Пока ничего катастрофически страшного не происходит. Лежу смирно и стараюсь сосредоточиться на своем теле и попытках пошевелиться. Как бы не так, препарат действует безотказно.

Долго это спокойствие продолжаться не может. Первую боль я ощущаю в затылке. Что-то очень острое пронзило кожу до самого основания черепа. Появилось ужасное распирающее чувство, будто голова вот-вот взорвется. Из глаз брызнули слезы. Жалобно скулю, пытаюсь вырваться, но становится только хуже. Боль исчезает так же резко, как и появилась. По телу разливаются приятные покалывания и тепло. Я снова могу дышать полной грудью.

– Ну а теперь можем познакомиться поближе, – заговорило существо, напугав меня своим мерзким булькающим голосом. – Я вживил вам речевые переводчики последних моделей, теперь вы будете не только понимать меня, но и отвечать на мои вопросы, когда это понадобится.

Жесткости ему не занимать. Существо не спрашивает и не просит, оно четко отдает приказы. Даже не хочу знать, что будет за неповиновение и ложь, лучше его не злить.

– Вам, наверное, интересно, для чего мне потребовались землянки? – между тем продолжил палач, никак иначе и назвать его не могу.

Сейчас он не в поле моей видимости, но я отчетливо слышу, как он стучит какими-то склянками. Его тяжелая поступь то приближается, то отдаляется. Боковым зрением вижу высокий силуэт, быстро перемещающийся между нами.

– И я с удовольствием поделюсь с вами информацией, ведь вы бесценный материал для моих опытов и заслуживаете знать, что вас ждет впереди.

Одна из девочек не выдерживает такого откровения. Ее тихие рыдания разрывают мне сердце. Стараюсь не поддаваться панике, сейчас любая крупица информации может оказаться спасительной. Да, я не теряю надежды на спасение, и если действительно хочу выбраться, то все зависит только от меня. Никто не поможет и не придет вызволять жалких землянок из лап смерти, навряд ли кто-нибудь вообще заметит наше исчезновение. Наши самые близкие люди и так знают, где мы находимся. Спасательной операции не будет, поэтому все нужно брать в свои руки.

– Итак, на чем я остановился? Ах да, на вашей пользе для всей вселенной! – Вау, какие громкие речи начались у идейного садиста. – Уверен, вы слышали историю о том, как женщины с вашей планеты стали надеждой на спасение многих цивилизаций, но я все же напомню, как было совершено великое открытие. Начнем с того, что эволюция человечества в корне отличается от процесса становления других рас. Ваши жизни коротки, организмы слабы, а тела такие хрупкие, что убить вас не составит труда. Я не встречал более слабой расы, чем ваша. Существа других миров одарены великой силой, мощью, выносливостью, энергией. – Он точно сумасшедший, я и представить не могла, что можно так сильно восхищаться чьими-то биологическими особенностями. – Однако вселенная слишком жестока, она наградила нас всем, но и практически прокляла. Ни одна цивилизация не может похвастаться такой же плодовитостью, как земляне. Целые планеты вымирают, в то время как Земля перенаселена! Это величайшая несправедливость! Столь жалкая раса, но вас так много.

На какое-то время этот псих замолчал, явно опечалившись собственными словами. Вот только меня они ни капли не вдохновили.

– Но не будем о грустном! Ведь группа ученых нашла выход и создала уникальную сыворотку, чтобы женщины вашего вида смогли спасти многих из нас, жаль только, что не каждая способна выжить после этой инъекции, но ничего страшного, мы это обязательно исправим, и вы мне в этом поможете.

Безумие! Становиться подопытной крысой не входило в мои планы, тем более чтобы стать инкубатором для каких-нибудь инопланетян. Только спрашивать меня никто не собирается.

