— Значит, ты всё — таки веришь, что все остальные тут ненормальные — с улыбкой ответил Валентин. — Ну хоть, в чём — то я тебя убедил. Таблетку я не принял. Ты видел, только то, что я взял её, но не видел, что я сделал дальше. И от тебя я отвлёк внимание той «милой» медсестры, для того, что — бы и ты её не принял. Я тебя предупредил, а дальше поступай как знаешь. Можешь принять сегодня вечером, посмотрим, насколько белозубая у тебя улыбка. Что до супруги — она действительно здесь, я её не выдумал, она просто отошла в уборную.

— В «уборную» — медленно повторил Николай. — Ты прямо как из другого века. Сейчас таких выражений ни от кого не услышишь.

— Ну а как я должен был сказать? Толчок? Сортир? Очко? Там, где я раньше обитал, так и говорят. Да-да, ты правильно понял, к чему я клоню — поймав на себе внимательный взгляд Николая, продолжал Валентин. — Пять лет в зоне провёл, за воровство. Когда вышел, попытался устроиться на работу. Веришь — никуда не берут. Даже дворником. Взяли только в церковь, разнорабочим. Делаю там всё, что поручат. Полы мою, мусор выношу. Всё что скажут. Молиться стал. Грехи замаливаю…На зоне был бритым, и лицом, и макушкой. А когда вышел, видишь, бороду отпустил. Не хочу ничего общего иметь, с собой прежним. Потому и стараюсь общаться не так, как принято было в тюрьме, а так, как должны разговаривать цивилизованные люди.

— Зато, слово «вертухаи» не забыл — тонко подметил Николай.

— Ну, не все привычки так быстро отпускают — не чуть не смутившись замечанию, ответил Валентин. — Зато, в церкви познакомился с супругой. Прихожанка. Медик по образованию, фармацевтом в аптеке работает. Ни одну таблетку не принимает, не разобравшись в составе.

— Слушай, святой Валентин… — начал было Николай, но осёкся. Повисла неловкая пауза.

— Прости, вырвалось — поспешил извиниться биатлонист.

— Ничего — спокойно ответил бывший заключенный.

— Спасибо. Слушай, как — же я смогу не принимать эти странные таблетки, если эта «малышка», с противным голосом, аж в рот заглядывает, что — бы убедиться, что ты её принял?

— Единственное, чему полезному я научился в тюрьме, так это ловкости рук. — по — прежнему спокойно отвечал Валентин. — По — этому, теперь могу хоть фокусы показывать, с исчезновением предметов. Так и с таблеткой. Ты думаешь, что я её принял, а я только вид сделал, а сам в карман её припрятал. По карманам, эти Айболиты, не копаются. Я тебя тоже научу. Такие навыки, пригождались в тюрьме, когда нужно было в карты играть. Сокамерники честно не играли, хотя за мухлеж, с них могли спросить по полной программе. Только, на мухлеже ещё поймать надо. С волками жить…сам понимаешь. Так что, пришлось постигать науку. Супруге тоже пару трюков показал, ещё до того, как начались все эти безумные нападения. Подумать только — медик, человек, который людям помогает здоровье спасать, церковь посещает — и я, быдло тюремное. Судьба не лишена иронии. Однако, не сойдись мы с ней, она бы не научилась всем этим «премудростям», и сейчас, улыбалась бы вместе со всеми остальными.

— Слушай — Николай сам не заметил, как перешел почти на шепот. — Со мной ещё два человека прибыло. Один мужчина пожилой, он сейчас в здании, и, девушка молодая. Её наверно в шатёр, с твоей супругой поселили. Может быть она…

— Не сомневайся — уловив мысли собеседника, ответил Валентин. — Супруга, как и я, старается предостерегать всех прибывших. Разумеется, если её слушают. Так что, если твоя знакомая не глупа, то послушает доброго совета.

— Ну, кто скажет, что она глупа — Николай карикатурно всплеснул руками. — Пусть тот первым, бросит в меня камень…

Валентин иронично задрал бровь, покосившись на Николая.

— Прости… — сокрушенно ответил биатлонист. — У меня уже от всей этой ситуации, какой — то совершенно нездоровый цинизм развился. Ещё немного, и я точно с ума сойду, глядя на всех этих щелкунчиков.

— Держись парень — поддержал его Валентин. — Рассудок нам ещё понадобится. Надо разобраться, что тут происходит. Ехали все за помощью, а, что тут с нами, на самом деле пытаются сделать, вопрос, в котором необходимо разобраться, так что, не теряй самообладания. Но, конечно, богохульствовать не надо.

