— Не смей обижать моя друг!!! — заглушая рычание упыря, разнеслось по округе, с сильным татарским акцентом. Николай с трудом подняв голову, увидел невероятно захватывающую картину, на которой пожилой татарин, от которого он явно не ожидал подобной прыти, повиснув на шее белоглазого, яростно колотил тому по голове, одним из своих тапочек.

— Я тебе покажу, гадина такой! Я тебе дам рука свой распускать! Я тебе секир — башка сейчас сделаю, шайтан такая! — отважно выкрикивал Сан Саныч, продолжая долбить упыря по лбу. Белоглазый, озверело крутился вокруг, намереваясь сбросить со спины такой вот внезапный груз, однако Сан Саныч, держался цепко, со стойкостью, которой позавидовали бы маститые ковбои, укрощавшие непослушных быков на родео. Наконец, после очередного пируэта, белоглазый, потеряв равновесие, рухнул на землю, вместе с висевшим на спине стариком.

— Ай, собака ты такой… Пёс ты такая… — застонал Сан Саныч, больно ударившись при падении. Белоглазый, откатившись в сторону, уже успел подняться на ноги, готовясь к новой атаке на поверженного противника.

Николай не стал терять времени. По — прежнему, лежа на спине, он, как можно тщательнее, прицелился, готовясь спустить нажать на курок. Он знал, что из такого положения не сможет стрелять точно, но выбора не было, ведь, ещё секунда, и белоглазый зомби с внешностью гопника, расправится с беззащитным стариком.

Словно раскат грома в дождливую погоду, прогремел одиночный выстрел, и белоглазый захрипев повалился на землю. Николай недоуменно посмотрел на свой автомат, в горячке боя не сразу поняв, что стрелял не он. Наконец сообразив, что происходит, он приподнялся с земли, и оглянулся. В нескольких шагах позади него, стояла молодая женщина, с ружьём в руках, ствол которого ещё немного дымился после стрельбы.

Глава 5.

В воздухе повисла напряженная тишина, которая особенно хорошо ощущалась, после недавнего громоподобного выстрела. Стрелявшая женщина, так вовремя пришедшая на помощь, и так ловко расправившаяся с гопника — видным зомби, не спешила опускать дуло своего оружия. Вместо этого, сразу после того, как белоглазый перестал подавать признаки жизни, она незамедлительно взяла на прицел Николая. Тот, не желая последовать примеру белоглазого, благоразумно положил автомат на землю и поднял обе руки в верх, давай понять, что он не опасен.

Женщина ещё некоторое время, продолжала молча стоять, держа биатлониста на мушке своего оружия, затем перевела взгляд, на стонущего неподалёку старика, и затем, как будто вовсе потеряв к обоим всяческий интерес, подошла к поверженному белоглазому. Тыкнув пару раз в неподвижно лежащее тело стволом ружья, она, убедившись, что тот не поднимется, склонилась над его телом. Николай, не став выяснять, что в бездыханно лежащем фиксатом упыре, настолько сильно привлекло её внимание, поднявшись на ноги, первым делом поспешил ко, всё ещё лежащему на земле, пожилому татарину.

— Сан Саныч, как вы? — осторожно придерживая рукой голову стонущего старика, спросил Николай.

— Ай…гадёныш такая, кинул меня об земля…свинья такой… — морщась ответил Сан Саныч.

— Подняться сможете?

Старик, опираясь на руку Николая, не без труда, сумел подняться на ноги. Причём, как выяснилось, на необутые ноги. Один из тапочек, которым Сан Саныч, отважно колотил белоглазого, лежал рядом на земле. Второй, бесследно пропал, видимо слетев со старика, в следствии, недавнего внезапного кульбита с дороги в кювет. Николай огляделся по сторонам. Васька, робко выглядывая из зарослей камыша, старательно пережевывал пучок камышовых листьев. Николай облегченно выдохнул и усмехнулся — что — бы не происходило, а отвлечь козленка от поедания сочной зелени, не могли не набеги белоглазых, ни головокружительные полеты из садовой тачки.

— Ай, Исянмисес матур! — горячо выпалил Сан Саныч. Николай обернулся в его сторону, заметив, как пожилой татарин, позабыв про все свои синяки и шишки, мигом отряхнувшись, выпрямился, уставившись на их спасительницу, которая закончив осматривать поверженного, поднялась в полный рост. Николай совершенно не понял сказанного, но судя по интонации, слова выражали, по меньшей мере восхищение. А восхититься тут, пожалуй, было чем.

