- О чем ты?

- Тогда, в суде, все те вещи говорила не рина Урсула. Патриция применила запретное заклинание и завладела разумом нашей жены. Играла ею, как марионеткой.

- Это правда? – в один голос спросили Бастиан и Питер.

Я несмело кивнула. Почему-то было неудобно признаваться в своих неудачах. Бастиан разозлился, сцепил зубы и сжал кулаки. Взгляд его метался по ковру.

А Питер продолжительно выдохнул и уткнулся лицом в ладони, потирая щеки так, словно пытался проснуться.

- Прости меня, я кретин.

Нет, ну сегодня точно удивительный день. Наверное, где-то рак на горе свистнул.

Маленькими шажками придвинувшись поближе к столу и схватив книгу, лежащую на краю, кивнула:

- Не могу с тобой не согласиться Питер. Иногда ты бываешь… своеобразным.

- И насколько ты зла на нас? – тихо спросил Грей, стоящий у двери, как провинившийся школьник перед любимым, но строгим учителем.

- Примерно на три новых платья, - махнула на них рукой, долго копить злость – себе же хуже. – Сейчас откланяюсь, простите, хотелось бы почитать этот талмуд до приезда императора, - я помахала у лица увесистой книжечкой.

И хоть ночь оказалась бессонной, сейчас было не до отдыха – пока ты спишь, враг качается. Я чувствовала, что ступила на верный путь и скоро самая главная тайна академии откроется мне. Надеюсь, именно мне выпадет честь найти убийцу.

Хотела вернуться в комнату в гордом одиночестве, но Бастиан, как всегда, поплелся следом. Хуже назойливой мухи!

Спустившись на первый этаж, застыла от звука топота коротких ножек. В основном, студенты академии серьезные парни и если и занимаются салочками, то только на занятиях во дворе или спортивном зале. Но кто-то точно бежал. И стремительно приближался к нам.

Бастиан задвинул меня себе за спину, но я успела стать на носочки и выглянуть из-за его плеча, чтобы увидеть выбегающий из-за поворота ком коричневой ткани, из которого торчала голова Гаюса сверху и ноги с розовыми коленками снизу. Понадобилось полминуты чтобы понять, что он обмотал вокруг тела мою штору.

Судья вскрикнул, не успев затормозить врезался в Бастиана и вскочил, дико вращая глазами, словно поймали с поличным.

- Извините, надо бежать, - пробубнил мужчина, недобро сверкнув на меня глазами.

Припустил в сторону лазарета, шлепая по полу босыми ступнями. Развернувшись, сверкнул дряхлыми ягодицами, затянутыми в трусы-шортики и скрылся в проеме возле лестницы.

- Не каждый день… такое увидишь, - глубокомысленно протянул Бастиан.

- Гаюс и трусы, - я фыркнула, - мой вторник.

Мы подошли к комнате, и я проскользнула в проход, а Бастиан предусмотрительно поставил ногу в проем, не давая захлопнуть дверь. Учится на ошибках, не просто так дознавателем стал! Хорош, гаденыш!

- Нигде от тебя не спрячешься!

- Ты моя жена. Везде найду!

- Угрожать вздумал? – хмыкнула я, сбросив ботинки с ног и забравшись на кровать, чтобы поудобнее устроиться и приступить к чтению странного фолианта.

- Факт нашей общей жизни, - парировал мужчина, проделав те же действия и без малейшего зазрения забравшись ко мне на лежанку, проигнорировал недовольное выражение лица, обнял, прижал к себе и уткнулся холодным носом в плечо.

- И как это понимать?

- Не двигайся хотя бы десять минут, - донеслось глухое из-за плеча.

В этот раз решила послушаться, а через три минуты Бастиан засопел, дыхание выровнялось, а ладонь на моей талии расслабилась.

Ну и ладно. Устроившись удобнее под его рукой, приступила к чтению. Начать решила с четыреста тридцать восьмой страницы, которая была озвучена Питером еще в кабинете. В глаза сразу бросились несколько пятен на пожелтевших листах бумаги, словно отпечатки пальцев, измазанных в жире. И так как штору из комнаты скомуниздил Гаюс, а близилось солнечное утро, на масляные следы упали теплые лучики солнца, робко выглядывающего из-за горизонта.