— Больше не буду — пообещал Николай. — Единственное, не знаю, как мне не выдать себя. Я так искусно притворяться не умею.

— А ты УЫЛЫБАЙЩЯ — вновь растянулся в нездоровом оскале Валентин, заметив приближение солдат. Николай поспешил последовать его примеру. Так они и стояли, как две модели, из рекламы зубной пасты, всё то время, пока, солдаты не прошли мимо.

— Фух, ушли — выдохнул Валентин. — Ну что, Фома неверующий, всё ещё думаешь, что я вру?

— Николай — коротко ответил биатлонист. — Николай. Не Фома.

Мужчины пожали руки.

— Держись рядом Коля — заговорил после рукопожатия Валентин. — А вон, кстати, супруга идёт. Сейчас познакомлю. А с ней, кто — то рядом. Не твоя ли знакомая?

Николай посмотрел туда, куда указал Валентин. По аккуратно выложенной асфальтовой плиткой дорожке, шла приятного вида женщина, лет пятидесяти. Рядом с ней, грациозно и энергично, двигалась Велислава.

Глава 11.

Утро следующего дня, началось стандартно. Всеобщая побудка, очередь в туалет и душевые, утренняя кормёжка. Затем, всех выпускали погулять на свежем воздухе, благо, погода днём, в конце сентября, была ещё весьма теплой.

Слоняясь по территории, среди остальных выживших, готовых при первой возможности доказать всем и вся, что именно их забыли пригласить на рекламу средств для отбеливания зубов и защиты полости рта, Николай, выбрал укромное местечко под каким — то необычным и очень красивым деревом, растущим во дворе института, вполне возможно выращенного в ходе каких-нибудь лабораторных опытов. Прислонившись к дереву спиной, он совершенно расслабленно огляделся по сторонам, изображая на лице, необыкновенно блаженство, и как — бы невзначай, громко и раскатисто чихнул.

— Будь здоров! — словно добрая фея, как по волшебству возникнувшая из ниоткуда, воскликнула Велислава, грациозной походкой приближаясь к Николаю.

— Спасибо большое! — широко распахнув глаза, и сияя белозубой улыбкой, словно породистый конь, которому принесли мешок спелых яблок, ответил Николай.

— Здравствуйте! — под руку с супругой, с другой стороны показался Валентин.

— Можно к вам присоединиться?! — приторно улыбаясь, спросила супруга Валентина. — Мы с собой плед прихватили, можем посидеть под деревцем!

— Конечно Наденька! — восхищенно отвечала Велислава, мягко порхая вокруг, словно махаон.

Расстелив плед, вся компания, мирно уселась под деревцем, дополняя идиллию. Помолчав минуту — другую, они просто сидели, глядя в пустоту, не переставая при этом приторно улыбаться. Со стороны, они, ничем не отличались от остальных. Так — же мирно сидят, беседуют. Улыбаются. Никому и невдомёк, что внутри этой компании, на весьма пониженных тонах, ведётся жаокая дискуссия.

— Всё в порядке, никто за нами не следит — стараясь говорить тихо, произнесла Велислава.

— Да, похоже спектакль удался — подтвердил Николай, едва заметно оглядываясь по сторонам.

— Вот и правильно — вторил ему Валентин. — Ведём себя спокойно и естественно. Из образа не выходим.

— Долго так зубоскалить нам не удастся. Однажды, кто-нибудь из нас, чересчур заигравшись, споткнётся на ходу, не успеет «выйти из образа», или челюсть себе свернёт, или головой ударится, и будет как Гуинплен, всю жизнь «в образе» — поделился тревожными мыслями Николай.

— Не волнуйся, челюсть вправим — спокойно ответила медик Надежда.

— Очень вам благодарен Надежда, однако, мои актерские способности однажды иссякнут. И даже пусть, те фокусы, с волшебным исчезновением таблетки, которым научил Валентин, пока что срабатывают, но я хочу, что — бы мы, все вместе, и рассудок сохранили, и разобрались в том, что тут происходит — с прежней тревогой в голосе ответил Николай. — А то, ехали за помощью, надеялись, и когда уже, казалось — бы вот оно, спасение, выясняется, что неизвестно что хуже — попасть в лапы к белоглазым, или к белохалатным. Сперва там выживали, теперь тут приходится. Прячемся, конспирации устраиваем…Фокусы блин показываем. Мы и так уже, как труппа факиров — самоучек, имени Амаяка Акопяна, хоть в цирке выступай. Но долго ли, нам будет так везти?