Николай не понимал сколько прошло времени, прежде чем он обнаружил себя лежащим на полу, в позе эмбриона, и смог открыть заливаемые слезами глаза. Медленно ощупал себя, пытаясь понять, ощущает ли он, хоть что-нибудь, как раньше. Коснувшись крупной шишки на голове, негромко взвыл — ощущения присутствуют, как получил данную болячку помнит, как попал сюда тоже. Газ не подействовал на его сознание.

На полу, рядом с ним, корчилась Велислава. Николай бросился к ней, пытаясь привести девушку в чувства, лёгкими похлопываниями по щекам.

— Ну всё…хватит…Коля…а то сдачи дам… — с трудом открыв глаза, проговорила девушка. Николай облегченно выдохнул. Её большие, красивые глаза, хоть и слезились не меньше чему него, но не потеряли своего прекрасного карего цвета.

Не теряя времени, Николай бросился к Сан Санычу, помогая тому прийти в себя.

— Фуф…какая вонючий…кто это наделала? — прокряхтел татарский пенсионер, пытаясь отдышаться. Он сел на пол, кулаками протирая влажные глаза. Его зрачки так — же не подверглись трансформации. Часто моргая, всё ещё не до конца придя в себя, старик увидел перед собой, глядящего на него с облегченной улыбкой Николай.

— Коля, что такое ела этот дурацкая доктор, что такую вонючку сделала? — щурясь спросил он.

«Дурацкая доктор», лежал неподалёку, возле выхода из камеры. Николай осторожно приблизился к корчившемуся на полу, доктору — изуверу, остановившись в несколько шагах от него.

— Эй — негромко позвал Николай. — Вы там как?

Ответа не было. По крайней мере, членораздельного, хоть немного напоминающего человеческую речь. Вместо неё, раздалось невнятное бормотание, в сочетании с гортанными рычаниями. Как будто, через чур голодная собака, которую неделями морили голодом, дорвалась наконец до желанной снеди, и теперь, с остервенением, поглощала свою пищу, давай понять всем вокруг, что «это моя добыча, не подходи, укушу!»

Безумный патологоанатом медленно поднялся на ноги, стоя спиной к Николаю. Некоторое время он, словно задумавшись, о чем — то своём, просто стоял, вскинув голову к потолку. Николай, уже догадавшийся, что за этим последует, начал медленно пятиться назад, на ходу, едва не споткнулся о стул, к которому ещё недавно был привязан. Сдвинутый с места, стул негромко скрипнул ножками, скользнув по полу, испытательной камеры. Аркадий Борисович дёрнулся на месте, резко обернулся, явив во всей красе, весь «джентельменский» зомби-набор в своём облике — белые как мел глаза, перекошенное в дикой гримасе лицо, оскаленные зубы, с капающей изо рта слюной. Да уж, чудовище из фильма «Чужие», по сравнение с этой образиной, выглядело как маленький, безобидный домашний питомец, робко попивающий молочко из мисочки на полу.

Николай, обернулся на своих друзей. Велислава и Сан Саныч, всё ещё пытались продышаться, не успев прийти в себя после действия газа. Автомат Велиславы находился в паре шагов от Николая, но даже с такого близкого расстояния, он не успеет поднять его, и занять удобное положение для стрельбы — Аркадий Борисович настигнет его раньше.

Словно в подтверждении этих выводов, обслюнявленный патологоанатом, устрашающе зарычал, и бросился на биатлониста. Николай, в те короткие несколько секунд, пока это чудовище в человеческом обличии неслось к нему, испытал стойкое ощущение дежа вю. Точно так — же, совсем недавно, когда он вернулся со спортивных сборов на него в аэропорту, напал обезумевший офицер полиции. И, как и в тот раз, Николая не мог объяснить, какие внутренние ресурсы открылись в нём, для того что — бы дать отпор нападающему. Да и какая собственно разница? Случился ли внезапный всплеск адреналина, придавший необходимых сил, повлиял ли химический газ, которым он надышался раньше, или просто, что называется «Бог отвёл» — неважно, разобраться в вопросах бытия можно будет потом, а сейчас надо выжить.

Широченно размахнувшись, со всей силы, на которую только был способен, Николая огрел патологоанатома, тем самым стулом, о который едва не споткнулся. Удар получился что надо, нападающий высшей лиги бейсбола, позавидовал бы. Аркадий Борисович, которого как — будто снесло внезапным порывом урагана, отлетел к стенке, врезавшись при падении, в большое смотровое окно, и затих.

