Расгард полулежал на кровати в своей комнате, лениво перелистывая среднестатистическую книгу по основным видам оборотной магии. На страницы падал мягкий вечерний свет из единственного окна на противоположной стене, и этот свет ластился к его светлой сущности, как пес ластится к хозяину. Пыль кружилась в нем легким танцем, вздрагивала от каждого шелеста переворачиваемой желтой страницы. Расгард зевнул, закладывая книгу пальцем, и поднялся, оглядываясь в поисках закладки. Она лежала на столе, под кипой непонятной отсыревшей бумаги, к которой он не притрагивался уже пару месяцев и анализ которой, по-хорошему, надо было сдать к завтрашнему утру. Расгард снова зевнул и потянулся к ней. Кровать стояла всего в каком жалком метре от стола, но закладка никак не желала подцепляться. Расгард выгнулся кошкой, пытаясь поймать ее потрепанный край, – бумаги с громким шелестом полетели на пол, закрывая собой пятна прогнившего дерева. Расгард закрыл книгу и отложил ее на покрывало. В дверь постучали.

– Кто?

Ответа не раздалось, и он встал, ступая прямо по древним листам, отдёрнул щеколду. За порогом стоял, склонив голову, молодой послушник, его лицо было скрыто капюшоном, только прядь слишком серых волос чуть виднелась из-под грубой ткани. Такие молчаливые тени наполняли все святилища Аюма, но к храмовникам им было запрещено приближаться, а к магам тем более, только если их не посылали по поручению. Расгарда это не волновало.

– Что надо? – Он оперся плечом о косяк, перекрывая тем самым видимость комнаты – даже светлые не любят показывать свои исследования, – послушник достал из внутреннего кармана накидки маленький блокнот и огрызок уголька, что-то быстро накарябал на потертых из-за частого использования страницах, потом повернул написанное к Расгарду. Тот пригляделся, разбирая слова «верховный» и «вызывает».

– Сейчас?

Послушник кивнул, пряча блокнот обратно в карман.

– Минуту. – Расгард захлопнул перед его носом дверь, бесцельно оглядел комнату. Он мог бы пойти сразу, но не хотел. Постояв на пороге пару мгновений, он снова распахнул ее. – Пойдем.

Послушник молча кивнул и развернулся, заскользив по коридору в сторону административных помещений. К ним вело несколько путей из общежития, в котором обитали храмовники и светлые маги, Расгард знал обо всех, даже потайных, но обычно все пользовались основной дорогой, прямым коридором с темно-серым мраморным полом, витражами на огромных, от пола до потолка, чуть заостренных к верху окнах, больше напоминавших листья астролобы. Ходить здесь и правда было приятно, Расгарду нравился лившийся сквозь витражи фиолетовый или оранжевый, зеленый, голубой и даже красный свет, который менялся на протяжении дня. Переливы красок играли радугой на полу, коридор жил своими правилами и внушал некий душевный трепет. Расгард невольно смял рубаху на груди, когда они проходили мимо огромного витража с изображением какого-то деятеля. Мужчина в стекле стоял на обагренной кровью земле и держал освещенную солнцем корону. Она блистала в его вытянутой руке, а рядом кружились луна и звезды. Расгард всегда замирал проходя мимо, ненадолго, на несколько секунд, позволяя себе позавидовать. Витраж несколько раз собирались разобрать, поскольку изображение не подходило для образа светлых магов, но в итоге каждый раз оставляли. Так фигура неизвестного мужчины продолжила красоваться на огромном стекле. Расагрду иногда казалось, что это первый темный маг. Никому не известный, величественный, познакомивший людей с иным миром, источником своей огромной силы. Но это была лишь сладкая иллюзия.

Он улыбнулся изображению, чья золотая корона пылала, вбирая в себя закатное солнце. Будь это святилище темных, его теория имела бы все шансы на правдоподобие.

Служитель скользил в нескольких шагах впереди, но Расгарду уже порядком надоело разглядывать его смиренно расслабленную спину. На серые облачения низших столпов иерархии он насмотрелся вдоволь, знал каждый вышитый узор – они менялись от ранга к рангу, становились больше, а у великих занимали почти всю ткань, превращая безликое облачение в уникальное произведение мастерства рукодельника.

