— А где мама похоронена?

— В нашем городе. Родители забрали тело, несмотря на то, что Саша был против. Они даже хотели скрыть дату похорон. Я в тайне от них позвонила ему и сообщила. Я знаю, что он несколько лет, два раза в год приезжал на могилу, в день рождение и смерти. Он даже памятник установил, но отец его демонтировал, поставив другой.

Мы так и просидели, держась за руки, пока Арина не проснулась. Всё это время Кирилл названивал на телефон Саши, но она не брала трубку.

— Чё с беременностью решила? — спросила, скинув очередной вызов. — Теперь на правах родной тёти, прошу, не руби с плеча. Подумай хорошо, расскажи Егору. Он тоже должен нести ответственность.

— Я завтра с утра в больницу, если всё подтвердится, в субботу к нему. Ты завтра выходная? — кивнула. — Посидишь с малышкой? И вообще оставайся у меня ночевать, мне так о много хочется у тебя распростись.

— Конечно родная. Подумать только, — взяла на руки Аришку, — мне тридцать четыре года, а я уже бабушка, — подняла над головой дочурку, та сразу залилась смехом. — Кому скажи не поверят, да, кнопка.

***

Утром сходила в больницу, беременность подтвердилась. Четыре недели. Выходит, малыша мы сделали, после приезда Егора, во время сексуального марафона в ванной. Я была уверена, что Егор в меня не кончал, но видимо ошиблась. Моя яйцеклетка с удовольствием приняла шустрого сперматозоида.

На следующий день, одела ребёнка, вышла с коляской и направилась в сторону жилого комплекса Егора. Он не приезжал уже четыре дня, звонил только вчера. Сегодня выходной день, если мне повезёт, то застану его дома, а может и их.

Нужный дом нашла сразу, остановилась у первого подъезда, вспоминая номер квартиры. Ей, Богу не помню... Из головы просто выпало. Набрала Саше.

— Саш, привет, напомни, пожалуйста, номер квартиры.

— Привет, …надцать, — рядом проехала машина, с включённой музыкой на всю громкость, что окна дребезжали.

— А точно, вспомнила, спасибо, теть Саш. Потом позвоню.

Поднялась на пятый этаж, позвонила в звонок. Дверь открыла беременная девушка-блондинка, на большом сроке, месяцев семь не меньше. Опешила, стояла молча, смотрела на неё.

— Вам кого? Сразу говорю, мы ничего не покупаем, в Бога не верим, — увидев коляску с ребёнком, изменилась в лице. — Ты кто такая? Ты чё сюда приперлась, денег опять просить?! — пошла на меня буром.

— Здравствуйте, а Е… — договорить мне не дали.

— Ты че совсем охренела, шалава подзаборная. Он тебя бросил, вернулся ко мне, что тебе не понятно. У нас скоро ребёнок будет, его родной, а не тот, которого ты непонятно, где и с кем нагуляла. Вали отсюда и дорогу сюда забудь, иначе пожалеешь. Мой отец майор полиции, хочешь за хранение наркотиков сесть, я тебе устрою, а сосунка твоего цыганим отдадим, будет в переходе сидеть с протянутой рукой.

Сказать, что была в шоке от увиденного и услышанного, ничего не сказать. Молча развернулась и вызвала лифт. Выйдя из подъезда, набрала Сашу.

— Саш, только ничего не спрашивай, пожалуйста, — говорила, глотая слёзы. — Запиши меня на аборт, к тому врачу, о котором ты говорила.

— Ник…

— Пожалуйста, не надо, — всхлипнула, присев на лавку.

— Хорошо. Информацию скину в смс. Может мне приехать.

— Не надо. Я хочу побыть одна.

— Ты звони, если что.

— Спасибо, Саш, — посмотрела в небо, закрыла глаза, пытаясь успокоиться.

Ещё некоторое время просидела на лавочке, пытаясь успокоиться. Из горьких размышлений пришла к выводу, что любовь — это не розы и лунный свет, как пишут в романах или показывают в мыльных сериалах, а боль и страдание. Любовь — это заблуждение, болезненная страсть, ревность, это всё то, что немилосердно терзает душу. Она заставляет человека, терять голову, пронизывая его, то жарким пламенем, то ледяным холодом. Любовь коварна: ты надеешься на то, что она взаимна и бесконечна, мечтаешь найти с любимым человеком физическое и духовное единение, а случается совсем другое. В один прекрасный день, вдруг обнаруживается, что надежды иллюзорны, а желания мертвы, и тогда ты остаёшься одна. Именно это и сейчас произошло со мной…

Когда Егор стал таким двуличным. У него девушка, ни сегодня, завтра родит, он мне в любви признавался, когда она уже беременная была. Я уже не говорю о сексе. Может ей нельзя, так он со мной справляет нужду.