Безумный ученый с идеями по спасению вселенной приступил к выполнению своего плана. Поначалу это выглядело невинно и, можно сказать, безболезненно. Забор крови, сканирование организма, выявление наших основных "недостатков", проблем со здоровьем, если уж быть точной. Все это он не стеснялся комментировать, даже объяснять нам, и каждый раз ужасался, насколько мы слабые и никчемные. А после восторгался особенностями репродуктивной системы, ведь ни у кого нет столь плодовитых женщин. Это он не уставал повторять. Да и вообще женщин на других планетах очень мало. Народы других планет и галактик часто устраивали войны, и природа дарила им сильных воинов, а слабых самок становилось все меньше и меньше.

Боль от новых проколов в теле меня не сильно тревожит, я привычная к ним. Часто болела, плохо питалась, и в какой-то момент больница стала мне вторым домом. Как многодетной семье государство полностью оплачивало нам медицинскую страховку, а мне нравилось находиться за пределами дома. Уколы, капельницы и трехразовое питание были для меня малой платой за отсутствие домашних обязанностей. Хотя нас лечили ужасными допотопными методами, в богатых районах давно используют регенерационные капсулы, но отбросам они не положены. Правительство как может пытается контролировать прирост населения, но между тем все больше становится разница сословий. Богатые и бедные – между нами теперь огромная пропасть, и если первые живут припеваючи, то вторые едва держатся на плаву.

Мне удалось немного отвлечься, пока палач вытворял что-то с моими соседками, но потом он замаячил надо мной. Вот она, минута неистового ужаса. Сердце ушло в пятки, в его руках появляется огромная длинная металлическая трубка с маленькой кнопочкой сбоку, при нажатии на которую эта трубка выпускает из себя десятки мелких игл. Понять, для чего нужна эта штуковина, получается, когда она протыкает мой пупок. Больно всего секунду, мимолетно и не так уж и страшно. Появляется надежда, что если мы такие важные и ценные, то и обращаться с нами будут максимально аккуратно. Твердая лежанка подо мной приходит в движение, превращается в нечто странно, похожее на пузырь или капсулу, и быстро заполняется густым гелем. Существо, наверное, не в курсе, но у нас нет жабр! Времени на панику нет, сознание снова меркнет, и я оказываюсь в полной темноте.

Кажется, сквозь этот мрак я слышу чьи-то крики и плач, а в душе разрастается бесконечное чувство одиночества. Словно ледяные иглы врезаются в сердце, становится очень холодно, и это странно. Слишком реалистичный сон. Мне очень холодно. Нос улавливает неприятный запах спирта и гари. Тьма постепенно рассеивается, а я оказываюсь дома. Старенькая квартирка с относительно свежим ремонтом, правда, это было очень давно. Мама говорила, что мой биологический отец делал ремонт, красил стены, менял плитку в ванной. По ее рассказам, он был очень хорошим человеком, заботливым и добрым, только я так и не поняла, почему они расстались. Последний раз он приходил, когда мне было три года. Я плохо помню, как он выглядит, но точно знаю, что у нас одинаковый цвет глаз, насыщенно-зеленый. Больше я его не видела, хотя порой очень хотела найти и попросить о помощи, может, тогда у меня был бы шанс на жизнь.

Пока я отвлеклась на воспоминания, квартира из сна наполняется едким дымом, а из комнаты послышался надрывный детский плач. Мама выбегает из задымленной кухни, распахивает все окна, и только когда дым постепенно растворяется, она подходит к детской кроватке.

Удержаться сложно. Я подхожу ближе, разглядывая крошечный сверток в ее руках.

– Не плачь, мое солнышко, мама рядом.

Ее голос и эти слова кажутся такими далекими и ненастоящими, но сомнений нет: ребенок в ее руках – это я.

Это мои воспоминания или игра воображения? Хочется верить, что когда-то так и было. Я не сразу, но замечаю странное поведение мамы, запах спирта становится еще отчетливей. Она склоняется к крохе, крепко прижимая к груди, и тихо что-то нашептывает, а меня окутывает густой туман, растворяя воспоминание.

Я снова оказываюсь в лаборатории, на столе, привязанная, но уже без одежды и с кислородной маской на лице. Первое, что мне удается разглядеть, – десятки трубочек, через которые в мое тело поступает неизвестная синяя жидкость.