– Вот, вот так монахам и скажи, – рассмеялся Акан, похлопав брата по плечу. – Всё равно их сейчас, как собак нерезаных.

– А когда они увидят демонов, – поддержал принц, – то половина поляжет, а другая попрячется по храмам и будет непрестанно молиться в течение минимум лет десяти.

Его брат согласно кивнул. Чуть дальше по коридору раздался сдержанный смешок. Адан подмигнул, чуть улыбнувшись, мальчику лет четырнадцати, с деревянным мечом спешившему к лестнице.

– Нда, добрые короли всё-таки вымысел, – грустно вздохнул Рума, понурившись.

– Добрыми короли становятся только после двухсот лет воспевания в легендах, – раздался возле его уха громкий шёпот Акана.

– Буду надеяться – мне хватит сотни, – Адан, тоже зашептав, зашёл с другой стороны и проскочил в незаметное боковое ответвление, прикрытое драпировкой.

Старик в ярком кафтане раздосадовано вздохнул позади и повернул обратно.

Утреннее солнце щекотало глаза слабыми лучами. Камин остыл, и в комнатах было прохладно. Рума, не торопясь, дожёвывал пирог, собирая крошки в ладонь. Тесто было сухим, а во рту, казалось, было ещё суше, отчего он иногда давился. Маг волновался. Причиной тому был, возможно, Совет, где ему предстояло присутствовать уже скоро, а может быть, и сами маги, весьма недовольно поглядывавшими на него, стоило им пересечься.

Их во дворец прибыло много. Каждый день они приходили со всей страны: чинно раскланивающиеся старцы, жеманные женщины с волосами до пят, и только отрастившие первую бородку мальчишки, сопровождавшие учителей, и робко и жадно осматривающие всё вокруг. Некоторые располагались прямо во дворце, придирчиво выбирая комнаты и сразу по прибытии отправляясь в библиотеки. Другие предпочли поселиться в постоялых дворах, не появляясь во дворце ни мигом больше, чем требовалось для приветствия короля. А третьи и вовсе заняли внутренний двор, наколдовав себе ночлег, кто во что горазд. У слуг теперь не было другого развлечения, кроме как глазеть на то, как маги взмахами ладоней накидывают солому на крыши своих новых жилищ и перекрашивают их цвет по своему вкусу. Рума тоже смотрел на это представление: слабый по ощущениям старенький маг сотворил из просыпанного зёрнышка симпатичный круглый домик, руки магички, не справившейся с устройством колодца, были облиты водой и тут же покрылись старческими пятнами, молоденькая девчушка, обрушила мешок с морковью на голову приставшего к ней стражника. Их было много, но ни один и близко не стоял с Дарреллом.

– Всё ещё ешь? – дверь отворилась и в комнате показалась голова Акана, а после и он целиком.

– Ем, – кивнул Рума. – Совет наверняка затянется, а при магах я есть не рискну. И тебе не советую.

– Да я и не обирался, – принц схватил с вазы жёлтое, чуть сморщенное яблоко и громко им захрустел. – От их чванливых морд желудок сводит. Я, кстати, сомневаюсь, что большой зал их вместит.

– Вместит, – Рума махнул, наконец, запихнув в себя последние крошки и тяжело выдохнув. – Они же маги, не забывай. С них станется войти в чулан и заседать там.

– Важничают хуже Эндиусовых родственников.

– Ну, некоторые могут себе позволить, – заметил Рума, отсмеявшись и вставая из-за стола.

– Такие как раз нормальные.

– Пошли уже, знаток магов. Хватит меня развлекать.

Акан слегка скуксился, когда Рума прошёл мимо. Он заглянул не просто так, хоть и понимал, что друг слегка нервничает: пришло время Совета.

Маг последний раз глянул на свой наряд, надеясь не показаться совсем уж деревенщиной и двинулся вперёд.

Рума, принцы и король Андимандр встретились между этажами и стали спускаться. Король впервые за долгое время надел корону. Тяжёлый, несколько грубо выполненный золотой обруч венчал седую длинноволосую голову. Вместе со сверкающей сапфировой цепью его фигура, укутанная в жемчужного цвета длинную мантию, казалось, была наполнена светом и изливала его на всех присутствующих. Принцы рядом с ним казались молодыми словно дети, но за кажущейся юностью скрывалась твёрдая воля.

Рума тревожно покосился на короля, взглядом задавая вопрос. Ответом ему стал степенный молчаливый кивок: Рубины Андимандр взял с собой.

Зал, где было решено провести Совет магов, встречал всех распахнутыми настежь высокими дверями. Из него по всему этажу раздавалось жужжание голосов. Почти все маги уже были в сборе, а последние опоздавшие входили внутрь.

