притянула ее высокая совершенная грудь. На мгновение он представил, как обеими руками вытаскивает ее из декольте. Он поспешил отогнать эти мысли. Гелиодора то ли догадалась интуитивно, то ли каким-то образом увидела его мысли или прочитала их. Она смотрела в глаза Зарьяна с вызовом и многообещающей улыбкой. Он сам почувствовал , как пунцовая краска заливает щеки. Блин! Неужели же его внезапное желание было так заметно.

Видимо так оно и было потому, что Коедуин с трудом скрывал самодовольство и , наверно, смех , а вот Ясмин... В тот момент, когда, переводя взгляд от одного присутствующего к другому, Зарьян заглянул в ее глаза, он почти испугался. В этой чудесной лесной зелени горел пожар, и было в них столько гнева и какого-то иного чувства:- отчаянной боли что ли. Зарьян опустил глаза.

Молчание прервал Коедуин.

- Гелиодора проводит Вас в приготовленные покои – обратился он к Ясмин – А Вы. Зарьян, прошу, следуйте за мной.

Коедуин вел Зарьяна все тем же каменным коридором , освещенным странными огнями из под потолка. Казалось , ему не будет конца. Ясмин Гелиодора увела в противоположную сторону. Та на последок посмотрела на него чуть ли не с ненавистью. Чтобы не идти молча, Зарьян начал задавать Коедуину вопросы, и , хотя рисковал при этом выглядеть бестактным, ничего поделать с собой не мог. Его распирало любопытство.

- Скажите, Коедуин! Почему здесь только коридор и нет комнат ?

- На самом деле они есть! Но покои сидхе открываются в нужный момент. Ситхен – это не совсем дом для нас. Вы слышали когда-нибудь легенды о детях Дану?

-Вы хотите сказать: -это не совсем мифы и ситхен, он как бы Живой ?

- Да. Ситхен обладает собственным разумом. Он способен мыслить, менять обстановку, меняться сам, помогать тому, кто в нем находиться или мешать.

-О! Я уже начинаю привыкать к тому, что в резервации Бессмертных все разумное и живое. В человеческом мире это подразумевается как теория некоторых религиозных учений, но только здесь мне пришлось увидеть это, почувствовать и осознать .

- Вам еще многому придется удивиться , но это поможет Вам в Вашей нелегкой борьбе. Мы все возлагаем на Вас большие надежды.

- Скажите, а почему Гелиодора , когда вышла к нам такое пристальное внимание уделила столбу?

- Иначе и быть не могло. Конечно, мы бы хотели скрыть свой интерес, чтобы Вас не обидеть, но у нас не получилось.

Столб в Зале Приветствия - суть нашей магии. Он нас питает,защищает , исцеляет. И, если в Зал Приветствия попадают существа способные причинить вред Дому Аирмед или имеющие дурные намерения, символы на нем разгораются, изливая яркий свет. И, тогда уже сам ситхен не допустит кого-либо дальше Первого Зала. Я Вам больше скажу, достаточно много договоренностей и союзников было отвергнуто подобным образом. И все же это традиция Дома Аирмед, которая сохраняется веками.