История Эллисбурга до сих пор не отпустила её. Тогда бегство масок привело к смерти всей её команды. Сейчас маски не смогли сбежать, по своей глупости самостоятельно сунув голову в пасть льву. «Лев» вовсе не был положительным персонажем, но по крайней мере он справился со своей задачей. Ещё совсем недавно Броктон-Бей входил в число мировых лидеров по количеству обычных людей на одного кэйпа. Сегодня это соотношение выровнялось до среднестатистического. И Эмили солгала бы сама себе, если бы не признала, что не против дальнейшего уменьшения количества масок вплоть до нуля.

Последняя голова была помещена в контейнер, и глава СКП отошла от окна, чтобы уместиться в удобном кресле на своём рабочем месте. Её ждала целая гора работы, большей частью которой её обеспечил Кризис. Взяв из стопки очередной доклад, Эмили погрузилась в его изучение. Вот! Ещё одна проблема на её голову.

За время карантина, в который ей пришлось поместить Панацею и почти весь состав Стражей, оная Панацея подружилась со Стояком. Вроде бы, что в этом плохого? Но в докладе говорилось о том, что после освобождения Панацея исцелила больного раком отца Дэнниса, после чего выражение благодарности с его стороны переросло в бурный секс между этими двумя. И теперь два психически неуравновешенных кэйпа-подростка переживали период «любовных открытий». Чем это могло закончиться, не знал никто. Впрочем, Эмили знала, что ничем хорошим это не могло закончиться в принципе. Вариантов было столько, что голова шла кругом: начиная с нежелательной беременности, и заканчивая появлением обезумевшего биотехнаря в центре города.

Она давно уже думала о том, чтобы «перетасовать» команды Протектората и Стражей, отправив самых проблемных из них в другие отделения. И только что Стояк получил «волчий билет». Его придётся отправить достаточно далеко, чтобы у Панацеи не возникло даже тени желания навестить его. В Хьюстон в Техасе или даже в Лос-Анджелес. А если он будет сопротивляться переводу, то, вполне возможно, отправится на Аляску.

Раздражённо откинув лист бумаги, Эмили протёрла глаза и решила прогуляться до биолаборатории, где сейчас должны были исследовать «трофеи», выставленные Кризисом на всеобщее обозрение. Нужно было убедиться, что головы действительно принадлежали кэйпам. Раньше принадлежали. А сейчас, можно сказать, что эти головы принадлежат ей лично, потому что деньги на выплату «вознаграждения» ей пришлось взять из аварийных фондов СКП.

Спустившись на лифте в подвал, Эмили прошла на наблюдательный пост. За стеклом перед ней располагалась отлично оборудованная лаборатория, способная предоставить необходимые инструменты для разнообразных исследований, связанных с живыми организмами.

– Джон, у тебя уже есть предварительные результаты? – Поинтересовалась она у своего подчинённого через микрофон.

Глава медицинского отдела повернул голову, вскользь глянул на неё и вернулся к своей работе.

– Четыре головы, на первый взгляд, принадлежат именно тем людям, досье на которых у нас есть: Фенья, Менья, Паладин и Цикада. В этих головах обнаружены остатки активной Короны Поллентия, так что как минимум это были кэйпы. Что касается головы Кайзера, то она по большей части превращена в фарш. Тут потребуется анализ ДНК, благо образцы тканей Макса Андерса у нас есть.

– Хорошо, работай. Отчёт мне нужен до конца смены.

Эмили ещё пару минут понаблюдала за оторванными головами масок Империи, после чего отправилась к себе в кабинет. Работа сама себя не сделает. А ведь всего через полчаса должна состояться пресс-конференция, на которой будет объявлено об уничтожении Империи Восемьдесят Восемь. И хотя это забота отдела публичных отношений, ей как минимум стоило понаблюдать за встречей в реальном времени, чтобы потом не пытаться опровергать случайно вылетевшее слово. Хорошо хоть на мероприятии будут присутствовать только «прикормленные» корреспонденты, отлично понимающие специфику работы СКП, а потому не противящиеся необходимой цензуре.

Алебастр сделал очередную попытку освободить правую руку из плена кандалов, и в очередной раз не смог ничего сделать. Он мог восстанавливаться после любого нанесённого урона, но не обладал способностью наносить подобный урон. Рука была слишком прочной, чтобы он смог оторвать её себе. Никакого оружия рядом тоже не наблюдалось, что не оставляло ему возможности избавиться от «подарка», оставленного Кризисом.

