— Глядите, птица! — воскликнул кто-то из легионеров.

Руна, призванная привлекать внимание, сработала и на людей. Побочный эффект, нестрашно. Адепт Галлиен на секунду покосился туда же, куда и все, и тут же отвернулся, прикрывая мальчишку на скале.

Зато кажаны, испуская дикий визг, мчались за иллюзорным скворцом изо всех сил, пока он летел мимо всех островов по очереди, собирая за собой изрядную погоню. Если мне повезёт, выкурим всех. Если нет — придётся запускать снова.

Легионеры же во все глаза наблюдали за тем, как обычная чёрная птица выписывает в воздухе совершенно немыслимые фигуры, филигранно уворачиваясь от когтей и зубов и оставаясь недосягаемой. Некоторые даже начали делать ставки, улизнёт птица или нет, все, похоже, думали, что скворец случайно залетел в проход. Легионеры не знали, что животные и птицы избегают этих разрывов, как огня, а рассказывать им это я не собирался.

— Она сюда летит! — закричал я. — И твари следом! Готовьтесь!

Иллюзия в виде чёрной птицы, неистово махая крыльями, мчалась прямо к нам, собрав за собой всех кажанов на этих проклятых летающих скалах, и мы встали наизготовку с копьями, дротиками и мечами, готовясь встретить чудовищ, полностью поглощённых жаждой крови и азартом.

— Бей! — рявкнул лейтенант, и мы ударили все как один, точно как на тренировке.

Кажан, в которого угодило моё копьё, едва не вывернул его у меня из руки, следом за ним летел ещё один, но его прикончил Белл, чудовища, встречаясь со сталью, падали одно за другим, часто по инерции перелетая через нас и продолжая своё падение уже в бездонную пропасть. Снова завязалась драка, свалка, мы орудовали копьями и мечами как в последний раз.

Внезапно я почувствовал, что стало легче дышать, что иномирное давление пропало, будто кто-то вдруг ослабил нажим. Я понял, что мы убили последнего кажана, и почувствовал, как освобождённая магия заструилась по телу.

Адепт Галлиен, кажется, тоже это почувствовал, вдруг испустив вздох облегчения. Теперь-то он точно сумеет закрыть этот разрыв. Наверное, даже без помощи жезла.

Но легионеры ходили по скале и методично добивали лежащих на земле тварей, просто на всякий случай. Разумная предосторожность. Они-то ничего не почувствовали.

— Господин маг, это всё? — спросил лейтенант.

— Да, можем уходить, — втягивая посвежевший воздух через ноздри, заявил Адепт.

— Все слышали? Уходим! Вы, четверо! Тащите раненых! — приказал лейтенант.

Тех, кто не мог идти самостоятельно, разумеется, царапины и порезы от длинных когтей имелись у каждого.

Мы выбрались обратно на поляну, по очереди покидая этот странный мир крылатых ублюдков, в котором скалы не имели под собой основания. Лейтенант Рейнард и Адепт Галлиен снова прошли через портал в последнюю очередь, и когда командир пересчитал всех вышедших, маг принялся закрывать проход.

Ялмар, который всю последнюю битву просидел на вершине, не участвуя в добивании тварей, вдруг пихнул меня под локоть.

— Повезло тебе с твоей птичкой, да, Буйный? — ухмыльнулся он.

— Что ты сказал, Ялмар? — угрожающе прошипел я, приближаясь к нему вплотную.

Так, чтобы никто больше не слышал наш разговор.

— С птицей, говорю… Повезло… — выдавил парень, тут же пойдя на попятный. — Да всё, всё, извини, забыл, что буйным тебя лучше не называть.

— А ты с чего взял, что это моя птица? — хмыкнул я.

— Так она же от самого Хуктона с тобой! Где ты, там и она неподалёку сидит, — непонимающе пожал плечами Ялмар.

Наблюдательный попался какой. Надо бы сказать Джагу, чтобы не мелькал так сильно на виду, это может стать опасным для нас обоих.

— Понятия не имею, о чём ты, Ялмар, — сказал я.

— Ну, как скажешь, — буркнул он и отошёл.

Мы брели через Линдерскую рощу, которая, хоть и осталась таким же мрачным и тёмным местом, теперь ощущалась гораздо безопаснее. Но на то, чтобы вернуться в прежний вид, ей понадобится ещё много времени. Или помощь какого-нибудь умелого мага природы.