Высокая, с длинными ногами манекенщицы, стройной талией, и высокой грудью — фигура, которую не спрячешь, даже за мешковатыми штанами и немного растянутой футболкой, в которую она была одета. Дополняли образ, круглое, словно с лубочных картин про древнюю Русь, милое личико, с трогательными ямочками на щеках, большие карие глаза, маленький носик правильной формы, и аккуратные губы в форме бантика. Густые тёмные волосы, отливающие здоровым блеском, плотно сложены в пучок. Руки, для столь женственного образа, выглядели неестественно крепкими, с явно прорисовывающейся мускулатурой. На ноги были обуты спортивные кроссовки с высокой голенью, какие обычно носят боксеры. На поясе красовался добротный охотничий патронташ, сплошь набитый патронами, а на плече, одетое на ремешок, висело двуствольное охотничье ружьё.

— Мой друг лишь хотел сказать, что он благодарит вас за помощь, и восхищается вашей внеш…вашей отвагой! Позвольте представиться, меня зовут Николай, а это Сан Саныч! Позвольте полюбопытствовать, а как зовут вас, прекрасная спасительница? — деловито заговорил Николай.

Вместо ответа, спасительница одарила обоих скептическим взглядом, затем закатив глаза покачала головой, и стала удаляться.

— А, минутку, подождите! — заспешил за ней в след Николай. — Простите, я наверно, что — то не то сказал! Извините если обидел!

— У тебя силёнок не хватит меня обидеть — пробурчала она в ответ.

— Да я не в том смысле! — поспешил оправдаться Николай. — Я другое имел в…

Она резко обернулась, одарив его недобрым взглядом.

— Ну ты что, совсем дурак что — ли? — мягкий и бархатный голос, звучал строго, даже гневно. — Ты головой думать умеешь, или только ширинкой? Ладно дед твой, но ты то куда? У тебя на глазах, только что человека убили, ты сам чуть не погиб. А всё туда-же — девку увидал, и тут — же перья перед ней распушил. Павлин ощипанный!

Николай, явно не ожидавшись такого отпора, так и остался ошарашенно стоять с раскрытым ртом, не зная, что ответить.

— Ай, нога больно, ай! Подождите, не бегайте! Ай нога! — послышалось за спиной у Николая.

Обутый в один единственный тапочек, с прилипшими к одежде травинками, за ними по пятам бежал Сан Саныч.

— Фу, догнала! — опершись руками в колени, проговорил татарин, тяжело дыша. — Извините нас… Вы не так нас понимала…фу, дайте воздух дышать…Не уходите! Вы же нормальная человек, не белоглазая. И я нормальная человек. И Коля тоже…не белоглазая…нормальная…фу…мы должна все вместе идти. Мы за помош ехали, а тут эта шайтан прибежала, псих…А, вы ему бах! И всё, нет псих…

Она молча выслушала тарабарщину запыхавшегося старичка. Некоторое время помолчав, она снова измерила обоих оценивающим взглядом.

— За помощью ехали значит? — наконец — то прервав молчание, спросила она.

— Да, за мопош! Мы телевизор видали, там женщина сказал, «идите к нам, в центр город, тут помош есть» — закивал Сан Саныч.

— А мне кажется, вы хотели окончить жизнь самоубийством, причём особо изощрённым способом. Не иначе.

— Это почему? — недоумевающе уставился на неё Николай.

Вместо ответа, она достала из кармана монокуляр — бинокль с окуляром для одного глаза.

— Сам посмотри, дон Жуан — подкидывая монокуляр в воздух ответила она.

Николай поймал его на лету, и перехватил её взгляд. Она смотрела на него, взглядом полным насмешливого презрения. Предпочтя не подливать масла в огонь, Николай отошел от неё, и приложившись к объективу монокуляра, посмотрел на дорогу в том направлении, в котором они с Сан Санычем ещё недавно двигались.

Не смотря на компактные размеры, оптический прибор давал весьма солидное увеличение, пожалуй, даже не чуть не хуже, чем диоптрические прицелы на винтовке для биатлона, к которым привык Николай. По — этому, быстро поймав в фокус свой недавний маршрут, он вздрогнул, наконец поняв о чём говорила, недружелюбно настроенная незнакомка.