Господи, как же больно. Теперь я должна убить своего ребёнка, душа плачет, просит этого не делать, но головой я понимаю, что не потяну двух детей, ещё и погодок одна. Он уже четыре дня не приходил к дочери, она ему не нужна, второй ребёнок ситуацию не изменит. Наверняка не хочет нервировать невесту, на таком большом сроке.

Сидела опустив голову на ручку коляски.

— Девушка, у вас все в порядке? — подняла голову, передо мной стоял, очень высокий, худощавый парень, с пакетами в руках и любопытным взглядом.

— Да. Присела отдохнуть, — встала, чуть пошатнувшись. Вцепилась в ручку крепче, чтоб не упасть.

От Саши пришло сообщение. Встала посреди улицы, как вкопанная, боясь прочесть его. Горечь и страх смешались в бурный коктейль, от которого вот-вот сердце выпрыгнет наружу.

Всё же открыла: «Вторник, 10:30. С собой анализы и направление. Направление завезу в понедельник».

Вот так просто решается судьба ещё не родившегося маленького человечка.

***

В воскресенье Егор всё же явился. Мрачный, как ночь, заросший больше обычного. Бросил короткое «привет», поставил на кухне памперсы, питание и ушёл в комнату к ребёнку.

Не легко, наверное, справляться с капризами беременной. Слова Светки, когда-то произнесённые, оказались пророческими, Егор и правда плодовитый.

— Егор! — окликнула его, когда он был уже на пороге, — ты не мог бы во вторник с утра, побыть с Аришей, мне надо к врачу.

— Ты заболела? — кинул взгляд, на минуту показалось, что в нём присутствовало беспокойство.

— Плановый осмотр, — от его взгляда, всю затрясло. — Так сможешь?

— Смогу. Во сколько приехать?

— К девяти.

— Хорошо. До вторника, — развернулся и вышел.

Сил потрачено немало, чтоб доковылять до квартиры Ники. Вот правильно говорят, дурная голова, ногам покоя не даёт. Работа уже не спасает от мыслей, переживаний, ревности, решил налечь на спорт, но перестарался. Поднял штангу, с весом больше в два раза, чем обычно поднимаю. Спину защемило так, что самостоятельно не мог до медпункта дойти. Кирилл практически нёс на руках. Неделю уже на больничном, ставлю уколы. Сегодня первый раз подняться смог, сразу поехал к дочери. Да, и что лукавить, я по Нике ужасно соскучился.

Она совсем чужая стала, далёкая. За несколько часов пребывания, попросила побыть с дочуркой во вторник, это всё наше общение.

Перед встречей практически всю ночь не спал. Заснул только под утро, с большим трудом сомкнул глаза и провалился в сон. Обычно я редко сны запоминаю, но этот сон я запомнил.

Мне снился маленький мальчуган, годика два. С темными глазенками-пуговками и мордашкой, точно, как у Ники. Её черты лица, скулы, подбородок, носик... Всё её. Весь в мамочку! До чего же хорошенький малыш, сладкий такой, что хочется держать его на руках и наносить, обнимать, целовать без конца.

Сидит играет с разноцветными кубиками на ковре, здесь в гостиной. Я пристально наблюдал за ним со стороны.

Сон был цветной. Как сейчас вижу, ярко голубую футболочку с красивым принтом — красной гоночной машинкой, серые шортики и белые носочки. Он так умело складывал кубики, делал высокие домики, а потом из рушим, звонко и заливисто смеясь. В голове долго-долго после пробуждения звенел его звонкий смех.

В один момент всё заканчивается, яркие краски пропали, сон стал мрачным и чёрно-белым. Малыш тянет ко мне ручки и плачет. Я вижу, как слёзы гроздьями текут по щечкам мальчишки, рвусь к нему, но не могу пошевелиться, ноги словно приросли к полу. Хочу сказать, успокоить его, отрываю рот, а оттуда лишь хрипы. Я будто онемел. Потом появляется тучная женщина в белом халате и медицинской маске. Она шла к малышу. Я хриплю, машу руками, пытаясь привлечь к себе внимание, но она на меня не смотрит, хватает небрежно мальчика и идёт к лоджии. Открывает окно, высунув плачущего ребёнка.