— Что мне еще сказать? — всхлипнула Лия, утирая распухший из-за бесконечных рыданий нос. — Я не знаю этих людей. И они не сказали мне больше ничего. Только передать вам прекратить и все.

— Вы уверены, что речь идет о бизнесе? — спросил Акке, потирая в задумчивости лоб.

— О чем же еще, дурень⁈ — заорала на него мать. — Это ты виноват! — вперила она испепеляющий взгляд в меня. — Ты! Немедленно сожги эти свои «кирпичи» — и думать о них забудь, пока эти ублюдки не прикончили кого-то из нас!

— Таак… — Я постучал пальцами по столу. — Ничего мы сжигать не будем. И ударяться в панику тоже.

— Вместо этого дождемся чьей-то смерти? — Каждое слово Астры было пропитано ненавистью. — То, что они сделали — явная угроза. Они предупредили нас. И если не послушаемся — они уничтожат нас.

— Они не такие дураки, чтобы взять и вырезать целый род. Мы не будем поддаваться на их угрозы. Они пытаются запугать нас, добиваются того, чтобы мы забились в щели, как трусливые мышки. Они не ожидают неповиновения. Но мы его окажем. И если они хотят вражду с нами — они получат ее.

— Ты свихнулся! — заявила Лия, наконец, переставшая размазывать сопли и слезы по лицу.

— Они не рискнут в открытую воевать с нами. Только если исподтишка. Поэтому предлагаю вам заняться собственной охраной, не впадать в истерики и спокойно жить.

— Спокойно жить? После такого⁈ — чуть ли не разом вскрикнули мать с дочерью.

— Пока что не случилось никакой катастрофы. Я еще раз повторяю: Нильсоны просто пытаются сыграть на нашем страхе! — отчеканил я.

— Ты издеваешься⁇ Они изуродовали мою дочь! — взвизгнула Астра.

— Тоже мне, изуродовали… Парик наденет — и все дела. Отец, — я повернулся к Филипу, — нам необходимо нанять охрану для каждого члена семьи. Кроме Лии, пожалуй. У вас ведь в академии хорошая охрана? — спросил я у девушки.

— Хорошая… — всхлипнула она.

— Вот и не вылезай оттуда, пока все не утрясется.

— Такие, как Нильсоны, везде смогут достать, — вмешался Акке.

— Но достать кого-то из государственного учреждения не так-то просто, — задумчиво возразил Филип. — Решено, Лия возвращается в академию и отсиживается там до поры до времени. Никаких поездок на выходные, никаких вылазок в город. Поняла? — сурово воззрел он на падчерицу.

Та боязливо кивнула. Насколько я понимаю, Лия не из паинек, но ее до одури напугало это похищение.

— Я не отпущу свою дочь никуда! — прошипела Астра, впившись взглядом в супруга.

— Лии будет безопаснее в академии, чем дома, — невозмутимо отозвался тот.

Филип Ульберг умел, однако ж, удивлять. То он трясется от страха и вопит на меня за то, что я посмел слово поперек Нильсонам сказать, то спокоен, как мертвец, и вовсю проявляет отвагу. Колоритный персонаж.

— Мама, правда… — неуверенно согласилась девушка. — Мне только себя в порядок бы привести… — Она прикоснулась к голому черепу, и из глаз ее вновь хлынули слезы.

Сколько можно реветь из-за ерунды?

Астра, утешая, повела ее наверх, Акке тоже ушел досыпать, мы с Филипом остались вдвоем.

— Чего это ты вдруг мою сторону принял? — спросил я спустя некоторое время неловкого молчания. — Почему не уговариваешь пойти на попятную? Ты же был против того, что я затеял.

— Мне было стыдно.

— Стыдно? — Уж такого ответа я точно не ожидал.

Филип молчал, глядя куда-то в стену.

— Твой дед всегда видел во мне пустое место, — наконец с трудом выговорил он. — Я не оправдывал его надежд. А в тебе он видел продолжение самого себя, если можно так выразиться. Он всегда тебя любил. А меня… я старался, когда был мальчишкой, заслужить его похвалу, но…

— Уверен, он любил тебя, — тихо сказал я.

Филип лишь махнул рукой.

