Пойманный на открытом склоне, не имея никакого укрытия, Веспасиан понимал, что выбора у него нет.

— Нацель лук туда, откуда он только что появился, и прикрывай меня, — приказал он Артебудзу. — Я пойду вперед.

Оставив свой лук на снегу, он отстегнул от пояса меч, дал знак Магну и Ситалку, чтобы те обходили валун, а сам ползком двинулся к нему по мокрому снегу.

К тому моменту, когда он преодолел половину расстояния, одежда на нем промокла насквозь, а бронзовая кираса сделалась ледяной, отнимая у него последние остатки тепла. что еще сохранились в его теле. Зато он подкрался к лучнику довольно близко. хотя тот мог заметить его, лишь выпрямившись во весь рост. В этом случае гета подстерегала стрела Артебудза и верная смерть.

И Веспасиан решил рискнуть и бегом преодолеть оставшийся отрезок пути. Пара мгновений, и он добежал до валуна. Одновременно в воздухе пропели сразу две стрелы, которыми обменялись Артебудз и гот. Магн и Ситалк находились ниже, почти на одном уровне с ним, и осторожно подбирались ближе, чтобы по возможности вести прицельный обстрел. К этому времени ветер практически стих, и на горный склон опустилась звенящая тишина. Исходивший от гета запах был воистину тошнотворен. Затаив дыхание, Веспасиан принялся осторожно спускаться по склону в обход валуна. В какой-то момент он остановился и мысленно подготовил себя к близкой схватке. Сжав рукоятку меча, он кивнул Магну и Ситалку. Тс тотчас прыгнули вперед и. быстро выпустив по стреле, снова распластались на снегу. В следующий миг в ответ на их выстрелы пропела тетива вражеского лука. Веспасиан выскочил из-за валуна и набросился на гета как раз в тот момент, когда тот вытаскивал из колчана очередную стрелу. Не успевая вытащить кинжал, гет ткнул наконечником стрелы Веспасиану в грудь. Металл со звоном уперся в бронзовую кирасу. В свою очередь Веспасиан устремился вперед и с силой вогнал гладий лучнику под ребра. От столкновения наконечник соскользнул и впился Веспасиану в левое плечо до самой кости. Он тотчас весь передернулся от боли, однако остановился лишь тогда. когда острие его меча пронзило сердце противника. Он понял это, когда рука обагрилась горячей кровью его врага. Гет вскрикнул, обдав Веспасиана своим зловонным дыханием, отчего тому едва не стало дурно. Затем оба повалились в снег.

— Господин, с тобой все в порядке?

Первым к нему подбежал Магн, вслед за ним — Ситалк. Вдвоем они оттащили Веспасиана от мертвого гета.

— Если не считать наконечника стрелы в плече, то да, ответил он, когда к ним присоединился Артебудз. Посмотрев на стрелу, бывший раб с силой ее дернул. Вышла она легко, хотя и болезненно. Кость не позволила наконечнику впиться глубже в мягкие ткани, откуда ее вытащить было бы гораздо труднее.

Тем не менее из раны текла кровь. Артебудз сгреб пригоршню снега.

— Подержи у плеча, пока мы не спустимся вниз. Там я смогу перевязать твою рану, — сказал он, прижимая ком снега к левому плечу Веспасиана. Тот внял его совету. Впервые за весь день снег принес ему облегчение от страданий. Кровотечение остановилось, боль утихла, правда, все плечо потеряло при этом чувствительность. Веспасиан посмотрел на мертвого гета, что лежал у его ног. Его серые, но, увы, незрячие, глаза были устремлены в небо, с которого по-прежнему падал снег. Снежинки падали ему на ресницы, а его губы, едва видные из- под густой черной бороды, успели посинеть. Поверх одежды на плечи было накинуто белое одеяло с дыркой для головы посередине, правда, теперь оно было все в крови. К шапке был пришит кусок белой ветоши, что делало его практически незаметным на фоне снега.

— Что ж, ловко придумано, — восхитился Веспасиан. — Неудивительно, что мы их не видели. А теперь нам пора вниз. Интересно, как там дела у Сабина?

С этими словами он мыском ноги приподнял край одеяла и накинул его мертвецу на лицо. Он уже повернулся, чтобы уйти, однако взгляд его упал на странную вещь, которая теперь торчала наружу. Он тотчас опустился на колени и задрал края одеяла выше. Под плотной тканью обнаружился цилиндрический футляр из красной кожи.