Николай вновь замахнулся стулом, готовясь к новому нападению, однако Аркадий Борисович, приложившись о стену, медленно сполз по ней на пол, и теперь преспокойно лежал, положил голову себе на предплечье, как будто бы мирно задремав. Николай, ещё несколько секунд постояв в оборонительной позиции, со стулом на перевес, наконец бросил его на пол, и поспешил помочь подняться своим друзьям.

Подняв Велиславу на ноги, вручив её автомат и подтолкнув к выходу, Николай поспешил помочь подняться Сан Санычу, и придерживая его под руки, поволок к выходу из камеры. Дойдя до выхода, Николай услышал за спиной, уже знакомое гортанное рычание. Аркадий Борисович, закончив «дремать», снова был на ногах, и вновь готовился к нападению.

— Скорее! — вскричала Велислава, и едва успев дождаться, когда Николай выведет Сан Саныча, резко захлопнула массивную дверь испытательной камеры. С обратной стороны послышался глухой удар — Аркадий Борисович пытался прорваться. Велислава вскинула автомат, готовясь в случае необходимости открыть огонь. Николай, отойдя от Сан Саныча, облокотившегося на лабораторный стол, и всё ещё пытавшегося прийти в себя после газа, подбежал к смотровому окну, в которое отчетливо было видно, что происходит сейчас внутри камеры. А внутри, Аркадий Борисович, с настырностью буйного горного барана, вознамерившегося забодать валун гранитной породы, таранил головой дверь. Струйка крови, стекавшая по поверхности двери, свидетельствовала о травме, которую ненормальный патологоанатом, успел получить, во время поединка со своей неуступчивой преградой, каждый новый удар о дверь, всё больше превращал лицо в кровавое месиво, однако, увечья, ничуть не останавливали чокнутого потрошителя. Вот так, любитель вскрывать чужие черепа, оказался близок к тому, что — бы ещё парой — другой точных ударов о дверь, расколотить собственный.

— Не выберется — констатировал Николай. — Всё, уходим отсюда, скорее.

— Что тебе удалось узнать? — пропуская Сан Саныча вперёд, на ходу спросила Велислава.

— Всё что нужно — мрачно отвечал Николая. — Всем, кто сейчас в лагере грозит опасность. Нужно уходить отсюда, и чем скорее, тем лучше, тут оставаться смертельно опасно.

Звуки выстрелов, вперемежку с криками людей, заставили беглецов остановиться.

— Снаружи похоже ещё опаснее — сделала вывод Велислава. — К выходу не пойдём. Ищем другой путь.

А снаружи тем временем, судя по доносящимся звукам извне, творился настоящий ужас.

Глава 14.

Погода обещала быть безоблачной. Чистое небо, и свежий ночной воздух, сулили на утро приятную погоду. Однако, встающее на рассвете солнце, не смогло своим живительным светом, разогнать сгустившуюся темноту вокруг. И виной тому — черная как смоль туча, низко парящая над городом.

Темная субстанция, подобно коршуну, выслеживающему свою добычу, медленно и угрожающе плыла на утреннем небе. Чёрная тень, которую она отбрасывала, подобно солнечному затмению, из легенд и поверий древних народов, обещала погубить всё, чего ей удастся коснуться. И там, куда дотягивалась её зловещая длань, начиналось истинное безумие.

Вооруженные до зубов солдаты, не успевали понять, что происходит, когда вдруг, их собратья по оружию, внезапно бросались на них, валили на землю и впивались зубами в горло. Солдаты, расположившиеся на крыше зданий, летели вниз, сцепившись в последней схватке, с озверевшими сотоварищами. Некоторые из бойцов, попытались укрыться в неприступной утробе танков или бронетранспортеров, но понимали, что запирали самих себя в ловушке, лишь после того, как из внутреннего полумрака салона, появлялись две белые точки, зловеще смотрящих на них глаз.

Те, немногочисленные воины, которых не коснулось действие газа, и которым удалось — таки отбиться после первой волны кровавых нападений, собрались вместе, и вскинув автоматы, открыли огонь на поражение. И каково — же было их удивление, когда изрешечённые пулями нападающие, не падали замертво, получив страшнейшие ранения, а лишь свирепо рыча, продолжали приближаться ползком, угрожая страшной расправой.