— Первая волна уничтожена, — кивнул я. Несколько незначительных воздействий и разум собеседника полностью нырнул в искусственно созданную модель. — Деструкторы противника остаются на позициях и готовятся к залпу.

— Они не успеют, — оживленно ответил генерал. — Слишком долгий процесс подготовки. Рядом с деструкторами всегда находится много судов сопровождения. У них огромные запасы энергии. Строй ящеров всегда очень плотный для космического боя, чтобы иметь возможность передавать ресурсы напрямую. Если при этом дать критическое ускорение на двигатели Акулы, то линкор уйдет в рывок. Таранный удар вынесет ближайшие корабли, если кто-то из них будет прямо по курсу. Потом разжечь реактор матрицей критической перегрузки. Это позволит обеспечить максимальную зону поражения. Потом…

Юра настолько глубоко погрузился в созданную мной модель, что уже не отличал её от реальности. Разум генерала создавал четкую последовательность действий, для достижения максимального эффекта самоубийственной атаки. При этом Гефест исходил только из своих возможностей и сил. Ему не хватало только самой малости — физического напряжения и смертельной опасности.

— Потом произойдет это, — негромко произнес я, убирая последний заслон на пути энергии искаженного пространства и Юра внезапно зашёлся в диком крике боли и гнева.

Тело генерала начало меняться. У меня и Насти кристаллические поля разрослись до такой степени, что вышли за пределы тела. Организм Юры вёл себя совершенно иначе. Я контролировал процесс по двум сотням разных параметров и всё равно едва не упустил критический момент.

Гефест упал на пол и начал уменьшаться. Мышечная масса таяла, как воск в лесном пожаре. Массивные руки за пару секунд превратились в обтянутые кожей кости. Тело Юры, из-за специфики его энергетики, забирало все доступные ресурсы на внутреннюю перестройку. И я четко понимал, что не имею права вмешиваться в этот процесс.

Внешняя подпитка нарушит ход модернизации и навсегда оставит Гефеста калекой. Энергосистема организма уже не сможет принять прежний вид, а до нового уровня генерал так и не доберется. Это поставит жирный крест на его возможностях управления энергией и Юра превратится в теоретика. А хуже, чем это для него, вообще, ничего быть не может.

Где-то на периферии появилось активное внимание Гекаты. Настя пришла в себя и пыталась разобраться в причине чудовищных энергетических возмущений, которые сотрясали всё судно. Я моментально блокировал наш отсек и обрезал посторонние шумы, которые могли помешать ходу модернизации. Что именно могло сломать хрупкий баланс сказать было сложно, поэтому убрал вообще все внешние излучения.

«Не сейчас» — отправил сообщение Гекате. — «Жди и не вмешивайся»

Ответное послание Насти может и было, но уже завязло во внешнем барьере. Я сосредоточился на иссушенном теле, которое совсем недавно принадлежало могучему генералу. Юра уже не мог орать и даже стонал с огромным трудом. Я видел постоянный рост кристаллических полей, но он проходил иначе. Вместо объема, постоянно увеличивалась плотность ядра в теле Гефеста. Если так пойдет и дальше, то средоточие энергии Юры будет даже плотнее, чем у меня. Что-то на уровне тварей с изнанки, хотя в это и тяжело было поверить. Если бы не видел собственными глазами, то не поверил бы в такое никогда.

— Мало… — натужно просипел Гефест и дернулся всем телом. Возможно, это была попытка перевернуться. Генерал дернулся ещё раз, но так и остался на месте. Потом бросил бесполезные попытки и перенёс фокус внимания на главную цель.

Пол вокруг мумии генерала начал таять. Сухой костяк погрузился сначала на несколько миллиметров и это было практически незаметно. Потом процесс пошёл активнее. Первые крохи материала Гефест переварил, усвоил и бросил полученные силы на добычу новых ресурсов. Тело начало погружаться в твердую поверхность быстрее.

Я быстро проанализировал структуру отсека. В этом месте переборка между палубами было толщиной больше метра. Это был второй слой брони судна и он мог выдержать прямое попадание тяжелого снаряда. Однако, толстая броня таяла, как теплое масло и тело генерала уже почти скрылось внутри корпуса. Если так пойдет и дальше, то он просто провалится на следующую палубу. Этого допустить я не мог.