Король приостановился у подножия лестницы, взмахом руки отсылая стражу, стоявшую у дверей зала, и давая припозднившимся войти внутрь. Все четверо принялись наблюдать, как толстенький маг, не справляясь с одышкой, быстро катился к ждавшему ему, явно волновавшемуся юноше, как подслеповатая маленькая старушка неуверенно пересекала холл, стуча по бежевым плитам корявой палочкой, как трое магов, что-то тараторя, спускались сверху, чуть притормаживая при виде правящей семьи.

Снизу бежала служанка, путаясь в юбках, и указывала путь двум девушкам, одна из которых была в ярко-жёлтом дорогом платье, а другая в чёрно-серебряном походном плаще.

– Ваше высочество, – радостно вскрикнула одна из них, увидев Адана, оставляя служанку позади. – Успели!

– Это госпожа Санденнея, графиня Анесс, и её старшая сестра Санна, – Адан поспешил их представить, заметив заминку младшей из девушек.

– Просто Санна? – ляпнул Рума.

Девушка, чуть запыхавшаяся и смотревшая только в сторону зала, обратила внимание и на него:

– Санна из Райнимайта.

– Приятно познакомиться с вами, – учтиво поклонился Акан. – Позвольте и вам представить нашего будущего придворного мага: Рума, Рума из Мондея.

Санна задержала на маге взгляд, явно оценивая, а тот почувствовал силу, словно тёплым ветром расходившуюся от неё. Под стать магии пронзительными и яркими были и её глаза: насыщенно-синие с чёрными звёздочками вокруг зрачка.

– Маон! – вдруг раздражённо воскликнула девушка и резко развернулась, быстро пустившись дальше к залу.

Сестра, да и маг тоже, расстроенно проводили её глазами.

– Простите мою сестру, она устала от долгой дороги, – извиняюще произнесла Санденнея, и, присев на мгновение, пошла обратно.

Последними холл пересекли высокий маг с чёрной клиновидной бородкой и мечом на поясе, издалека поклонившийся королю и принцам и кивнувший Руме, и маленький лысый худощавый монах, показательно махнувший рукой от сердца, словно защищаясь от сглаза, при входе в зал.

– Кажется, собрались все, – сказал король, впервые заговорив. – Время идти и нам.

– Идёмте, – согласился Адан.

Они, не торопясь, пересекли холл, двигаясь к последнему источнику шума в притихшем замке. В коридорах сейчас оставались только дворяне и слуги, которых стало, казалось, много меньше, чем прежде. Шум постепенно нарастал.

– Эй, сосредоточься, – Акан толкнул локтем растерянного мага. – Выглядишь, будто забрёл сюда случайно. Сейчас толкнёшь речь, мельком упомянув, что разрушил полгоры, и все магички твои.

Рума толкнул его в ответ.

Они вошли в зал, словно в опасную трясину. Первым шёл король, опиравшийся на руку Адана, а следом за ними младший принц и Рума. Маги постарались на славу: зал, бывший когда-то вполне обычным чертогом огромного замка, с далеко разнёсшимися задрапированными жёлтой тканью стенами и высоким потолком, теперь оказался словно под открытым небом – так высоко вздымались стены. Вдоль стен выросли трибуны, ярусами уходившие ввысь. На них и расселись маги, сделав так, чтобы всем были слышны слова короля. Рума прислушался к ощущениям и понял, что маги расселись сообразно силе: обладающие более обширными умениями и большим объёмом магии – внизу, меньшим – наверху, а самый первый ряд, где полагалось место и членам королевской семьи, заняли те, кто по праву считался главами Советов: одиннадцать сильнейших магов Нагата, разумеется, из тех, кто согласился принять столь почётную, но и ответственную должность.

Были среди них те, кого Рума уже успел увидеть: старичок, сотворивший домик из зёрнышка, маг с козлиной бородкой, кивнувший ему в холле, хромая старушка, продолжавшая подслеповато щуриться; и те, кого он ни разу не встречал: толстая женщина преклонных лет, но ещё красивая, накручивающая на палец локон ярко-рыжих волос, лысый мужчина, выглядевший чуть старше его и с такими же золотыми колечками в ушах, старик с очень длинной бородой, разложенной по столешнице, всклокоченный человек неопределимого возраста, одетый в смешение тряпок и мехов, женщина, с ног до головы укрытая красно-синей вуалью, усталый седой мужчина с цепью изумрудов на шее, черноволосый старик с узловатыми пальцами – по три медных кольца на каждом, и хрустальный шар, из которого таращилось нечто, похожее на стрекозу из-за большой головы с огромными зелёными глазами.