Послышались шаги, скрипнула входная дверь. Вошли Ирина и Дмитрий.

— Как съездили? — спросил Никитич, — Собрал вот здесь то, что обещал.

Протянул свёрток Дмитрию.

— Мы дом будем продавать, — ответил он

— Ярослава, — обратилась ко мне Ирина, — Так жизненные обстоятельства сложились. Через две недели будем съезжать.

— Поняла. Значит, у меня есть ещё время для поиска Дарьи?

— Да, — ответила печально она.

— Илья Сергеевич исчез, — сообщила я.

— Как? Где?

— В Цигельне. Поведаю потом, сейчас время дорого.

— Мы едем к блудному лесу, — решительно сказал Никитич.

Обратился ко мне: — Собирайтесь, Ярослава. Пойду заводить трактор, подъеду минут через пятнадцать.

Ирина и Дмитрий сидели, как огорошенные за столом. К их злоключениям и несчастья прибавилась новость о пропаже участкового.

Я отправилась в спаленку, переоделась. На голову накинула платок.

Подошла к шкафу. Неожиданно отворилась дверь, я прикрыла её. Ручка из металла отскочила от деревянной дверцы, упала мне под ноги. Подобрала старинный предмет, чтобы не затерялся, положила в поясную сумочку.

Под окном сигналил Никитич.

Выскочила из дома, забралась в кабину и села рядом с ним. Мы двинулись из Малаховки. Солнце спряталось за неприветливую чащобу. День сменялся вечером. Мы ехали на стареньком тракторе по безлюдной дороге. Мне становилось неуютно.

Из деревни до места, где мы остановились с Ильёй Сергеевичем, путь пролегал по узкой лесной дороге. Она казалась всё более запутанной и тёмной с каждым метром, чем дальше мы уезжали от Малаховки. Золотистые лучи заходящего солнца проникали сквозь густую листву неприветливого леса. Создавали игру света и тени на дороге перед нами. Воздух наполнялся приятной вечерней прохладой, смешанной с ароматом влажной земли и травы. Мы медленно катились на тракторе Никитича, единственном средстве передвижения по бездорожью этих мест. Колёса неуклюже скребли по грунту, выплёвывали клочья пыли. Стоило только сделать ещё один поворот, и наш путь поглолита темень. Никитич включил яркие фары. Мгла опускалась на лес. С каждой минутой я ощущала всё большую тревогу и беспокойство, которые проникали в самые глубины души. Неизвестно, что именно меня тревожило. Но я почувствовала напряжение, и что-то было не так. Терялась в мыслях, поглядывала в окно, надеялась увидеть знакомые приметы цивилизации или хотя бы знаки жизни, но всё зря.

Жаждала услышать ответа на свои вопросы. Почувствовала неудобство на этом участке дороге, словно невидимая рука сжимала моё сердце и мешала каждому вдоху. Подсознательно я понимала, существуют опасности, которые скрыты в блудном лесу. В этом месте, где никто не услышит крики о помощи, будем оставлены наедине с собственными тревогами и нерешёнными вопросами. Весь путь, я молча просидела на жёстком месте. Уставилась в стекло, словно оно давало мне ответы на все загадки в зловещем краю.

Неожиданно мотор заглох. Сельскохозяйственная машина внезапно остановилась.

— У Дмитрия джип также застрял на дороге, — напомнила я.

— Чертовщина, проклятый двигатель, — рассердился он.

— Чувствую, дело здесь не в технике.

Никитич что-то подкрутил, повертел. Трактор напрягся, как тягловая лошадь, и тронулся с места. Мы двинулись вперёд.

Проехали десяток метров. Снова трактор не заводился.

Дёргал он за рычаги, машина стояла как вкопанная.

— Что-то держит нас, не даёт ехать. Такое ощущение, — проговорил Никитич.

Я медленно открыла дверцу и вышла из трактора.

Обернулась, посмотрела назад.

То, что увидела, привело меня в ужас. За кузов машину держали два больших чёрных призрака. Они обхватили длинными, тонкими ручищами кабину и тянули добычу к себе. Трое тёмных видений помельче стояли поодаль. Наблюдали за жуткой картиной. Мороз пробежал по всему моему телу, вызвал дрожь и ощущение безысходности.

Поднялся ветер. Свист вихря пробивался сквозь кроны старых деревьев и шуршал листвой.