Единственным моим прямым влиянием на процесс модернизации был контроль энергии искаженного пространства. Я мял его, как пластилин и старался создать максимально стабильные условия. Это было сложно, потому что сама суть изнанки была крайне беспорядочное. Постоянная смена напряжения полей была естественным состоянием этого места. Ниже нас находилась крупная полость и если в неё хлынет внешний поток, то это может повредить структуру судна.

Вместо того, чтобы менять состав потока искаженной энергии, я начал наращивать новые слои брони под Гефестом. Разум корабля с радостью откликнулся на мой запрос. Для него всё выглядело так, будто в обшивке полноценный пробой и мы все вот-вот погибнем. Немного подумав, добавил к стандартной биоброне примесь собственной уплотненной энергии. Такую же я использовал когда создавал для себя доспех из остатков энергии после модернизации. Раз Юра нашёл способ пополнить свои ресурсы таким странным способом, то подобная подпитка может быть для него гораздо более привлекательной.

Едва завершил создание первого тестового слоя, стало понятно, что старался не зря. Я контролировал тонкую пленку прессованной энергии, готовый в любое мгновение её убрать, но делать этого не пришлось. Юра издал нечленораздельный рык и, разом провалившись сантиметров на десять, принялся расщеплять новую преграду.

— Уже лучше, — сосредоточенно кивнул я. Общая масса тела Гефеста увеличилась почти вдвое, хотя внешне он был похож на кожаный скелет. Здоровенные кости выпирали со всех сторон, угрожая порвать сухую желтую кожу.

Процесс почти стабилизировался. Я молниеносно восстанавливал тающий слой, а Юра, с такой же скоростью, его поглощал. Всем телом и даже сумел сменить положение, чтобы занимать большую площадь. Первый этап был практически завершён. Я уже видел очертания готового ядра Гефеста. В нашем с Настей случае следующим должен был стать второй этап, когда мы переводили хаотично разросшиеся кристаллы в единую структуру, но Юра его миновал.

— Я тебя ненавижу, Слава… — едва слышно донеслось из глубокой дыры в полу. — Это же надо, так меня обработать, что я с головой нырнул в дурацкую иллюзию?

— Как самочувствие, генерал? — с интересом заглядывая в дыру, спросил я.

Со дна глубокой ямы в монолитной броне на меня недовольно смотрел Гефест. Юра уже не выглядел мумией и был больше похож на древнего аскета, который пару лет ничего не ел. Мышц у генерала осталось мало, но они выглядели, как корни пустынного дерева. Узловатые и невероятно крепкие даже на вид.

— Сам как думаешь? — зло спросил в ответ Юра. На меня накатила волна его недовольства и я ощутил серьезное давление чужой энергии. — Чувствую себя так, будто меня трижды переживал и выплюнул криграз с Савина V!

— Тогда ты отлично сохранился, — вспомнив жуткую тварь, которая могла запросто пережевать боевой танк, улыбнулся я. — Помощь нужна?

— Ты и так уже помог, — ответил генерал и медленно поднялся. Рост Гефеста был не очень большим и из ямы торчали только плечи и голова. — Долго меня крутило?

— Минут пятнадцать, — произнес я.

— А показалось, что несколько лет прошло… — негромко проворчал Юра. — Убери пленку, а то я не вижу нихрена.

Я не сразу понял, что Гефест говорит о барьере вокруг полости. С недавних пор, некоторые малозатратные действия я выполнял почти инстинктивно и не обращал внимания на крошечный расход энергии, который требовался для поддержания созданных объектов. Хотя раньше это требовало массу усилий и концентрации.

— Без проблем, — ответил я и тут же убрал защиту. Со всех сторон тут же обрушились потоки информации. Переговоры экипажа, тревожные сообщения от систем судна, голоса на десятке палуб ниже и присутствие Гекаты. Последнего было особенно много, потому что Настя окружила зону эксперимента вторым слоем защиты. Хорошо ещё, что не пыталась проникнуть внутрь.