— Надеюсь, вы не заставите меня долго ждать.

Недовольный клиент, чиркнув цифры и свое имя на бумажке, резко развернулся и покинул магазин.

Ни Кая, ни Филип подробно не проинструктировали меня по поводу таких вот экземпляров. Старший Ульберг лишь велел крайне вежливо давать им понять, что в скором времени проблема будет улажена.

За остаток дня явились два клиента из списка Каи, и я отдал им товар — бутылка за полмиллиона крон. В чемодане лежало пояснение от Каи относительно цены. Хорошо выдержанный коньяк стоил запредельных денег. Но только не для этих клиентов.

Были еще три клиента вне списка Каи. И они были крайне удивлены и недовольны, что очередных «томиков популярного писателя Джона Чейни» не оказалось в магазине.

Когда рабочий день Акселя Ульберга подошел к концу (как какая-то чернь стою за прилавком, в то время, как буквально неделю назад был правой рукой самого короля Джамалона — до чего же я докатился!), я запер магазин и отправился в особняк Ульбергов.

Он располагался на окраине города. И добираться туда мне предстояло на такой штуке, которая называлась… как же… ах, да, метро. Когда утром перед моим лицом пронеслись эти сцепленные между собой вагоны, мне стало слегка не по себе. Я, знаете ли, не из пугливых, столько крови в жизни видел… но эти машины моей новой реальности меня настораживали. Но надо привыкать. Теперь это мой мир. И я намерен занять в нем свое место под солнцем.

Раньше у каждого члена семьи был свой автомобиль, по словам Акке. После наступления нищеты пришлось продать все, кроме одного — отцовского роскошного джипа. Это все слова Акке. Сам я пока не разобрался во всех этих технологиях, но впитывал в свою память все эти названия, слова и объяснения…

Так вот, всем остальным членам семьи приходилось пользоваться общественным транспортом, что, конечно, еще сильнее позорило род. Лия из-за отсутствия личного автомобиля лишь раз в месяц приезжала домой на выходные из своей академии, в остальное время жила на его территории, где были выстроены жилые дома для учащихся.

Раз уж я вынужден застрять в этом мире и притворяться Акселем Ульбергом, я намерен добиться такого положения в обществе, за которое настоящему мне, великому алхимику Акраму из королевства Джамалон, было бы не стыдно. Любая великая цель — это цепь мелких задач. И начну я с двух вещей: разузнаю побольше о Генрихе Ульберге и проверю свои алхимические способности.

Когда я явился домой из магазина, на город уже опустился темный покров ночи. Дождь прекратился после полудня, небо прояснилось, поэтому я решил пройтись, и затянулась моя прогулка на несколько часов. Я занимался самым полезным и продуктивным на свете делом — думал.

Итак, как мне быть дальше? Для начала — придумать, как рассчитаться с Нильсонами. Раз уж я теперь с семьей Ульбергов в одной упряжке, надо действовать в их интересах — теперь это и мои интересы тоже.

Проблема в том, что я понятия не имею, как в этом мире за короткий срок заработать кучу бабла. В своем я мог бы получить целое состояние за пару десятков очень ценных алхимических зелий. А тут… Криминал отпадает: не такой я человек, чтобы в грязи мараться. Что касается алхимии — о ней в этом мире не ведали. Тут была химия, было травоведение, а вот алхимия считалась сказкой. Это я выяснил, копаясь в бездонных глубинах интернета. Травоведение… быть может, стоит заострить на этом внимание. Мне позарез необходимо проверить, осталось ли что-то от моих алхимических способностей — от моего главного козыря. И это моя главная задача сейчас.

Вторая задача — разузнать побольше информации о Генрихе Ульберге. Интересный, должно быть, персонаж был.

Полагаю, вторая задача проще должна быть, так что начну с ее реализации.

Погруженный в свои мысли, я явился домой. Семья была в сборе. Домочадцы уже отужинали. Филип и Астра были хмуры. В голове пронесся резонный вопрос: любит ли Филип Акселя, своего родного сына? Впечатление такое, будто Астра совсем запудрила ему мозг, и глава рода у нее слегка под каблуком. Но я провел слишком мало времени в этом семействе, потому могу заблуждаться. Поздоровавшись с «родственниками», я прошел на кухню.