— А это у него откуда? — воскликнул Веспасиан, беря в руки загадочную вещицу.

— Похоже на футляр для военных депеш, — предположил Магн, также озадаченный находкой. — Зачем он понадобился этим дикарям? Какая им от него польза? Они ведь не умеют читать.

— Кстати, ты тоже.

— Согласен.

Должно быть, они отняли его у наших курьеров, которых перехватили в лесах. Пет рассказывал мне о них. Ладно, потом глянем, что там внутри. А пока пойдемте, — с этими словами он сунул футляр себе за ремень и осторожно двинулся вниз по крутому, засыпанному снегом склону.

Снегопад тем временем прекратился, а к тому моменту, когда они спустились вниз, среди туч показались просветы. Иллирийские всадники — те из них, что остались в живых, — закончили собирать лошадей. Цел и три легионера тоже вернулись, причем не с пустыми руками: они привели с собой вражеских скакунов. Это были крепкие, выносливые лошадки с густой, жесткой шерстью.

Артебудз тем временем взялся обрабатывать Веспасиану рану и уже почти закончил с этим делом, когда вернулись Сабин и фракийцы.

— Ну как? Все успели? — клацая зубами, спросил Веспасиан у брата. Возбуждение и горячая кровь близкого боя успели остыть, и теперь все вновь продрогли до самых костей, даже несмотря на то, что в просветах между туч показалось солнце.

— Почти. Но я всегда говорю, «почти — это уже хорошо». А вообще ублюдок оказался еще тем хитрецом, из-за него мы едва не потеряли Бризоса, — ответил Сабин, указывая на рыжебородого товарища Ситалка, растянувшего губы в злобной ухмылке.

— Просто Дренису и Цилесу не помешало бы чаще упражняться в стрельбе из лука. — Двое его темноволосых соотечественников виновато потупили глаза. — Лишь один из них сумел попасть в этого вонючего ублюдка, прежде чем я окончательно уложил его, подкравшись сзади. Его рану даже нельзя было назвать раной, так, жалкая царапина, и он сражался, как лев. Впрочем, я все равно его одолел, этого вонючего идолопоклонника.

С этими словами Бризос поднял окровавленный скальп, что болтался у него на поясе.

— Идолопоклонника? — Веспасиан вопросительно посмотрел на фракийца. — Мне казалось, что все ваши племена поклоняются одним и тем же богам.

— Только не геты, — ответил Бризос и сплюнул. — Они отринули наших богов, кроме одного Залмоксиса. Идиоты, как может быть всего один бог?

— Что же тогда делает у них ваш верховный жрец?

— Этого мы не знаем и не хотим знать, — ответил Ситалк и тоже сплюнул. — Но то, что он подался к ним, делает его в наших глазах изменником и вероотступником, и нам он больше не страшен.

Веспасиан кивнул и приказал привязать мертвых — а таковых было семеро — к запасным лошадям. Как только они преодолеют перевал, их тела будут преданы огню. Садясь в седло, он почувствовал, что хотя бы одной заботой у него стало меньше. В душе он опасался, что когда дело дойдет до последней схватки, Ротек поселит в сердцах фракийцев страх перед их богами, и те не позволят ему схватить перебежчика-жреца. Веспасиану было известно, что фракийские боги весьма кровожадны и с ними лучше не связываться.

Наконец колонна снова двинулась в путь, а поскольку погода на глазах менялась к лучшему, то вскоре они уже с приличной скоростью двигались через перевал, среди увенчанных снежными шапками гор. Вскоре эти горные пики величественно сверкали на фоне чистого, без единого облачка, лазурного неба. Подъезжая к концу перевала, Веспасиан, ехавший между Сабином и Магном, вспомнил про футляр с депешами и вытащил его из-за пояса.

— Что это? — удивился Сабин.

— Не знаю, мы нашли его на лучнике, — ответил Веспасиан, снимая крышку, и вытряхнул свиток, который тотчас упал ему на колени. Он осторожно взял его в руки и посмотрел на печать. — «Тиберий Клавдий Нерон Германик», — прочел он вслух. — О боги, ведь это же сын Антонии!

— Он законченный идиот, или, по крайней мере, притворяется таковым, — проворчал Сабин. — Впрочем, думаю, ты согласишься с тем, что для того, чтобы изображать из себя идиота, в первую очередь нужно им быть. По крайней мере, так утверждает Антония.