Сначала не сразу поняла, что из-под пятнышек что-то просвечивается, но потом, намочив палец слюной, потерла следы и на их месте стали проступать непонятные рисунки, больше похожие на наскальную живопись, размером с ноготь.

Хотела вскочить, чтобы подбежать к окну и лучше рассмотреть находку, но хватка Бастиана усилилась и сквозь полудрему мужчина пробурчал:

- Не пущу. Опять побежишь куда-то, а мне искать.

- Да не пойду я никуда!

Бастиан с тяжелым вздохом разлепил глаза, перевернулся и навис сверху, упираясь руками в подушку по обе стороны от моей головы. Молча сверлил взглядом.

У дознавателя тоже были зеленые глаза. Но смотрел он не так, как Питер. Более надменно, по-собственнически, там не было нерешительности, он не давал мне возможности сбежать, если захочу. Он ставил не знак вопроса, а точку. Бастиан четко знал, чего хочет и все время мне это показывал.

- Ты такая вредная, Мила. Просто дай мне время, и я все решу… для тебя.

Я поджала губы.

- Время – самый ценный ресурс, Бастиан. У нас его нет. Мне страшно, - на последних словах голос дрогнул, я даже не всегда себе могла признаться, какая трусиха, - не могу сидеть на месте и ждать, пока убийца придет за мной. Он же просто ненормальный, видел, что сделал с Ниамом?

Не сразу поняла, что из глаз катятся слезинки, сползая по вискам к подушке и оставляя возле моей головы на наволочке мокрые пятна. За последний месяц своей жизни я видела больше трупов, чем за все года до этого. И следующей могу стать я.

Бастиан тяжело вздохнул, показалось, что темные круги у него под глазами еще больше почернели.

- Перестань. Мне не нравится, когда ты плачешь, - потянувшись рукой к лицу, мужчина вытер мокрые дорожки от слез подушечками пальцев.

- Тогда давай найдем убийцу поскорее.

Я подняла на мужчину глаза, полные слез. Лицо Бастиана застыло, а губы сжались в тонкую линию.

- Если будешь плакать, я тебя поцелую.

- Это запрещенная угроза!

Дознаватель фыркнул, склонился и прижался к моим губам, а через секунду углубил поцелуй. Я попыталась отодвинуться, но Бастиан рукой сжал запястье, а ниже коленями зафиксировал бедра, не давая ерзать. Я непроизвольно расцепила зубы и язык мужчины проскользнул дальше, полностью подчиняя себе.

Исполнение угрозы подействовало. От шеи к животу пошли жалящие мурашки. И вот я уже не расстроена, а чувствую нарастающее возбуждение и жар.

И стоило мне войти во вкус и сердцу разогнаться, грубыми толчками вколачиваясь в ребра, а недвусмысленным мыслям заполонить голову, как Бастиан отстранился. Почувствовав мое тяжелое дыхание и рассмотрев поволоку возбуждения на глазах, дознаватель удовлетворенно ухмыльнулся. В изумрудных глазах горел победный огонь.

- Кажется, ты не так равнодушна, какой пытаешься быть, жена моя, - протянул елейным голосом, поигрывая бровями.

Вот тогда мне захотелось его чем-то стукнуть. Поджав губы, подарила мужу самый надменный взгляд и попыталась высвободиться, но держал он крепко. И улыбка становилась все шире.

- Ну вот, такой ты мне нравишься больше, чем со слезами на глазах. Не падай духом, я больше не позволю убийце подобраться к тебе слишком близко.

- Ты невыносимый, - фыркнула я, почему-то от его слов стало тепло на душе и улыбки сдержать не получилось.

Умеет же быть обаятельным, когда хочется.

- Хоть одному из мужей нужно. Иначе мир взвоет от твоей неуемной энергии.

- Бастиан! – воскликнула возмущенно, но он снова наклонился и впился в мои губы, не давая пыхтеть и смотреть укоризненно.

Большие ладони прошлись по моим запястьям и одним резким движением зафиксировали мои руки над головой.

Силы и желание сопротивляться были… первые пятнадцать секунд. А потом… да пошло оно все лесом! Я обвила шею мужа руками и притянула его ближе, пройдясь прикосновениями по коже задней части шеи, запустила пальцы во вьющиеся волосы, погладила ноготками затылок. Поцелуй стал более несдержанным, это было похоже на неконтролируемую игру, в которой никто не хотел лишаться победы. Так можно было охарактеризовать и наши с ним отношения в целом.