Ближе к ночи ветер усилился. Он словно наполнился грозной мощью самого моря, стал порывистым и резким. Костерок из колючек почти прогорел , несмотря на то, что Зарьян побродил по берегу и насобирал их еще немного.

Не сговариваясь, он и Ясмин, расстелив на песке один плащ ,и положив под головы сумки, прижались друг к другу, накрывшись вторым плащом.И, это казалось естественным: - вот так объединив тепло тел, засыпать под шум прибоя. Зарьяну хотелось бы очень,чтобы так заканчивался каждый его день.

Ближе к обеду следующего дня начался дождь. Длинные ледяные капли хлестали по лицу и прикрывая одной рукой глаза, залитые дождем, они проталкивались шаг за шагом сквозь плотный ветряной ливень, вбивающий себя в побережье сплошной стеной.

Море было так неспокойно, словно из недр его пыталось выбраться нечто невообразимо отчаянное. Зарьяну припомнились главы в странной книге под названием « Некрономикон»:- о древнем существе скрытом в недрах океана ,- грозном Ктулху, ждущего своего часа. Казалось; Ктулху уже решил, что час его пришел.

Когда дождь прекратился , стало видно отчетливей как море изрыгает тонны пены, как вода огромными пластами разлетается в разные стороны и, еще до того как Зарьян успел подумать, что это выглядит весьма необычно, он почувствовал своего зверя.

Мантикора взвыл , отчаянно ища выход. Зарьян уронил наплечную сумку, упал на колени. Глаза заволокло красной пеленой. Он ощутил, как кожа пошла трещинами, как заныли пальцы, начали кровоточить , почти выпуская стальные когти. Он едва мог что- либо различать . Над ним склонилась Ясмин, пытаясь что-то говорить, он ее не слышал. Она показывала на море. Залитыми кровью глазами Зарьян увидел гигантское, размером с три горы, чудовище,поднимавшееся на его поверхность.Оно напоминало одновременно рыбу и змею, настолько длинным было его тело. А главное : это – нечто не сводило глаз с Зарьяна. Мозг отказывался повиноваться . Он сорвал с себя рубашку и джинсы и ему было безразлично, что он голый. Первобытные инстинкты зверя призывали его избавиться от всего лишнего. Мантикора вырвался из тела ; сильный и могучий, непобедимый .Этот зверь знал, он может кинуться в море, схватить этого монстра, рвать его когтями и зубами, ранить ударами хвоста. Забить противника до смерти, даже если сам при этом пострадает, он справится. Чудище взывало к его мыслям, копалось в его ярости и, видимо, увидев в его лице угрозу весьма достаточную, отступило в глубины моря.

Обратное превращение было менее болезненным. Зверь просто уходил обратно в тело Зарьяна, тонул в нем. Руки снова стали руками, мех исчез , а холодный прибрежный воздух холодил обнаженную кожу. Его снова била дрожь, но он не в силах был подняться с песка и пойти собирать разбросанную одежду. Ее принесла Ясмин. Она старалась не смотреть на него. Но Зарьяну сегодня было не до смущения. Он молча взял из ее рук свои джинсы и рубашку и натянул все это на себя.

-Прости, Ясмин. Я пока не могу идти дальше. – сказал он ей.

Ясмин кивнула и пошла собирать сухие колючки для костра. Зарьян закутался в плащ и дрожал так, словно его скосило воспаление легких.

Он смог прийти в себя через час или два, когда Ясмин развела костер и, заварив чая , напоила его горячей. ароматной жидкостью.

Они так и не решились тронуться в путь. Ясмин притащила откуда-то сухую корягу, и теперь та весело потрескивала в костре, белая от пепла, с пылающей сердцевиной.

- Это был Левиафан – наконец-то осмелился уточнить Зарьян.

-Да. Он. – ответила Ясмин.

Он хотел нашей смерти?

-Я так не думаю. Может он просто узнал, почувствовал Тебя и хотел, ну не знаю, испытать Твою Силу. Ты последний Мантикора. Все Древние уже слышат и чувствуют Тебя и по- своему интересуются.

- Другие тоже попытаются испытать меня?

- Вполне возможно. Ты справился.

- Да, сейчас. Сегодня. Но в следующий раз? Я не уверен.