Ароматы здесь витали невообразимые. Отведав сочной курицы, запеченной с овощами, запив все это прекрасным крепким кофе, я блаженно улыбнулся и сердечно поблагодарил Бирлу, после чего осторожно завел нужный разговор:

— Я хочу вспомнить своего деда. Можешь подсказать, быть может, от него остались какие-то дневники?

— Да кто ж мне поведает о таком… — удивленно отмахнулась женщина. — А что ты хочешь знать? Я тебе всю подноготную этой семьи рассказать могу, больше половины жизни ведь у вас служу…

— Меня интересуют в первую очередь его дела, связанные с виноделием, — перебил я добрую няню Акселя.

— Тебе бы с отцом переговорить об этом. Вопросы об таких делах — это точно не ко мне, голубчик…

— С тобой мне как-то… проще, — обезоруживающе улыбнулся я.

— Понимаю, — кивнула Бирла, глядя на меня с неподдельным состраданием: — Ты память потерял, но ведь сердце-то оно чует, что к чему…

— О чем это ты?

— Стоит ли об этом говорить…

— Да уж говори, коли начала.

— После того, как дар у тебя не пробудился, госпожа всячески пыталась господина Филипа против тебя настроить.

— Астра? — уточнил я, хотя это и так было очевидно.

Бирла кивнула, даже не скрывая неприязни к своей госпоже. Она подошла к дверному проему, проверила, что рядом никого, и, вернувшись ко мне, продолжила:

— Уж как она ликовала, что теперь главой рода станет Акке…

— Главой рода? — нахмурился я.

— Ах, голубчик, все время забываю, что у тебя память отшибло… По закону империи, во главе рода может стоять лишь маг.

— Вот оно как!

— Акке — малый славный, поэтому к нему у меня злости никакой… а вот его мать… — Бирла понизила голос до едва слышного шепота: — змея подколодная…

— Тише, дорогая. — Я с улыбкой сжал пухлую, шершавую ладонь Бирлы. — Не подвергай себя понапрасну опасности, уши могут быть везде. Скажи, Бирла, а дед был сильным магом?

— О, очень сильным, дорогой, очень. Он владел даром управления двумя стихиями — а ведь это огромная редкость.

— Какими стихиями?

— Водной и огненной. Две противоположности в нем уживались прекрасно. Как это было похоже на Генриха…

— А что насчет дел деда? Ты не знаешь, где я могу получить об этом как можно больше информации?

Служанка задумалась.

— Про записи я ничего знать не могу… с отцом говорить ты не хочешь. Быть может, тебе стоит обратиться к человеку одному. Он другом деда твоего был, очень преданным и близким другом. Да только отец твой терпеть не может этого человека из-за того, что тот не знатен. Он простой торговец, без титула, без дара. Но винодел отменный. Господин Ульберг всегда очень лестно отзывался о нем.

— Имя, адрес? — потребовал я, сгорая от нетерпения.

— Зовут его Карл Босстром. А где искать его, я знать не знаю. Ты в интернете посмотри, у вас ведь там все найти можно. Лавка у него торговая есть, кажись, по фамилии его называется…

— Бирла, ты сокровище! — Я с искренней благодарностью похлопал женщину по плечу и, не успела она растаять от умиления, умчался к себе наверх.

Так, ноутбук… какая все-таки полезная штука, вот бы его к нам в Джамалон… Карл Босстром. Да, есть!

Глазами я пробежался по скудной информации, найденной в сети (узнал от Акке, что так интернет называют). Мелкий торговец… были виноградники в прошлом… «сухой» закон… больше половины пришлось продать… торговая лавка, где продается все из винограда. Отлично. Не знаю, поможет ли мне это знакомство, но завтра я непременно наведаюсь к этому товарищу. Нутром чую — призрак Генриха Ульберга сослужит мне очень неплохую службу в моей новой жизни.

Как только первые рассветные лучи полились в огромное окно моей комнаты, я проснулся и уже не мог уснуть. Весь сгорал от нетерпения: хотелось скорее приняться за дело. Так много нужно успеть, и так мало времени…