Протягиваю руку к ручке двери и не успеваю схватится за длинные порычни, как мне буквально под ноги выкатывается белокурое нечто.

— Вы должны мне помочь! — выпаливает оно в отчаянии тоненьким женским голосочком.

И тут же хватается за рукав моего плаща.

— Хорошо, хорошо, сейчас подыщем вам специалиста по вашей проблеме. — успокаивающе проговариваю, одергиваю руку, но девчонка крепко схватилась и держится. Ладно, выясню, что ей нужно и передам «на руки» Катерине, но девица не сдается.

— Мне нужна только ты. У меня есть к тебе дело, предложение. Я читала в сети, что вы с мужем разводитесь и я могу тебе помочь.

Внимательно присматриваюсь и все не могу понять, кого она мне напоминает. И откуда в сеть просочилась информация о разводе еще стоит выяснить

— И как же Вы можете мне помочь? — выделяю тоном обращение к ней, пресекая ее фамильярную манеру разговора, на удивление это помогает.

— Я могу свидетельствовать на вашей стороне, подтвердить свою связь с вашим мужем. Ну вы понимаете.

И тут меня как обухом огорошивает. Мне, наконец, удается рассмотреть это создание, остаюсь не менее удивлена.

Ее внешность, подогнанная под общепринятые стандарты красоты, делает ее настолько похожей на многих других, но сейчас без яркого макияжа и дорогой одежды в обычных джинсах и худике с распущенными, растрепанными волосами, это просто девчонка, едва достигшая восемнадцати. Блондиночка с видео, та, что самонадеянно-храбро приезжала к подъезду нашего дома. Что же ей нужно от меня?

— Как ты докатилась до жизни такой? — шутливо-сочувственно качаю головой и неожиданно попадаю в точку.

— Этот урод, ваш муж, постарался. Уволил меня без выходного пособия и премий, внес в черный список всех организаций, теперь я даже работу себе найти не могу! И папика найти не получается, как проклял кто. — всхлипывает она.

Жалкое, бедное создание, до такой степени быть недалекой, чтобы уметь только жить на содержании, не уметь и не хотеть больше развиваться ни в каком направлении. Жить настолько ограниченной жизнью.

Как бы не сочувствовала я этой девочке, но проникнуться ее бедой мне не удается, она сама выбрала эту дорожку, выбрав самый легкий путь.

— Вы должны мне помочь. Я знаю у вас большое сердце, у вас же фонд, вы помогаете людям. И мне обязаны помочь!

— Откуда ты знаешь, что я помогаю людям не из своих корыстных целей? — спрашиваю ее строго. Слишком уж многое я становлюсь ей обязанной.

Она смотрит на меня большими округлившимися глазами кота из Шрека.

— Но вы же посторонним людям помогаете, помогите и мне! — обиженно произносит она, дрожа нижней губкой.

— Так. Пойдем. Не на крыльце же тебе помогать.

Завожу эту вцепившуюся мертвой хваткой в мой рукав пиявку в здание. На крыльце перед ним даже мне уже некомфортно выяснять в чем ее проблема. Хотя мне становится ясно. Денег пришла просить или вымогать, тут как пойдет. Но пока давит на жалость, возможно пройдет без шантажа. В любом случае мне нужны свидетели ее поведения, не совсем уверена в ее адекватности. В крайнем случае хоть бы и Катерине перепоручу ее.

В офисе Катеринка носится с папками, как будто ее пчела ужалила, Не часто, в последнее время удается захаживать в офис, а стоило бы. В принципе, еще в прошлый раз я раскидала все финансы по статьям использования, а дальше стопор. Больше вливаний не было, все наши меценаты как заговоренные резко перестали переводить деньги, не было общественных мероприятий, благотворительных акций и даже волонтеры, как специально все разбежались, даже студентов нет, до сессии еще далеко, а их уже нет. Не хочется верить, что это Руслан дотянулся своими длинными ручонками до дел фонда, но скорее всего это так.

Моя маленькая пиявочка отпустила меня только в лифте, возможно, посчитала, что теперь-то я никуда не денусь.

Она сидит с большой кружкой чая, заботливо приготовленным Катериной и смотрит с такой надеждой на меня. Невольный вздох вырывается из моей груди, не я эту «зверюшку» приручала, но в ответе за нее видимо придется быть мне.

— Как зовут-то тебя, чудо?

— Анюта. — растерянно хлопая ресницами.