В тот момент, когда безумный кэйп настиг его, он не просто связал его по рукам и ногам и вставил кляп в рот, но и избавил от стилета и пистолетов, забрав их с собой. Смерть Штормтигра позволила освободить одну руку, но на этом удача оставила Алебастра. Никто из товарищей так и не пришёл ему на помощь. А через десять минут появился Кризис и… сбросил его в колодец сливной канализации, где приковал наручниками к лестнице, ведущей наверх.

Это было три дня назад, и с тех пор Алебастр сидел в грязи и дерьме, не имея возможности освободиться или даже позвать на помощь. Создавалось впечатление, что про него просто забыли. Кайзер и Чистота вряд ли позволили бы подобному случиться, а значит, они уже мертвы.

Сцена смерти Чистоты до сих пор стояла у него перед глазами. Она парила в небе подобно беспечному ангелу, и тут со стороны спины к ней подобрался Кризис. Секундный разряд молнии оставил обугленную дыру в груди Чистоты. Это он точно успел заметить. Вместе с Туманом они бросились на помощь своей боевой подруге, но… то, как Кризис убил Тумана, испепелив тому голову, заставило Алебастра ретироваться.

Он никому не говорил этого, но его сила имела серьёзный недостаток. Стоило кому-то полностью разрушить его мозг, и восстановление стало бы невозможным. Он чувствовал это на уровне инстинктов. Если бы ему спалили голову молнией, то всё закончилось бы в тот же миг.

Увы, попытка соединиться с командой Крюковолка провалилась. Сначала погиб Штормтигр, потом Кризис остановил Цикаду, а когда от Крюковолка во все стороны полетели куски металла, Алебастр решил сбежать, используя свободную левую руку. Эта попытка тоже провалилась, и вот он сидит в канализации, не имея возможности освободиться. Он даже «кляп» изо рта вытащить не смог, так как тот надёжно охватывал его голову со всех сторон.

Оставалось только ждать непонятно чего. То ли пока о нём не вспомнит Кризис, то ли пока рабочие не сунутся в этот колодец. Второй вариант мог потребовать месяцев, если не лет ожидания. Алебастр предпринял ещё одну попытку освободиться, но всё было безнадёжно. Стальные кандалы не поддавались, а лестница, к которой он был прикован, была сделана на совесть. Пруты арматуры были сантиметра четыре в диаметре, и ржавчины на них почти не было.

Подняв голову, Алебастр посмотрел на решётку канализации в пяти метрах над ним. Иногда там мелькали тени машин и пешеходов, но происходило это довольно редко. Доки были не самой оживлённой частью города.

– Не скучаешь тут? – Услышал он участливый голос у себя над ухом.

Дёрнувшись, Алебастр развернулся и увидел стоящего в метре от него Кризиса. Алые угольки тлели на месте его глаз за очками, и казалось, что его маска ухмыляется, отражая те эмоции, что были скрыты за ней.

– Иди нахуй, хуесос. Освободи меня! – Промычал Алебастр сквозь кляп. Сам он вряд ли смог бы разобрать в этом мычании хоть слово, но Кризис, похоже, отлично всё понял.

– Ай-ай-ай. Разве так просят о помощи? – Принялся глумиться этот пидор. – Кайзер не говорил тебе, что истинный арий никогда не матерится? Ты должен быть выше этого.

– Иди нахуй!

– Ты повторяешься.

Алебастр сделал попытку достать Кризиса свободной рукой, но пальцы мелькнули буквально в миллиметре от брони, не задев её. Похоже, его противник специально встал на таком расстоянии, где он не смог бы добраться до него. Тот даже на миллиметр не сдвинулся, чтобы уклониться.

– Три дня назад я хотел насадить твою голову на пику перед офисом СКП, но сейчас нужда в этом отпала. – Произнёс Кризис скучающим голосом. – Поэтому, эксперименты с твоим обезглавливанием оставим на потом. Зато мне интересно, что будет, если я брошу тебя на дно залива. Ты захлебнёшься? Или за четыре секунды ты даже кислородного голодания испытывать не начнёшь?