— Я вовсе не хочу войны с вами. Я просто хочу зарабатывать деньги. — Я улыбнулся как можно бесхитростнее.

— Скажи, кто ты. Скажи — и я уломаю отца не трогать тебя.

— Графиня… — Я наклонился к ней, точно так же, как в последний ее приход в магазин, и прошептал в ухо: — … я тот, кого не победить ни вашими угрозами, ни вашими женскими прелестями… Так уж вышло, что я равнодушен и к тем, и к другим. Смиритесь уже с этим.

Кая вымученно улыбнулась. В глазах ее вспыхнуло такое бешенство, что я подумал — сейчас влепит пощечину. Но нет — графиня, как всегда, почти идеально владела собой.

— Ты сделал свой выбор, Акс.

— И вы свой, полагаю, тоже. Но крайне не рекомендую вам преграждать мой путь, графиня.

Она оскалила зубы почти в звериной ухмылке и покинула магазин.

Дома меня ожидал неприятный разговор с Филипом.

— Прошу, сядь, — попросил он, когда я по его просьбе прошел в кабинет.

— Что-то случилось, отец?

— Да. Дело в том, что… — Филип замялся. — В общем, мне срочно нужны деньги. У тебя уже накопилась прибыль с продажи этих… «кирпичей»?

— К чему такая срочность?

— Я должен банкам. Крупную сумму. Я оттягивал, как мог, перезанимал у других банков, но… дальше тянуть с этим стало сложно. В общем, у меня есть где-то около пары недель, чтобы рассчитаться с ними. Иначе они заберут особняк.

У меня отвисла челюсть.

— И ты сказал мне об этом только сейчас — когда довел ситуацию до такого?

— Аксель, деньги есть или нет? — грубо спросил Филип, прожигая меня недовольным взглядом.

Неприятен справедливый укор, да? Думать надо головой, прежде чем глупости творить.

— А что же Акке? Он же занимается грузоперевозками. Или уже нет?

— Занимается, только толку от этого не так много… — махнул рукой Филип. — Денег приносит разве что, чтобы Астре безделушки покупать…

— Чего? — возмутился я. — Семья из нищеты выбраться не может, а она безделушки себе покупает? Да еще и жопу свою дома просиживает вместо того, чтобы как-то помогать семье проблемы решать?

— Астра — моя супруга, — рявкнул Филип. — Не забывай об этом, когда говоришь о ней.

— Вот что, отец. — Я поднялся. — Конечно, я тебе помогу — я ведь твой сын. Но учти: я перестану приносить в дом прибыль с бизнеса, если твоя дражайшая супруга, — я особенно выделил последние слова, — и дальше будет транжирить на ерунду деньги семьи.

— Да как ты смеешь…

— Не забывай, отец — это я открыл бизнес по продаже «кирпичей», это была моя задумка, это я ее реализовал. Советую тебе прислушаться к моим словам.

Прошло две недели с тех пор, как мы отмежевались от Нильсонов.

Дела в целом шли неплохо, но куда хуже, чем я надеялся. Всю прибыль, что удалось получить за это время, я отдал Филипу на покрытие долгов банкам.

Самые бедные из клиентов бывших патронов нашей семьи полностью перешли к нам. Им было куда выгоднее покупать наши «кирпичи», к тому же, лучшего качества, чем вино Нильсонов, которое на самом деле не заслуживало имени этого благородного напитка. Из их богатых клиентов отовариваться у нас стала примерно четверть — те, кто предпочитал вино другим алкогольным напиткам. Полагаю, они стали нашими клиентами безвозвратно. Молодец Карл: он, несомненно, отменный винодел. Клиенты в восторге от качества и вкуса его «веселого» напитка.

Но есть и плохое в происходящем: почти все богачи, которые приходили в магазин, были не знатными. То есть аристократия, за редким исключением, брезговала иметь дело с нами, Ульбергами. И мне это категорически не нравилось.

После того, как я прознал про всякие брошки, позволяющие опознать в человеке аристократа, я стал пристальнее вглядываться в клиентов. И если раньше за алкоголем Нильсонов приходило несколько сот клиентов, к чьим воротникам, груди или куда-то еще были прицеплены разные цацки, символизирующие принадлежность к определенному роду, то теперь таких вот — с цацками — остались единицы.

Кстати, я выяснил, что символом дома чаще всего является либо что-то, что относится к роду его деятельности (как виноград в нашем случае), либо что-то, что относится к родовой магии.

