Младший Поскок, сын Йозо и ныне уже покойной Зоры, несколько мгновений соображал, что ему делать, а потом как безумный понесся домой. Однако, добравшись до входной двери, он немного устыдился собственного страха, а кроме того, испугался, что отец снова будет кричать, что он трус, и дал задний ход. С сердцем, продолжавшим оставаться в пятках, он подкрадывался осторожно, перелезал через невысокие каменные заборы аккуратно, стараясь не свалить какой-нибудь камень, через огороды бежал пригнувшись. Но, добравшись до палатки, почувствовал, что ему опять очень хочется немедленно вернуться домой.

Взяв калаш в правую руку, дрожащей левой он неловко потянул молнию между крыльями входа, отвел в сторону одно крыло и прошмыгнул внутрь, все еще крепко сжимая оружие. Когда его глаза привыкли к полумраку внутри палатки, он обнаружил на пестрых туристических ковриках два спящих полуголых тела. Одно из них во сне перевернулось на живот, и, к немалому смущению Домагоя, из-под одеяла выглянула небольшая круглая попка в черных кружевных стрингах. Обнаружив, что его враг женщина, он вовсе не вздохнул с облегчением. Напротив, эта картина наполнила парня таким ужасом, что у него пересохло во рту, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Он долго стоял с калашниковым в мокрой от пота руке, раздумывая, как быть, но тут зашевелилось и второе тело, а потом поднялась голова с заспанным лицом и растрепанными рыжими кудрями: жильцы маленького нейлонового домика, который появился этой ночью в Змеином ущелье, были нежного пола.

Рыжеволосая девица несколько мгновений с недоумением смотрела на Домагоя, потом жизнерадостно улыбнулась и принялась будить вторую, тыча ей в бок локтем.

— Мирта, — позвала она хриплым голосом. — Мирта, мать твою, ты только посмотри на это.

Та лишь что-то недовольно пробурчала и перевернулась на другой бок.

— Тут пришел какой-то человек с оружием.

— Мирна, ты ненормальная, спи, — пробормотала Мирта.

— Да чтоб у меня глаза лопнули, перед палаткой стоит человек и держит в руке калашников.

Хмурая соня наконец открыла глаза и посмотрела.

— Ох, е-мое! — изумилась она.

— Парень, не знаю, какие у вас здесь обычаи, — сказала Мирна с укором, — но у нас сначала пьют кофе.

— Кофе? Вы получите кое-что покрепче, чем кофе, — снисходительно усмехнулся Домагой и тут же понял, что при этом вовсе не выглядел убедительно.

От Мирны это тоже не укрылось.

— Вообще-то, в нем нет ничего особенного, — разочарованно сказала она Мирте.

— А чей калаш? — спросила Мирта с любопытством, приподнявшись на локтях, чтобы получше рассмотреть оружие Домагоя.

— Н-н-не шевелиться! — запинаясь, проговорил Поскок.

— Н-н-не шевелюсь, — издевательски отреагировала Мирта.

— Румынский, — сообщила Мирна, — с передней рукояткой.

— Откуда ты знаешь, что не венгерский? — возразила Мирта. — Они тоже ставили рукоятки спереди.

— Да брось ты, — возмутилась Мирна, — венгерская рукоятка просто дрянь, она же пластмассовая.

— Обе дрянь — и венгерская, и румынская. Зачем они вообще присобачили эту говенную рукоятку? Калаш и без нее отлично лежит в руках.

— Да, точно, — согласилась Мирна, — передняя рукоятка выглядит на нем как сиськи на курице.

— По мне, так самый красивый — финский.

— Финский калаш я никогда не видела.

— Ох, просто загляденье, — вздохнула Мирта. — Весь черный, с ребристой затворной рамой.

— Эй, вы, а ну тихо! — нервно прикрикнул Домагой.

— Ты слышишь, он хочет, чтобы было тихо, — удивилась Мирна.

— А не то ты стрелять будешь, да? — уточнила у парня Мирта.

— Стреляй в грудь, трус! — сказала Мирна, изображая патетическое презрение, и выкатила грудь, прикрытую футболкой.

Домагой облизал пересохшие губы и переступил с ноги на ногу.

— К-к-кто вас сюда прислал?

— Кто нас сюда прислал? — удивленно повторила Мирта.

— Это глупый вопрос, спроси что-нибудь другое. — Мирна сделала вид, что рассердилась.