Раненых тащили с собой, и даже мёртвых понесли обратно в город, чтобы похоронить с почестями. Не оставлять же их зверью, в конце концов. Да и многие легионеры были местными, линдерскими, у многих имелись тут родные и близкие, и сказать им, что, мол, ваш Маркус во-он там под кустом лежит, пока его волки доедают, будет настоящим кощунством.

Даже Адепт, который в первую дорогу с комфортом ехал в паланкине, теперь милосердно шёл пешком, позволяя легионерам тащить раненых и убитых, а не его драгоценную персону. Свой паланкин он уменьшил магией и положил в сумку, чтобы не оставлять его в лесу.

Теперь, когда с угрозой покончено, многие ухмылялись, смеялись и делились впечатлениями об увиденном, называя смертельно опасных чудовищ «летучими поросятами» и «зубатыми чайками».

— … вот они и лезут сами на мечи! Они же тупые!

— Надо было арбалетчиков с нами брать! Вот тогда было бы проще гораздо!

— Да мы и так справились нормально!

Легионеры даже не пытались понять, что в этом сражении можно было бы сделать лучше, и просто махали кулаками после драки, гордясь своей победой над монстрами. Не сказать, что незаслуженной победой, но что-то мне подсказывало, что если бы не наша помощь, все они стали бы обедом для кажанов.

Городские стены показались довольно быстро, и на воротах к нам подбежали солдаты гарнизона, принимая раненых и убитых, наперебой расспрашивая о случившемся и поздравляя нас с победой. Мы вернулись живыми, и это уже победа в сражении с иномирными тварями.

Я же разглядывал улочки Линдера, уже немного восстановившегося после недавнего землетрясения, но всё ещё выглядящие как нищая провинция. В Линдере я бывал прежде, и не раз, но различий между «тогда» и «сейчас» почти не наблюдалось. Всё такие же грязные мостовые, бедно одетые горожане и скудные прилавки местных торговцев. Теперь же, когда из-за повсеместной засухи на горизонте замаячила перспектива голода, горожане и вовсе чувствовали всю тяжесть бытия.

Хотя пока и не спешили перебираться в другие места. Народу здесь жило порядочно, и для того, чтобы затеряться в толпе и временно залечь на дно, Линдер неплохо подходил. Похоже, мне пора как-то покинуть ряды имперских ловчих. Главное, провернуть это красиво, а не просто дезертировать ночью в неизвестном направлении.

Вечерело, и мы возвращались в казармы четвёртого легиона, чтобы там поужинать, переночевать и наутро отправиться в путь. Почти всем составом, нас покинул только Адепт Галлиен, у которого, очевидно, имелось собственное жильё в городе.

Вот и мне бы обзавестись каким-нибудь жильём. Даже здесь, в Линдере, было бы неплохо иметь собственное убежище, сокрытое от любопытных глаз. Может быть, у меня даже и был какой-то дом здесь, как и во многих других городах Империи, но вся моя недвижимость наверняка перешла в собственность имперской казны. Да и вообще, было бы очень глупо заявиться в какое-нибудь из мест, принадлежавших мне раньше, и заявить свои права. Всё равно, что во всеуслышание объявить о своём возвращении.

Так что придётся начинать с нуля. Но сначала — как-то свалить из казармы. Бытие в шкуре имперского ловчего меня ничуть не прельщало. Да, уничтожение монстров, рвущихся в этот мир, давало свои плоды, а нахождение в логовах неплохо прокачивало мой запас энергии за счёт бушующей там магии, но минусов всё-таки было больше, чем плюсов. Ходить строем и колоть копьём по указке лейтенанта мне претило, я знал, что способен на большее. В конце концов, все эти логова можно зачищать и в одиночку, если мне это потребуется.

К тому же, присягу, которая накрепко привязывала бы меня к этой структуре, я так и не давал. Присяга, как и любая другая клятва, действует на уровне нитей судьбы, чётко фиксируя твоё волеизъявление, и нарушение клятвы всегда чревато последствиями, которые ударят по тебе в самый неожиданный момент. И неважно, это клятва сюзерену, воинская присяга или обычные заверения в верности до гроба между молодожёнами. Клятвы лучше не нарушать.