— Так и что тебе нужно от меня, Анюта?

— Я помогу вам, а вы помогите мне. — она зорко следит за передвижениями Катерины, и когда та на минутку отворачивается, сообщает мне заговорщическим шепотом, — Пятьсот тысяч и я буду свидетельствовать на вашей стороне в суде, и вообще, скажу все, что вы захотите.

Ого, а почему не миллион? В душе негодую, но благоразумно молчу о своих измышлениях, не собираюсь подкидывать разрушительные идеи в юный мозг.

— Значит так. Денег я дать не могу, у меня попросту нет такой суммы, я в процессе развода, сама понимаешь. Но помогу с работой, подыщу место, куда тебя примут и…

— Да не нужна мне работа! — громко фыркает она. Мне нужны деньги. — недовольно надувает губки, сверкая глазами, вмиг становясь воинственней, явно не принимая мой отказ. — У вас же фонд, возьмите деньги из него, не поверю, что вы не сможете найти жалкие пол лимона. — кривится она.

Я раздумываю постукивая ручкой по столу. Теперь очевидно — пришла за деньгами. Замечаю, Катерина в углу со стеллажами одним ухом прислушивается к нашему разговору, прячась за очередной папкой, так, что одни глаза выглядывают.

— Вы мне обязаны. Если бы не я, вы и не узнали бы, что Руслан изменяет за вашей спиной! Я открыла вам глаза! — не успокаивается Анюта в своих аргументах, отставляя недопитый чай.

— Так теперь, считаешь, что сделала мне одолжение? А кто просил тебя о нем? — надо же, быстро она перешла в наступление.

Я еще раздумываю, что же делать с этой благодетельницей, отпустить ее просто так нельзя, когда на телефон мне приходит сообщение.

Яр: Поужинаешь со мной сегодня?

И все мои мысли улетают к написавшему это сообщение. Очень хочется тут же ответить ДА! Даже беру телефон в руки чтобы быстро напечатать ответ, но застопориваюсь. Просто ответить «да»? Мне же нужно знать, где мы будем ужинать, может придется съездить домой, переодеться? Но дома у родителей не так много моей одежды…

— Что насчет денег? — нетерпеливо напоминает о себе Анюта.

Выныриваю из своих грез. Перевожу взгляд на кукольное личико и в голове щелкает мысль.

— Мне нужно время, собрать сумму, оставь свой контактный номер телефона, — протягиваю ей блокнот с ручкой. На самом деле, мне нужно время, чтобы хорошо все обдумать и посоветоваться с нужными людьми.

Она недоверчиво косится на меня, на блокнот с ручкой, любезно лежащие на столе.

— Лада Андреевна, охрану вызвать? На всякий случай. — выглядывает из-за стеллажа Катерина.

— Нет, не надо, мы с Анютой уже договорились. — давлю интонацией, прямо смотря на собеседницу.

Некогда мне с ней рассусоливать, меня дела ждут. И ужин.

Анюта все же берет ручку и записывает цифры.

Из офиса выхожу по ощущениям глубокой ночью, хотя на часах всего-то начало восьмого. Катерина не выдержала моей сегодняшней работоспособности и отпросилась час назад домой к больной маме. Я и не заметила, как быстро время пролетело.

Анюта таки покинула офис без вмешательства охраны. Не забыв сообщить, что срок у меня неделя, потом ее предложение аннулируется. Очень щедро с ее стороны. Вздыхаю. Даже у кукольных девочек есть зубки. А у меня? Очень хотелось выгнать ее взашей, даже не слушая, но рациональное зернышко во мне, посеянное когда-то отцом, учившим меня думать всегда наперед, все же взыграло.

Я окидываю взглядом площадку перед зданием. Кутаюсь в плащ. Довольно прохладно и безлюдно. Яр ждет на стоянке, мне нужно обогнуть здание с торца, чтобы добраться до парковки.

Лай собак за спиной заставляет нервно обернуться. Какими бы не были они домашними, лапочками, но их лай всегда заставляет меня нервничать и не зря. Замечаю, что за мной следует парень в темном. Могу предположить, что это парень, потому что одет по молодежному. Темные джинсы, темно серый худик, капюшон надвинут по самые глаза, так, что в темном провале даже нос не отсвечивает. Он держится в тени, и просто мне не нравится. Ускоряю шаг. Всего-то надо преодолеть это расстояние до угла, а там уже видно парковку.