Жуть какая!

Вот как, должно быть, она поняла, что в академию я не вернулся!

Я сглотнул, чувствуя как холодеют руки и подумал, что ей бы в следователи, вот уж от кого было не скрыться. Впрочем, какой бы странной она ни была, прятаться я не собирался.

На занятиях я вёл себя как обычно, ничем не выдавая случившееся ранее и вообще не обращая на Марту никакого внимания. Подглядывая за ней исподтишка, я решил, что она придерживалась той же линии поведения – игнорировала меня какое-то время.

Я не мог знать о чём она думает – обиделась ли на мою слишком бурную реакцию или, может быть, её задело то, что я несколько раз назвал её странной. Виду она не подала, но это ещё ни о чём не говорило.

И всё же я надеялся, что не слишком её задел. Конечно, я сказал правду, и краснеть за свои слова было бы глупо, ведь я не врал и не старался намеренно оскорбить. Просто её поведение было настоящим перебором. Она была классической преследовательницей. В общем, я жалел и переживал.

Прошло пару недель, и мне пришлось признать, что поведение её изменилось. Она больше не смотрела в мою сторону; исчезли пристальные взгляды. Отметил я и то, что раньше она всегда оказывалась рядом, но теперь изменила своим привычкам.

– Эй, Филипп, чего не в духе? – спросил Максим, сидя за обеденным столом.

– Ничего, – я попытался отмахнуться.

– Да какое там ничего, ты уже несколько дней ходишь хмурной, как туча. Проблемы дома?

Друг сделал свои выводы по понятным причинам. Обычно я расстраивался, получая новости из дома. Как раз в начале недели приходила почта.

– Нет, всё нормально, правда. Бессонница мучает, – соврал я, но только отчасти.

Отсутствие сна действительно иногда меня донимало, но сейчас причина была в другом, но я бы ни за что в этом не признался.

Нужно было внимательнее за собой следить и вести себя как ни в чём не бывало. Сам виноват.

Прямо перед обедом я заметил в коридоре Марту и, духи меня подери, разозлился ни с того ни с чего. Намеренно перегородил ей дорогу, да так, что она чуть не налетела на меня.

В этот момент я смотрел прямо, хотел заглянуть ей в глаза. Задача казалась простой, ведь мы были одного роста, но она, мазнув взглядом по моему лицу, отвернулась.

Я вспылил, и до сих пор не мог успокоиться. Украдкой скосил взгляд в угол – туда, где она обычно сидела. Марта отыскалась на прежнем месте, вот только, не в пример своему обычному поведению, она смотрела в сторону.

Не на меня.

Обиделась на мои откровенные – слишком резкие – слова о её странностях? Или, может быть, после того разговора разочаровалась во мне?

Она называла меня вежливым и любезным – всё верно, именно таким я и был. Меня хорошо воспитывали и другое поведение было мне не знакомо и не приятно, но, возможно, в том разговоре я перегнул палку.

Досада саднила в груди. Тревожила. Этой ночью со мной случилось именно то, о чём я соврал другу днём – одолела бессонница.

Ещё пару недель спустя мне приходилось прикладывать больше усилий, чтобы оставаться внимательным и собранным на занятиях. Спал я плохо, меня всё раздражало. Особенно Марта. Она меня просто бесила. Раньше меня доставали её долгие настойчивые взгляды, теперь их отсутствие.

Это, конечно же, было странным. Мы ведь раньше даже не общались.

Выполняя свои обычные дела в качестве старосты группы, я сверился с календарем – пришло время выписать назначение в библиотеку, а после сдать список в секретариат.

Я вывел на бумаге имя Марты, как делал это все предыдущие года. А потом добавил своё имя ниже.

Тут же почувствовал себя лучше.

Я прекрасно знал привычки Марты. В этом не было ничего удивительного, ведь мы проучились бок о бок достаточно долго. Я знал, что работая в библиотеке, она всегда уходит в малый читальный зал, и однажды, под конец года, когда она в очередной раз получила назначение, заметил её там рано утром.

Вернее, не совсем заметил, а почувствовал. От Марты едва уловимо пахло лавандой. Очутившись в библиотеке непривычно рано, я тут же ощутил глубокие нотки знакомого аромата и ноги сами принесли меня проверить, прав ли я. Конечно, я оказался прав. Запах принадлежал Марте, она снова пряталась в малом зале. На столе я заметил регистрационные журналы, остальное додумать было несложно.

Явившись поутру в библиотеку в прекрасном расположении духа – ночью мне удалось поспать, – я занял стол, где раньше видел Марту. Всё было замечательно, кроме удушливого запаха, витавшего вокруг. Как она вообще его выносит?

Из коридора послышался звук приближавшихся шагов. Я едва успел распахнуть журналы и откупорить чернильницу, чтобы окунуть перо – дурак, не мог нормально изобразить занятой вид.

Боковым зрением я видел, как она застыла на некотором отдалении – удивилась, увидев меня здесь, и надумала сбежать. Ну уж нет.

Мне ничего не стоило её остановить, она опустилась напротив. Завел разговор и пожаловался на то, что есть проблемы с огнём. Намеренно, конечно.

Я долго размышлял над темами, одной из них был не просто мой предстоящий экзамен, но, скорее, дела давно минувших дней: я собирался попытаться вывести её на чистую воду и заставить признаться, что она приложила руку к моим успешным сдачам, о чём недвусмысленно намекнул в диалоге.

Однако разговор свернул не туда и вот я уже серьёзно пробовал новое заклинание под присмотром. Вообще-то, с заклинанием на это полугодие я определился и уже испытывал его множество раз. Безуспешно, увы. Не хотелось показывать девушке, что простейшая магия после нескольких тренировок никак не выходит. И я соврал.

С предложением она нашлась быстро. Мы попробовали. Я не думал, что получится – был уверен, что не выйдет. Не пойму, почему вдруг решился, да ещё грозя опозорится и раскрыть слабый магический потенциал. И всё же у меня вышло.

Я был в диком восторге! Само заклинание было простым, понятным и изящным. Сам бы я вряд ли такое отыскал. Непрофильные элементы уходят на самостоятельное изучение, так что сложно добиться хороших результатов с другими стихиями. Но главное – у меня получилось!

Я даже засомневался немного, но Марта быстро развеяла мои сомнения, предложив повторить заклинание самостоятельно. И ушла.

Жаль, что мой единственный зритель ретировался, но, пожалуй, это было правильным решением – теперь я знал, что одолел заклинание сам и, наверное, впоследствии смогу использовать огонь гораздо лучше.

Учителя говорили немало ещё на первом курсе, когда неродные стихии освещались в общем порядке. Может, я невнимательно слушал или тогда был не готов услышать и оттого пропустил важное, но всё что сказала Марта вдруг обрело ясность. Огонь хотел открытости – своего рода риска.