Что касается бизнеса… Мы еще в самом начале пути, с учетом чего результат, конечно, неплохой, но клиентов все-таки маловато. Но где же нам взять новых? Впрочем, есть у меня, как всегда, одна затейка.

Был уже вечер. Я запер магазин и отправился вдоль улицы, на ходу набирая номер Босстрома.

— Друг мой, здравствуйте! У меня к вам важный разговор. Есть свободный часик? Отлично, скоро приеду.

К Карлу я поехал на такси. Метро — удобнейшая штука, я скажу. Но когда я ловил любопытные взоры на своей родовой броши, после чего эти взоры, став презрительными, скользили по моему лицу, я приходил в тихую ярость. Не то чтобы мне важно, что думает этот сброд, но не пристало баронскому роду терпеть такой позор. Я никогда не был знатным человеком в Джамалоне, но я добился там уважения. Более того — передо мной трепетали. Мною восхищались. Меня боялись. Но никто не смел презирать алхимика Акрама.

— Что-то случилось? — спросил у меня Карл, когда я перешагнул порог его дома.

— Нет. Просто деловой разговор.

Мы прошли в его кабинет.

— У вас остались связи с бывшими клиентами? Вашими собственными клиентами, которые покупали ваше вино в былые времена? — спросил я, усаживаясь за стол.

— С теми, кто часто покупал — да, — кивнул Карл. Поняв, к чему я клоню, он схватился за голову: — Ох, Аксель, неужели вы предлагаете мне продавать им вино?

— Продавать буду я, — улыбнулся я. — А вы только дайте им наводочку на меня.

— Ох, Аксель… куда вы впутываете меня? На очень скользкую дорожку мы с вами ступили.

— Карл, опять вы за свое. Вы ведь хотите обеспечить будущее вашей дочери?

Он обреченно кивнул.

— Вот и хорошо. Свяжитесь лишь с теми из клиентов, которым более менее доверяете, или, точнее сказать, в которых, по-вашему мнению, тяга к алкоголю пересиливает приверженность законам.

При моем возвращении дом стоял на ушах. Филип и Акке, хмурые и встревоженные, сидели в гостиной. Бирла причитала и охала. Астра самым громким образом истерила.

— Что стряслось? — спросил я.

— Лия пропала! — закричала Астра в ответ, отчего-то с ненавистью глядя на меня, будто я похитил ее драгоценную дочь.

— В смысле?

— Не вернулась в академию. Ушла в город после занятий — и не вернулась. А ведь уже полночь!

— Она не могла загулять где-то?

— Какой же ты недоумок! — завопила пуще прежнего Астра.

— Успокойся, у него с памятью проблемы, — рявкнул Филип, которого, судя по всему, не меньше, чем меня, бесили эти вопли.

— Нельзя просто не вернуться в академию, — прояснил для меня ситуацию Акке. — Там очень строго с правилами. Есть комендантский час, после которого нельзя покидать границы академии. Об отъезде домой необходимо заранее предупреждать. К тому же, Лия никогда еще не делала такого — она очень ревностно относится к соблюдению правил в академии, потому что за серьезные нарушения оттуда отчисляют.

— В любом случае еще даже суток не прошло, — резонно заметил я. — Рано паниковать.

Астра еще раз прожгла меня взглядом, воплощавшим сейчас концентрированную ненависть, и вылетела из гостиной.

— Матери всегда так… — вздохнул Филип.

Я ушел в свою комнату.

Действительно ли стоит беспокоиться за Лию, или юная глупая девчонка просто развлекается где-то, позабыв о правилах?

Ответ мы получили под утро. Я был разбужен женским воплем, огласившим все этажи. Вскочив и наспех одевшись, я кинулся вниз.

В гостиной творился хаос, в центре которого была Лия, рыдавшая навзрыд на плече у Астры. Девушка была острижена наголо.

— Еще раз и по порядку! И прекрати реветь! — рявкнул Филип на Лию.

Прошло уже полчаса с того момента, как она оказалась дома. Ее кто-то подкинул сюда на машине. Какие-то мордовороты, по словам девчонки. Она была абсолютна невредима. И цела, если не считать того, что в одночасье облысела. Вот так Нильсоны — шутники так шутники. В том, что похитили дуреху именно они, я не сомневался. Как и остальные в этом доме.