— Мне было стыдно, что я не смог сопротивляться Нильсонам, а ты — смог. Раз уж ты так хорошо справляешься с обязанностями… наследника главы рода, да будет так — поступай, как знаешь. Только раньше времени меня не хорони, — усмехнулся он горько.

Я ободряюще сжал плечо Филипа и пошел наверх. Сейчас я понял одно: Филип — отважный человек. Потому что человеку его статуса для признания своей слабости нужна неизмеримая отвага.

Лия вернулась в академию. Филип нанял, используя какие-то старые связи, трех громил-магов (боевых) для охраны, и один из них сопроводил Лию в академию. Обходиться нам эти парни будут по двести тысяч в месяц — каждый из них. Вот уже нет шестисот тысяч крон. Многовато, конечно, для нынешнего моего финансового состояния. Деньги, заработанные с продажи «кирпичей», растают на глазах. Надо что-то решать или с Нильсонами, или с вопросом увеличения дохода. Так как для того, чтобы дотянуться до первых, у меня пока руки коротки, стоит заострить внимание на расширении бизнеса.

Громилы были внушительные: здоровые, сильные, крепкие ребята. С пистолетами.

Я внимательно изучил информацию о пистолетах в интернете и был поражен. Вот это изобретение! Спустил курок — и нету человека. В Джамалоне бы такое оружие — войны вести стало бы куда проще.

Трех телохранителей, может, и мало было, но и большее число не смогло бы помочь, если эти трое не помогут. Нильсоны ведь не дураки — не отправят к нам целое войско. В том, что они постараются нам нагадить — я не сомневался. Но гадить они будут не явно, значит, отправят одного-двух своих людей, чтобы навредить нам, иначе привлекут к себе внимание, а этого им не нужно.

Один телохранитель был приставлен к Филипу, второй — к Астре, третий — к Акке. Я в охране не нуждался. Нет, я не наивный дурак, но я был уверен, что если не сумею сам позаботиться о себе, то мне вообще впору забыть о своих грандиозных планах.

Прошла неделя с похищения Лии — пока все было тихо. Я понимал, что это затишье перед бурей. То и дело ожидал, что на меня нападут, или будут угрожать через домочадцев (то, что угрожали именно мне — факт), но ничего такого не происходило.

Зато в торговле дела шли лучше. Стали приходить новые клиенты, привлеченные Карлом. Знатных среди них, конечно, почти не было, но были просто хорошо обеспеченные, поэтому даже дрожжи раскупали неплохо.

Прибыль пока была небольшая: ее хватало на основные расходы семьи, но вот телохранители обходятся нам дорого. Каждый месяц отдавать больше половины миллиона крон — роскошь для нас в нынешнее время.

После всех расходов: Ульбергам неизбежно приходилось давать на содержание особняка, продукты, зарплату Бирлы; на найм громил потратились; Босстрому отдавал его часть прибыли — у меня на руках осталась смешная сумма — сто тысяч крон. Срочно надо что-то делать с этим!

Снедаемый этими тревожными мыслями, я в очередное утро пришел на свое рабочее место. Спустился в подвал за «кирпичами». И застыл на месте.

Тут только я понял, что подлянки стоило ожидать совсем не там, где мы ожидали.

На полу стоял бочонок, в котором лежали растолченные на маленькие куски «кирпичи». Сверху лежала записка: «В следующий раз мы разделаем на куски тебя — и никакой телекинез тебе уже не поможет!»

Что-то здесь не так.

Я раз в тридцатый обошел подвал, рассмотрел каждый его метр. Тщательнейшим образом изучил записку. И мне что-то не нравилось. Что-то смутно бередило ум, не давало покоя. Нечто ускользало от моего внимания — нечто очень важное.

Нильсоны забрались в подвал. Как? Следов взлома нет. Впрочем, они могли знать код от потайной двери, ведь столько лет держали под своим гнетом Ульбергов, немудрено, если выпытали у них код. А те, трусливые задницы, конечно, не стали бы даже противиться своим якобы благодетелям.

Так что меня смущало даже не отсутствие следов взлома. Но что?

Меня хотели запугать. Не убить пока — а именно что запугать. Ведь в противном случае они могли просто попытаться тихонько убрать меня с дороги, отправив наемного убийцу.

Но было в угрозе Нильсонов что-то странное, что царапало мой ум. Что же это?