— А можешь ты использовать ключ, который тебе не понятен? — спросил я. Тело мальчика сигналило о том, что в нем происходят спонтанные изменения. Та область, куда мы сейчас вступали, была запретной для посторонних. — Просто слово, о котором ты ничего не знаешь? Что будет, если ты его используешь в качестве ключа?

— Нет таких слов, которые я не знаю или не понимаю их значение хотя бы примерно, — гордо улыбнулся в ответ Ерма. — Я изучил все словари, которые были в нашей системе, ещё когда мы были на Аркадии. Но мы можем попробовать.

— Скажи, когда ты будешь готов и я дам тебе ключ, — произнес я. — Тебе нужно будет использовать его максимально быстро. Сможешь?

— Я постараюсь, — ответил мальчишка и ненадолго прикрыл глаза. Асклепий удивленно покачал головой. В теле Ермы началась настоящая буря. Весь организм маленького Сеятеля готовился к процедуре с максимальным старанием. Это происходило на инстинктивном уровне. Вряд ли пацан сам знал, как это всё работает. В какой-то момент он чуть изменил положение и глубоко вдохнул. — Я готов.

— Омниссия, — четко произнес я и добавил к своим словам несколько импульсов энергии, которые видел в базе данных Осколка.

Некоторое время ничего не происходило, а потом Ерма открыл глаза и недовольно посмотрел на меня.

— Это очень грязный ход, Слава! — слегка искаженным голосом, произнес мальчишка.

Я мгновенно создал вокруг Ермы непроницаемое силовое поле, а секундой позже на барьер обрушился тяжелый удар. Гефест среагировал первым. Следом за ним атаковала Настя. По ушам хлестнула звуковая волна, а на поверхности щита появились волны возмущений.

— Отставить! — рявкнул я.

— Время идет, а вы не меняетесь, — покачав головой, слегка улыбнулся мальчишка. — Неужели так сложно понять, что мир уже не тот, каким был раньше? Что одной грубой силы недостаточно, чтобы добиться своей цели? Глупо и недальновидно. Как всегда, впрочем…

— И мы рады тебя видеть, Апата, — улыбнулся я. — Зачем столько сложностей? Почему сама не пришла ко мне?

— Зачем? — спросил мальчишка. — Чтобы услышать то же самое, что мне сказали остальные два десятка фанатиков?

— Она всё это время была здесь? — потрясенно произнесла Геката.

— Нет, — тут же ответил за меня Асклепий. — Это внешнее подключение. Та база, к которой присоединялся мальчик, когда ему нужна была помощь. Он работает на пределе. Сил тела надолго не хватит.

— Времени у нас немного, как я понимаю, — произнес я. — Поэтому тянуть не буду. Дай мне координаты Омниссии. Ты же сейчас там?

— Ты даже не представляешь, как смешно это слышать, — закинув ногу на ногу, рассмеялся Ерма. — Прямо слово в слово, как я себе представляла. Ты ужасно предсказуем, Слава. В этом твоя главная слабость. Всё ради человечества! Все на защиту своей расы!

Последние слова мальчишка произнес удивительно похожим на мой голосом. Я видел, с каким трудом ему дается присутствие Апаты в его разуме, но иного способа выйти на контакт с Юлькой у меня не было.

— «Своей»? Не «нашей»? Апата… Это то, ради чего нас создали. — спокойно ответил я. — Ради выживания человечества. Ради будущего нашей расы.

— То, ради чего создали вас, — сделав особое ударение на последнем слове, фыркнул Ерма-Апата. — Черт, Слава, я столько сил приложила! Столько всего сделала! Тебе оставалось просто воспользоваться разложенными подарками и выполнить свою задачу. Но ты забил на всё и понесся спасать человечество, которое было обречено с самого момента своего появления! Вот нахрена, скажи ты мне?

— Мы зря тратим время, Юля, — улыбнулся я. — Ты отлично знаешь мой ответ. И тебе он не нравится. Я повторю свой вопрос. Где находится Омниссия?

— Она везде и нигде, — рассмеялся Ерма-Апата. — Она вечна, но её никогда не существовало. Ты можешь сколько угодно строить из себя героя всего человечества, но мы оба знаем, чем всё закончится. Сеятели завершат очередной этап своего плана, а люди перестанут существовать. Всё начнется заново, чтобы повторить вечный цикл, пока главная цель не будет достигнута.