Проходя мимо последнего витража, служитель вздрогнул всем телом и словно бы сжался. Расгард не мог этого не заметить, его взгляд тут же хищником пронесся по каждому в широком коридоре. Здесь всегда было много народу: служители, маги, храмовники и посетители – место встреч и паломничества отчужденных. Расгард знал, кого искать в этой безликой для него толпе, кого-то с силой, и нашел. После чего не смог скрыть раздражения. Среди служителей Аюма было не так много тех, кого он искренне ненавидел, но инквизиция точно входила в это небольшое число.

Расгард отвернулся, разглядывая однообразную плитку стен и заскользил вперед, вслед за служителем, который, кажется, тоже ускорил шаг. Только когда коридор впервые завернул за угол, они оба замедлились. Подол одеяния послушника спал, снова беззвучно стелясь по земле, а спина расслабилась. Расгард выдохнул с облегчением, он старался насколько было возможно не пересекаться с гонителями неправедных, хотя сейчас все они служили Аюму, это не стирало из истории и памяти все их салочки с кровавым исходом. И пусть сейчас инквизиция не могла ни в чем его подозревать, заводить с ними дружбу или хоть как-то попадаться на глаза, Расград бы не стал. Сейчас он не цель, но всегда может в нее превратиться, а инквизиция – Расгард знал не понаслышке, на что она способна. Простым сожжением это вряд ли закончится.

Послушник остановился около деревянных дверей, одних из множества в этом коридоре, и поклонился, оставляя Расгарда одного. Свою роль верный служитель Аюма выполнил. Расгард немедля постучался – трижды, как всегда, и стал ждать, наблюдая за проходящими мимо людьми. В лицо его знали немногие, только администрация и верхи, а за глаза ходили разные слухи. Они ходили обо всех, кто так или иначе связывался с темной магией, а Расгард ее изучал. По мере своих сил, подкидывал светлым подсказки и ответы на устаревшие вопросы. Приоткрывал завесы вековых тайн, наводил на ложный след. Темный маг изучает темную магию. Иногда ему становилось смешно, но сейчас было не до хохота, когда тяжелые двери чуть приоткрылись, помимо привычной светлой магии, Расгард ощутил еще и иную, едва заметную. Она учуяла его и против воли владельца потекла навстречу. Расгард мысленно отпихнул ее от себя легким щелчком, за порогом инквизиция, и она обязательно заинтересуется, если чужая сила увяжется за ним следом. Поистине, дурной расклад.

– Вызывали? – Расгард шагнул внутрь, и дверь за ним тихо захлопнулась. Наложенная на створки магия редко сбоила.

Верховный служитель по обыкновению сидел за столом и лениво покуривал хунгарини. Нелепая трубка свисала около его подбородка, Расгард все никак не мог привыкнуть к ее своеобразной форме, но в этот раз его привлекло нечто иное. Запах.

Сальвия, ее бы Расгард ни с чем и никогда не перепутал. Горьковатый, дурманящий аромат, он столько раз разжигал ее для ритуалов, и здесь, сейчас этот запах исходил прямо от трубки светлого мага. Верховного светлого мага. Расгард бы никогда не подумал, что встретит элемент темных ритуалов в руках человека с ними не знакомого. Но глядя на то, как стекаются едва заметные ручейки силы, он был уверен, – служитель знал о магических свойствах этой травки, и знал прекрасно.

– Да, проходи. – Служитель вытряхнул трубку, и аккуратно отложил на заваленный бумагами стол. – Как продвигается исследование?

Расгард перебрал в голове сваленные на полу бумаги.

– Работаю. Все-таки столько лет прошло.

– Вот как. – Служитель постучал по серой пепельнице. – И когда думаешь закончить?

– К завтрашнему утру. – Расгард помялся с ноги на ногу, осторожно наблюдая за чужими беспокойными рукам, и незаметно усмехнулся. Сальвия сильная трава, не зря ее стали применять темные, ее использование требует определенных мер предосторожности, о которых светлый служитель, конечно же, знать не мог. Она способна увеличить приток магической силы, расширяя каналы мага, но не способна ничего сделать с его умениями ими управлять. Сила текла постоянно, словно неиссякаемый источник, и когда резервуары мага переполнялись, она выливалась в мир, разлагая его на частицы. А если проток не закрыть – маг погибнет. Сальвия могла убивать, и не раз становилась причиной гибели слишком жадных до силы. И сейчас утекшая в мир, она тонкими струйками тянулась к Расграду. Он незаметно щелкнул ее, отчего сила едва задрожала и вплелась в мировое полотно.