— Прямо гроза бандитов, — заржал он. — Восстановили? — последовал вопрос.

— Вчера, — подтвердил я его догадку.

— Значит вы создали следственную группу, — продолжил он сопоставлять факты. — Тогда так, протокол осмотра я уже составил, — Болотов потряс папкой, что держал в руке. — Экспертизы сами назначите, а дело мы вам сегодня передадим. Устроит такой расклад?

— Вполне. Если вы не против, я осмотрюсь, — Востриков двинулся в сторону трупа.

— Даже не думал чинить препятствия, — пропуская коллегу, оскалился Болотов. — Труп обнаружили рыбаки, тот лежал в камышах возле берега, — поделился он информацией, составив нам компанию.

— Причина смерти?

На вопрос Вострикова ответил находившийся возле трупа судмедэксперт.

— Смерть наступила в результате удара по голове тупым предметом, примерно двое суток назад, точнее скажу после вскрытия.

Мы все дружно уставились на труп. Абсолютно белое лицо, сморщенная кожа рук, серые трупные пятна, что просматривались на голых участках тела, рванная одежда.

Не то чтобы зрелище было слишком отвратным, все-таки труп пробыл в воде не особо долго, но все равно его вид заставил меня отвернуться.

— Если надумал блевать, то отойди подальше, — услышал я насмешливый голос Болотова.

— Все нормально, — уверил я его, и чтобы не смотреть на труп стал наблюдать за экспертом-криминалистом, который брал образцы воды из реки.

— И где его убили? Здесь? — спросил Востриков. — Следов волочения не вижу.

— А что ты хотел здесь увидеть? Дожди почти каждый день идут, — отозвался Болотов.

— А вдоль реки местность осматривали? Может его течением сюда принесло? — мой шеф не сдавался.

— Да облазили тут уже все. Говорю же, дожди все следы смыли, — Болотов сплюнул.

Востриков опять выматерился.

— По ходу глухарь, — обреченно произнес он, когда мы возвращались в прокуратуру. — Двое из преступников мертвы, а о третьем нет никакой информации.

— Еще не всех знакомых Чемезова допросили, — напомнил я сникшему руководителю группы.

— Боюсь, это не даст результат. Третий — человек со стороны, — убежденно заявил Востриков. — и он избавился от последнего, кто его знал.

— Не может такого быть, чтобы он нигде не засветился, — не спешил я соглашаться. — Если он не связан с подельниками, значит связан с потерпевшими, — предположил я.

— Круг общения потерпевших отработали в первую очередь, — Востриков безучастно уставился в окно автомобиля.

— Значит надо начать все сначала, — зло ответил я. — У нас еще полтора месяца есть.

В отдел я вернулся раздраженным. Кажется, удача опять решила меня покинуть. До чего же непостоянная девка. Был лишь один повод для радости — кажется моя чуйка сработала как надо. Раз появился труп, значит похищенная сумма была действительно большой.

— Как идет расследование? — Журбина, услышав хлопок двери моего кабинета, сразу же поспешила устроить мне выволочку.

— Нормально. Минус два, — ответил я, включая в розетку кипятильник. — Последний сдохнет и дело прекратим в связи со смертью подозреваемых.

— Ничего не понимаю. Ты можешь нормально объяснить?

— Сегодня нашли труп второго участника разбоя, — пояснил я.

— И зачем ты только в это влез? — вздохнула Журбина и тут же пошла в наступление. — Ладно хрен с этими трупами. Ты мне лучше скажи, что у тебя по кражам?

— Работаю. А где Ксюха? Что-то и на оперативки ее не было? — технично увел я разговор в сторону.

— Ксюша отгулы взяла, — ответ она как бы выплюнула, после чего взорвалась. — Что хотят, то и творят! Один в следственные группы без моего разрешения напрашивается, вторая в декрет собралась! Совсем охренели!

— В декрет? — от удивления я плюхнулся в кресло.

— Беременная наша Ксюша, — Журбина уселась на стоящий рядом стул.

— Охренеть, — только и смог я сказать. Слишком неожиданной стала для меня новость о беременности коллеги.

— Свадьба скоро. На нее ты, кстати, тоже приглашен, — продолжала делиться новостями Людмила.