— Она не будет достигнута, — возразил я. — Иначе бы твои всемогущие друзья уже завершили свои поиски. Так уж сложилось, что одной силы и знаний недостаточно для того, чтобы получить желаемое. И Сеятели повторяли свою бессмысленную работу раз за разом, пока ты не подсказала им другой путь. Это ли не означает, что они не так сильны и мудры, как ты думаешь?

— Это не новый путь, — резко ответил Ерма-Апата. Мальчишка поднялся и замер у силового барьера. — Всего лишь другой взгляд, который мне позволено было донести до повелителей вечности. И я не только сделала это. Я позаботилась обо всех вас! Сделала так, чтобы каждый Идеал мог жить и развиваться дальше. Все вы! И что я получила взамен? Неблагодарные фанатики, которые твердили только одно: «Ахилл был бы против, человечество превыше всего!» Идиоты!

— Меньше минуты! — негромко произнес Асклепий. — Мы не можем отследить этот сигнал. Тело мальчика трансформирует его. Кажется, что трансляция идет прямо из атомов его тела. Я не понимаю где искать!

— Привет, Дима! — помахал рукой Ерма. — Хотела разбудить тебя раньше, но решила, что ты будешь более сговорчивым, если Ахилл прикажет тебе слушаться.

Медик никак не отреагировал на слова Апаты и та недовольно поморщилась. Потом скептически посмотрела на готового к бою Гефеста и напряженную Гекату.

— Привет сестренка, — произнес Ерма-Апата. — Может ты хотя бы вразумишь этих громил. Вижу, ты уже начала понимать, что Идеалам и людям не по пути. Они слишком слабые и жалкие, чтобы приказывать нам. Они нуждаются в твердой руке и постоянном контроле. Если хочешь, я покажу тебе пару способов развития, которые позволят тебе продвинуться дальше по твоему пути.

— Как-нибудь сама разберусь, — ответила Настя.

— Пффф… — фыркнул Ерма-Апата. — Ну удачи тогда. Главное слушайся во всем Славу. Он точно знает, как привести человечество к кончине.

— Она тянет время, — произнес Гефест. — Как только выгорит малой, мы потеряем возможность её найти.

— О нет! — покачал головой Ерма-Апата и погладил себя руками по щекам. — Этот мальчик настоящее произведение искусства. Он выдержит гораздо больше, чем обычную перегрузку. Мы работали над ним две сотни лет и вложили в мальчика душу.

— Скорее, это была не душа, а часть генетического кода, — усмехнулся я. — Кто поделился с тобой своим геномом, Юля? Кто-то из слуг Сеятелей? Или даже один из них самих?

— Верховный глава Сеятелей сам изволил принять участие в моем эксперименте! — гордо заявил Ерма-Апата. — В этом теле есть часть вечного Калэдаса Идрэ. Через пару тысячелетий этот мальчик станет надеждой Омниссии на завершение великого поиска.

— Она лжет, — тихо произнесла Геката. — Это безумие оставлять такое важное звено в руках врага. И тем более открыто об этом заявлять.

— Врага? — рассмеялся Ерма-Апата. Парню становилось хуже с каждой секундой. Кожа уже стала коричневой и постепенно превращалась во что-то непонятное. Видимо, начинали действовать защитные механизмы, заложенные его создателями. — Ты слишком высокого о себе мнения, Геката. Крохотный винтик в грандиозной машине? Небольшой камень на пути Сеятелей? Они поставят на тебя свою ногу, раздавать как букашку и забудут о твоем существовании уже в следующее мгновение. К тому же, вы ведь совсем не такие люди, которые могут убить ребенка. Особенно если он ни в чем не виноват и нуждается в вашей помощи и защите…

Ерма упал на колени. Его начало трясти. Изо рта мальчишки пошла красная пена. Я сжал челюсти и продолжил спокойно сидеть напротив силового поля. Отключить его планировал только после завершения сеанса связи с Апатой. Барьер работал в двух направлениях. Он не только защищал Ерму от атаки Идеалов, но и всю станцию от Апаты.

— Очень красочно, — невозмутимо произнес я. — И каково это, Юля? Мучить собственного ребенка, чтобы произвести впечатление на своих хозяев?