- Надеюсь, мы все же успеем раньше добраться до Ангелуса.

Вечер они провели , греясь у костра и болтая о прежней жизни Зарьяна. Он рассказал ей о своей работе, о последнем заказе в ресторане о том, в каком магазине лучше всего покупать краску. Ясмин задала тысячу вопросов, жизнь в человеческом мире ее интересовала. Она бывала там не так уж и часто и как она сама сказала,многое ей было непонятно.Например, метро. Ведь . если метро – это средство передвижения на большие расстояния , то почему же поезда движутся так долго. Видимо, метро представлялось ей чем-то вроде портала. Зарьяна позабавили ее рассуждения. Он терпеливо и , обдумывая каждое слово, словно объяснял устройство мироздания ребенку, отвечал ей. И, впервые за время пребывания в резервации Бессмертных. он с сожалением вспоминал человеческий мир. Таким простым и ясным казалось теперь все, что он оставил там.

Ближе к ночи ветер усилился. И Ясмин сама забралась к Зарьяну под плащ. Когда ее хрупкое , но жаркое тело прижалось к нему, он наконец-то перестал дрожать, расслабился и ощутил благословенный покой.

На третий день они вошли в лес, который даже ощущался иначе. Чем все леса в резервации, что они проходили до этого. Он был чище, зеленее и звучал высоко и тонко, словно не был настоящим вовсе. Но дело было не только в этом. Особая чувствительность Зарьяна и восприятие окружающего мира ,которые всю жизнь он считал изъяном в психике, а теперь знал, что это способности Мантикоры подсказывала ему: - лес пропитан Силой. Эта была Магическая Сила, но иная: - не такая, какая исходила от ведьм:- Ясмин и Мираха, но и не такая , какой обладали Древнейшие: - Левиафан, они встретили его по пути сюда и сам Зарьян. Если есть слова способные описать эту Силу ,то больше всего здесь уместны прилагательные :- «плотная», « густая» и «вязкая», но особенно подходит слово « могучая». Как и любая другая энергия , она была живая. Иначе и быть не может. Здесь , в резервации Бессмертных живым было все. Только здесь эмоции и намерения волшебников,обретали столь необычную , а иногда даже опасную форму. Здесь , в лесу принадлежащем Сидхе присутствовало нечто похожее на то, что создал Чернокнижник, но с противоположным вектором. Безусловно, это не было Чистое Добро, но энергия отчасти воспринималась как мудрость веков и святость. Она не просто окружила вошедших сюда Зарьяна и Ясмин, но играла с органами чувств, липла , щекотала, проникала сквозь как шаловливое маленькое привидение. Зарьян не мог этого не чувствовать . Однако именно это его и пугало. Если Сидхе - Полубоги и они смогли наполнить лес такой невероятной Силой, чем же, по сути, являются они сами.

Ближе к полудню они стояли у подножия округлого холма и тупо пялились на металлическую заслонку круглого отверстия. Было совершенно непонятно, что теперь делать. Они не могли открыть эту дверь снаружи. Ясмин объяснила , что заклинания ведьм на территории Сидхе не действуют и в этом лесу она не сможет даже костер развести.

- Ясно. – констатировал Зарьян – «Алохомора» не поможет!

Ясмин нахмурилась и смотрела в недоумении то на него, то на дверь. Зарьян, конечно понимал. Что она не смотрела фильмы про Гарри Поттера, да и вообще когда – либо смотрела кино, но он пытался хоть как-то разрядить обстановку. Затем он предложил постучать и, когда Ясмин нахмурилась еще больше, развел руками всем своим видом демонстрируя:- «все , я сдаюсь». Так они стояли и смотрели на дверь, и Зарьян уже начал было искать глазами какой-нибудь дверной звонок или нечто похожее, ну а вдруг, когда с достойным для этой заслонки жутким лязгом она поехала вверх.

Они как по команде, вытянулись оба по "стойке смирно" и напряглись.

Ясно. – констатировал Зарьян – «Алохомора» не поможет!

Человек в длинном белом балахоне и в серебристой мантии с капюшоном шагнул из отверстия в холме к ним навстречу.

- Приветствую Вас от лица Госпожи нашей Аирмед и Владыки Ллундаина! - произнес он. После этого откинул капюшон и Зарьян завороженно ахнул.