— Охренеть, — повторил я.

— Втроем останемся, — вздохнула она печально.

— Это да, работы прибавится, — поддержал я в унынии начальство.

— Чувствую не утвердят меня в должности заместителя, — поделилась своими страхами Журбина. — Раскрытий с гулькин нос. Тебя у меня не получается контролировать. Курбанов так и заявил, что как руководитель я полный ноль, — женщина тяжело вздохнула. — Как есть турнут.

На следующий день сразу после утренней оперативки, где мне напомнили, что от раскрытия серии краж меня никто не освобождал, а до ноябрьских праздников рукой подать, я вновь приехал в прокуратуру.

В кабинете Востриков был один. Он увлеченно что-то печатал на машинке, позабыв про кофе, что остывало в стоящей рядом с ним кружке.

Поздоровавшись, я закинул папку на выделенный мне для работы пошарпанный стол-маломерок, раньше используемый в качестве подставки для пачек с чистой бумагой и станка для сшивания уголовных дел.

— Здорово, — заметив меня, хозяин кабинета перестал набирать текст. — Постановление о соединении уголовных дел в одно производство печатаю, — пояснил он мне, кивая на лежащее перед ним тощее уголовное дело. Взгляд его при этом зацепился за не выпитое кофе, и он жадно припал губами к кружке.

— Передали уже? — я подошел к столу и вчитался в фабулу дела.

Востриков подтвердил сей факт кивком головы и состроил недовольную гримасу. Лишняя работа никого не радует. Если только тех дебилов, что напрашиваются в следственные группы.

— Сто третья? — статья меня удивила. Думал сто вторая будет. — Это ведь умышленное убийство, совершенное без отягчающих обстоятельств, — припомнил я диспозицию статьи.

— Ну а что ты хотел? — раздраженно отозвался Востриков. — Достоверно ведь пока не установлено, что Чемезова убил его подельник. Как разберемся, так и переквалифицируем, — объяснив, он вновь затарабанил пальцами по клавишам.

— Я пока тогда разбоем займусь? — испросив разрешение, я уселся с более упитанным томом уголовного дела на свое рабочее место.

Для начала вчитался в список похищенного у Фоминых. На первом месте значились деньги, затем перечислялись женские украшения. Разумеется, не все, а только часть, что решилась указать Фоминых. И теперь если где-то и всплывут неупомянутые этой перестраховщицей украшения, мы об этом даже не узнаем. На последнем месте значилась и сильно резала глаз своей неуместностью в данном списке норковая шуба. Она была единственной объемной вещью, на которую позарились преступники.

Конечно шубу в преддверии зимы могли посчитать ходовым товаром. Но тогда почему не взяли западную аудиоаппаратуру, которую в любое время года с руками оторвут?

Погрузили бы все на хозяйскую Волгу и увезли, но вместо этого предпочли свалить пешком. Не стали рисковать угонять автомобиль, но демаскирующую их шубу прихватили. Зачем она им сдалась?

Кроме версии подарка, хоть как-то объясняющий этот нелогичный поступок ничего в голову путного не приходило.

Зашуршав страницами, я отыскал протокол обыска квартиры Дьякова, где тот проживал вместе с матерью. Ожидаемо, никаких шуб и вообще ничего из похищенных вещей там не нашли.

Значит будем искать ту, которой предназначалась эта шуба. Я сделал пометку в блокноте. Озадачу этим оперов, пусть ищут женщину в окружении Дьякова и Чемезова.

— Нарыл что-то? — вопрос Вострикова отвлек меня от обдумывания появившейся версии.

Оказалось, прокурорский следак какое-то время наблюдал за мной и не мог не заметить на моем лице смену эмоций.

— Думаю, бабу надо искать, — озадачил я его, и начал объяснять свою догадку, а то у начальства от моего ответа глаза на лоб полезли.

— Дельно, — выслушав, заметил Востриков. — Только эта загадочная баба могла оказаться подружкой третьего подельника.

— Сомневаюсь. Третий слишком продуманный. Он единственный кто скрывал свою внешность при налете, и он избавился от своего подельника, который мог сдать его. Так что вряд ли бы такой человек стал бы так глупо подставляться.