113 Слуга приводит к ним друзей 115 117 подзагол., между 120–121 отсутствует вместо 121–132 На карминные ущелья пролился огонь луны, Покрывало водопада сплыло с серого утеса. Лунный отсвет — точно воды, воды точно небеса. Холод утра воровато входит в сердце ненюфара. Сон спокоен, лодка-лист легка, Слабый ветер, рябь дрожит слегка, Вплоть до утра, берег — государь, Двигай осень в шумы тростника. Воздух солнечный скрывает дождь осенний, В туче темной слышен грохот запоздалый, Звук источника проглочен темным камнем, Прелесть солнца холодна в зеленых соснах. 135 Как вдруг ударился о стол 138 140 строфа 36 отсутствует 146 На шалость дочки чернокудрой 148 Улыбкой кроткою и мудрой. 151–152 Забавы детства — весь наш свет, Всё благо — так сказал Конфуций». Два сна 3 ПС 1923 Не светит солнце, но и дождь Не падает; так тихо-тихо, Что слышно из окрестных рощ, Как учит маленьких ежиха. Лай-Це играет на песке, Но ей недостает чего-то Она в тревоге и тоске Поглядывает на ворота. «Скажите, господин дракон, Вы не знакомы с крокодилом? Меня сегодня ночью он Катал в краю чужом, но милом». Дракон ворчит: «Шалунья ты, Вот глупое тебе и снится. Видала б ты во сне цветы, Как благонравная девица...» Лай-Це, наморщив круглый лоб, Идет домой, стоит средь зала И кормит рыбу-телескоп В аквариуме из кристалла. Ее отец среди стола Кольцом с печатью на мизинце Скрепляет важные дела Ему доверенных провинций. «Скажите, господин отец, Есть в Индию от нас дороги И кто живет в ней, наконец, — Простые смертные иль боги?» Он поднял узкие глаза, Взглянул на дочь в недоуменьи И наставительно сказал, Сдержать стараясь нетерпенье: «Там боги есть и мудрецы, Глядящие во мрак столетий, Есть и счастливые отцы, Которым не мешают дети». Вдохнула бедная Лай-Це, Идет, сама себя жалея, А шум и хохот на крыльце И хлопанье ладош Тен-Вея. Чеканный щит из-за плеча Его виднеется, сверкая, И два за поясом меча, Чтоб походил на самурая. Кричит: «Лай-Це, поздравь меня, Учиться больше я не стану, Пусть оседлают мне коня, И я поеду к богдыхану». Лай-Це не страшно — вот опушка, Квадраты рисовых полей, Вот тростниковая избушка С заснувшим аистом на ней. И прислонился у порога Чернобородый человек; Он смотрит пристально и строго В тревожный мрак лесных просек. Пока он смотрит — тихи звери, Им на людей нельзя напасть. Лай-Це могучей верой верит В его таинственную власть. Чу! Голос нежный и негромкий, То девочка поет в кустах; Лай-Це глядит — у незнакомки Такая ж ветка в волосах, И тот же стан, и плечи те же, Что у нее, что у Лай-Це, И рот чуть-чуть большой, но свежий На смугло-розовом лице. Она скользит среди растений, Лай-Це за ней, они бегут, И вот их принимают тени В свой зачарованный приют. 111 Посв.
С. А. Абаза Возрождение Среди бесчисленных светил Я вольно выбрал мир наш строгий И в этом мире полюбил Одни веселые дороги. Когда нежданная тоска Мне тайно в сердце закрадется, Я посмотрю на облака, И сердце сразу засмеется. Когда лукавый женский взгляд Меня встревожит ночью марта, То не стихи меня целят — Географическая карта. И если иногда мне сон О милой родине приснится, Я так безмерно удивлен, Что сердце начинает биться. Всё это было так давно И где-то там, за небесами... Куда мне плыть не всё ль равно И под какими парусами... строфа 2, автограф 1 |
