Николай Гумилев. Полное собрание сочинений в десяти томах. Том третий. Стихотворения. Поэмы (1914–1918) Стихотворения. Поэмы 1914–1918 1 Мое прекрасное убежище — Мир звуков, линий и цветов, Куда не входит ветер режущий Из недостроенных миров. Цветок сорву ли — буйным пением Наполнил душу он, дразня, Чаруя светлым откровением, Что жизнь кипит и вне меня. Но так же дорог мне искусственный Взлелеянный мечтою цвет. Он мозг дурманит жаждой чувственной Того, чего на свете нет. Иду в пространстве и во времени, И вслед за мной мой сын идет Среди трудящегося племени Ветров, и пламеней, и вод. И я приму — о да, не дрогну я! — Как поцелуй иль как цветок, С таким же удивленьем огненным Последний гибельный толчок. 2. Акростих восьмерка Федор Федорович, я Вам Фейных сказок не создам: Фею ресторанный гам Испугает — слово дам. Да и лучше рюмок звон, Лучше Браун, что внесен, Есть он, всё иное вон, Разве не декан мой он?! 3. Мик Африканская поэма I Сквозь голубую темноту Неслышно от куста к кусту Переползая словно змей, Среди трясин, среди камней Свирепых воинов отряд Идет — по десятеро в ряд. Мех леопарда на плечах, Меч на боку, ружье в руках — То абиссинцы; вся страна Своей противится судьбе, Сто жалких деревянных пик — И рассердился Менелик [3]. Взошла луна, деревня спит, Сам Дух Лесов ее хранит. За всем следит он в тишине, Верхом на огненном слоне: Напасть на спящего не мог, Чтоб бегемота Гумаре Не окружили на заре И чтобы Азо-крокодил От озера не отходил; То благосклонен, то суров, За хвост он треплет рыжих львов. Но, видно, и ему невмочь Спасти деревню в эту ночь! Как стая бешеных волков, Враги пустились... Страшный рев Раздался, и в ответ ему Крик ужаса прорезал тьму. Отважно племя Гурабе, Давно приучено к борьбе, Но бой ночной — как бег в мешке, Копье не держится в руке, Они захвачены врасплох, И слаб их деревянный бог. Но вот нежданная заря Взошла над хижиной царя. Он сам, вспугнув ночную сонь, Зажег губительный огонь И вышел, страшный и нагой, Маша дубиной боевой. Раздуты ноздри, взор горит, И в грудь, широкую как щит, Он ударяет кулаком... Кто выйдет в бой с таким врагом? Смутились абиссинцы — но Вдруг выступил Ато-Гано [5], Начальник их. Он был старик, В собраньях вежлив, в битве дик, На все опасные дела Глядевший взорами орла. Он крикнул: «Э, да ты не трус! Все прочь — я за него возьмусь». Дубину поднял негр; старик Увертливый к земле приник, Пустил копье, успел скакнуть Всей тяжестью ему на грудь, И, оглушенный, сделал враг Всего один неловкий шаг, Упал, и грудь его рассек С усмешкой старый человек. Шептались воины потом, Что под сверкающим ножом Как будто огненный язык Вдруг из груди его возник И скрылся в небе словно пух. То улетал могучий дух, Чтоб стать бродячею звездой, Огнем болотным в тьме сырой Или поблескивать едва В глазах пантеры или льва. Но был разгневан Дух Лесов Огнем и шумом голосов И крови запахом — он встал, Подумал и загрохотал: «Эй, носороги, эй, слоны, И все, что злобны и сильны, От пастбища и от пруда Спешите, буйные, сюда, Ого-го-го, ого-го-го! Да не щадите никого». И словно ожил темный лес Ордой страшилищ и чудес; Неслись из дальней стороны Освирепелые слоны, Открыв травой набитый рот, Скакал, как лошадь, бегемот, И зверь, чудовищный на взгляд, С кошачьей мордой, а рогат — За ними. Я мечту таю, Что я его еще убью И, к удивлению друзей, Врагам на зависть, принесу В зоологический музей Его пустынную красу. «Ну, ну, — сказал Ато-Гано, — Здесь и пропасть немудрено, Берите пленных — и домой!» И войско бросилось гурьбой. У трупа мертвого вождя Гано споткнулся, уходя, На мальчугана лет семи, Забытого его людьми. «Ты кто?» — старик его спросил, Но тот за палец укусил Гано. «Ну, верно, сын царя», — Подумал воин, говоря: «Тебя с собою я возьму, Ты будешь жить в моем дому». И лишь потом узнал старик, Что пленный мальчик звался Мик. вернуться Гурабе — маленькое негритянское племя на южной границе Абиссинии. вернуться Менелик — абиссинский негус (1844–1913). вернуться Аурарис — это и прочие имена зверей являются их названиями на абиссинском языке. вернуться Ато-Гано — Гано — абиссинское имя. Ато — приставка, вроде нашего «господин» или французского «monsieur». |