Тут несчастный Домагой понял, что не сможет противостоять хорошо подготовленному в боевом отношении и численно превосходящему противнику, и решил вызвать подкрепление.

— Ху-у-у! Ху-у-у! Ху! — прокричал он в сторону дома, подражая крику ночной птицы.

— Ты слышала? Прямо как птица кричит! — с восторгом отметила Мирта.

— Ху-у-у! Ху-у-у! Ху! — с отчаяньем повторил младший Поскок.

— Давай мы тоже так, — предложила Мирна.

— Ху-у-у! Ху-у-у! Ху! — прокричал Домагой в третий раз.

— Ху-у-у! Ху-у-у! Ху! — отозвались вместе Мирта и Мирна.

— Ху-у-у! Ху-у-у! Ху! — уже чуть не плача, хукнул Домагой снова.

— Ху-у-у! Ху-у-у! Ху! — весело ответили ему девушки.

В дверях дома на другой стороне ущелья наконец-то появился старый Йозо. Оценив ситуацию, он бросился обратно за оружием.

— Ну теперь посмотрим, кто над кем посмеется, — с облегчением выдохнул Домагой.

— Дело дрянь, мы влипли, — шепнула Мирта Мирне.

— Мне бы пописать, — сказала Мирна и приподнялась.

— Не шевелиться! — приказал Домагой, угрожающе поднимая оружие.

Мирна вернулась в исходное положение.

— Никаких «пописать», пока не прибудет делегация на высшем уровне, — грустно объяснила ей Мирта.

Буквально минутой позже во дворе показались Йозо и два близнеца: отец со своим старым автоматом, его сыновья с израильскими ручными пулеметами для уличных боев — и через огороды и поля широким быстрым шагом направились в сторону палатки. По всей долине было слышно, как отец орал на Звонимира:

— Как это так, почему тебя не было на посту? Где ты был?

— Я заснул!

— Заснул? Заснул??? Едрена вошь… Вот сейчас как врежу тебе!

Мирна еще издали увидела мужчин и повеселела.

— Это они! — заявила она.

Потом встала и, не обращая больше никакого внимания на Домагоя с его румынским калашниковым, в футболке, которая едва прикрывала ее попу в миниатюрных трусиках, вышла из палатки и радостно замахала обеими руками Бранимиру и Звонимиру.

— Юху! — крикнула она. — Мы же обещали, что найдем вас!

— Парнишка, ты должен мне пиццу! — радостно добавила Мирта, которая тоже протиснулась между стенкой палатки и вынужденного стать охранником младшего Поскока и теперь указывала пальцем на Бране.

— Да это же те две, — просиял Бране, шагая по грядкам с капустой.

— Скалолазки, — сказал Звоне.

— Что за скалолазки? Какие скалолазки? — нахмурился отец.

— Две девчонки, мы с ними познакомились в Сплите. Они лазают по скалам.

— И мы им сказали, что они могли бы приехать и к нам, забраться на скалу, которая за домом, там высоко.

— Ах вы щенки поганые, значит, вы сами их сюда позвали! — рассвирепел старик.

— Да мы и не думали, что они приняли это всерьез, — сокрушенно признался Бране.

— Эх, дети, загоните вы меня в могилу! — простонал Йозо, который на своих коротких ногах с трудом преодолевал очередную ограду из камней. — Ну да ладно, — добавил он более мирно. — С кем не бывает. Кто что-то делает, тот может и ошибиться. Мне вовсе не нравится, что сейчас нам придется убить их и сбросить в яму, но что делать. Такой у нас гороскоп.

Бранимир и Звонимир нерешительно остановились, глядя на отца, целеустремленно шагавшего по выкошенному клеверу.

— Папа, мы же не должны их убивать, — сказал Звонимир.

— А как еще? — ответил Йозо, не замечая, что близнецы отстали. — Пустим сейчас к себе этих двух — через полгода в Змеином ущелье их будет пятьдесят.

— Слушай, папа, а не пойти ли тебе в жопу! — злобно выругался Бранимир.

Йозо остановился и обернулся.

— Почему мы должны их убивать? — продолжал Бране. — Нормальные, приличные девушки, ничего плохого они нам не желают.

— Тебе что, вороны все мозги выклевали? — злобно спросил Йозо. — Враг пришел в твой дом…

— Кто тебе сказал, что это враг? — перебил его Бранимир. — Откуда ты знаешь, что они враги? Видишь их первый раз в жизни.