Вдруг привидения зарыдали на разные голоса:- Ю-ю-ю-у-у-у-хо-хо.

Дико заскрипели и завыли басами.

— Ю-ю-ю-ю, — подхватило жуткую песню трио духов.

Открыл Никитич дверцу и высунулся.

— Адское место, — закричал он, — Древнейшее кладбище рядом. Озоруют призраки часто здесь. В голосе Никитича послышалось тревожное напряжение, смешанное с изумлением.

— Что делать? — завопила я.

Выскочил, в руках у него сверкнул гаечный ключ. Нацелился и метнул инструмент, словно острый дротик, в духов. Предмет попал большому призраку в голову. Привидение завыло громче. Сразу отлетело от кабины.

— Металла они боятся. Особенно железо не любят.

Я вспомнила про ручку от шкафа. Достала из сумочки, направила на второго. Старинная металлическая ручка угодила ему в спину. Он завыл, отскочил в сторону. И закрутился на месте, как игрушечный волчок.

— Садитесь скорее, Ярослава, поедем, пока они не опомнились.

Я залезла в кабину, и мы тронулись.

Вечер сменялся ночью.

— Скоро половина одиннадцатого, — заметил Никитич.

Совсем стемнело. Мрачные тени леса поглотили нас целиком, а последние золотистые лучи солнца замигали, исчезли в недрах таинственного уголка природы. Ужас парализовал меня, заставил вжаться в сидение. В этот миг я поняла, что даже неопределённость и тревога — это важная часть моей жизни.

— Испугалась? — спросил он.

— Да. Ещё трясёт и знобит. Сейчас успокоюсь и возьму себя в руки, — ответила я.

Остаток дороги проехали без приключений.

Наконец, доползли до места, где на обочине стоял автомобиль Ильи Сергеевича.

Никитич остановился рядом. Мы выскочили из кабины. Обошли машину участкового. Проверили, двери были заперты. Походили вокруг. Никого.

— В чащу сейчас соваться нет смысла. Полная темень…

— С утра плач девичий слышали, — вставила я слово.

Блудный лес загадочно молчал. Хранил жуткую тайну. Тишина, пропитанная запахами могучих стволов высоких елей, словно затмила звуки окружающего мира. Будто бы немой свидетель невидимой драмы, лес утаивал свои секреты в хвойной чащобе. Собравшись с духом, я прервала зловещую паузу.

— Что за глубокая тайна спрятана, чтобы заставить лес замолчать? Почему печальные стоны звучали с утра? Прервал мои размышления мудрый Никитич: — Девка не всё время плачет в блудном лесу.

Словно намекал на то, что загадочное происшествие скрыто вовсе не за стонами одинокой девушки.

***

Ещё больший интерес пробудился во мне. Я почувствовала, как ниточка тянется куда-то в глубины леса, туда, где зарыта эта жуткая тайна. Жаждала обнаружить то, что спрятано от посторонних глаз. Послышался шорох, из кустов вылетела птица, словно нарушила законы немого леса. Дрожащая листва шептала таинственные фразы, но мы не могли их прочесть. Ветер проникал сквозь наши одежды, заставлял трепетать душу.

В этой загадочной паузе стало понятно, что моя задача — раскрытие страшной тайны. Мы с Никитичем решили отложить поиски до утра и возвратиться в Малаховку.

Вернулись в половину первого. Дмитрий с Ириной спали. Я тихонько, чтобы не побеспокоить, прошла к себе в спаленку.

Достала сотовый телефон. Прочитала первое сообщение от Глеба: «Илью Сереевича уважают в коллективе. Он на хорошем счету, имеет грамоты и награды. Ищут его».

Просмотрела второе sms: «О пропавших позже напишу. Береги себя!».

Ответила: «Благодарю. Хозяева продают дом, у меня мало времени осталось».

Вынула из коробки остатки печенья и положила около шкафа. Мысленно поблагодарила домового за помощь.

Записала в дневник прошедшие события. Вопросы роились в моей голове:- «Куда пропал участковый?».

Из сумки выудила колоду Таро, платок-скатерть.

Приготовилась медитировать. Зажгла свечу. Расслабилась. Создала благоприятную обстановку. Затем подержала колоду между ладонями. Задала мысленно вопрос: — Где Илья Сергеевич находится сейчас?

Левой рукой перетасовала карты и вынула одну — тройку мечей. Таро говорило — участковый под землёй.