Я, с интересом наблюдая за развитием событий из-за своей бочки, ставшей отличной засадой, отчетливо увидела изменившееся выражение лица мужчины. И чуть не задохнулась от возмущения: это он что… представляет меня без одежды? Как я в неглиже барахтаюсь на волнах?.. Панталоны хоть оставил в своих бесстыжих вымыслах? Вот… развратник!
Наверное, мысленно отмел все детские предложения и мечтает поплыть на своей яхте, но только со мной.
А было бы неплохо, кстати… Воображение нарисовало утопическую картину того, как мы вместе прыгаем по упругим щупальцам, а потом Жорж учит меня плавать, придерживая за…
Так! А меня-то куда понесло? Не сметь хотеть…
Я с усилием сглотнула образовавшийся комок в пересохшем горле и принялась обмахиваться руками, хотя с моря и без того дул легкий ветерок. Но он один не в силах был погасить мои запылавшие от стыда щеки. Что за неприличные фантазии?
Совсем уже… одичала леди Жадьер.
А кто виноват? Конечно, Жорж! Зачем он отправился с нами в Тарзанию? Я без него дороги, что ли не найду? Почему не остался во дворце давать вторые советы его величеству? Мы бы целый месяц не виделись и оправдали народную мудрость: с глаз долой, из сердца вон. Я же на это и надеялась: вернусь, а Жорж женат. Хотя нет, это уже слишком. Нет-нет, на ком ещё женат? Кого он лучше меня найдет? Пусть ждет двадцать лет.
Да, как миленький!
Ой, о чем это я? Опять не в ту степь свернула, нужно срочно заняться медитацией, которая обычно выручает… плохо, но всё же… Итак: Жоржиниэль Старистон бабник, дотошный приставала, невыносимый тип, зануда, красавчик… тьфу!..
страшила! Вон какие глаза… голубые…
В общем, за глупой попыткой самовнушения, якобы заглушающей запретные мысли, меня и застукала крылатая подруга Скубли.
"Беатка, там Здарка ларец притащила, прикинь? Идем в банк сдадим, а то я скелета нигде не найду", — взбудоражено зашипела мантикора, стараясь говорить тихо, чтобы ее не услышал Ивар.
Похоже, в моем окружении все любят секреты. Вот точно это ее воспитание сказывается на ребенке: сын последнее время многое решает только с друзьями.
"Ларец?", — с трудом вникла я в суть сообщения.
"Да! Повелась медуяза, прикинь! Стекляшка моя любимая.
Надо пользоваться моментом, пока она не поумнела окончательно и косит под тупенькую. По привычке, наверное.
Зови Φердинанда! Пусть принимает… клад. Ну, малюсенький кладик. Ларец так себе, если честно… коробочка".
"Хорошо, но что за спешка? — раздраженно вздохнула я. — Не убежит же никуда твой кладик, небось Дорби охраняет. А против меня тут заговор намечается. Представляешь, мальчишки подбивают Жоржа выходить в море на его яхте".
"Ой, брось! Принцы и заговор? Да кто их без охраны из дворца выпустит? Забей и иди со мной, говорю. Стараюсь, стараюсь для вас, понимаешь, никакой благодарности. Это же улов!".
"Ну, что ты, Ску… Спасибо тебе, рыбачка моя. А уж Ферди как будет счастлив".
С небольшим сожалением я покинула свой наблюдательный пост, похлопав по надежной бочке рукой, словно прощаясь со славным укрытием, и отправилась вслед за рассудительной крылатой подругой на корму, где лежащий леопардос прикрывал лапами "кладюсик",то есть, улов мантикоры.
Сухопутная крылатая кошь тоже нашла себе занятие по душе, а в выигрыше все равно остается предок: он всегда при своем хобби.
Напоследок я кинула взгляд на Жоржа и успела заметить, что дядюшка совсем не слушает своих племянников, витая в собственных мыслях и рассматривая мачту. У-у-у, развратник…
бабник, невыносимый тип… Не думай обо мне! Сама теперь развидеть не могу себя в панталонах.
Вызванный прадед запрыгал от счастья, разглядывая небольшой медный футляр, который скорей всего изначально был обтянут тканью, но морская вода и время основательно ее разъели.
— О, это все нужно почистить и только потом демонстрировать, — довольно забормотал Ферди и поспешно спрятал "улов" мантикоры в подпространство, да и сам смылся следом. Потому что Скубли играет в секретность, а к нам приближались дети вместе с лордами-дядями.
И что им не стоялось на носу, спрашивается? Еще и Габриэля прихватили, хотя, как раз против этого дядюшки я ничего не имею: порядочный, милый, умный, обожаемый… друг! Вот ведь сразу понял — мы не пара и отстал со своими ухаживаниями. Не то, что некоторые.
— Мама, почему Керли меня не слушается? — неожиданно плаксиво, жалуясь, спросил сын.
— В каком смысле "не слушается", милый? — я присела перед ребенком на корточки и нежно погладила свое сокровище по голове.
— Ну, я ему… попросил, в общем, а он говорит "нет!".
Интересно, о чем же ты его попросил, дорогой, что даже наивный кракен отказался выполнять? Но спрашивать мелкого любителя тайн и секретов нет смысла, поэтому я обратилась напрямую к Γрозе Морей.
"Керли, в чем дело?".
"А я вспомнил, Беата, существует кодекс, — охотно, с некой горделивостью в голосе, важно ответил осминожище, а Ивар (по мнению которого лучше бы не вспоминал) недовольно скукожил личико. — Дети нам не указ. Они малы и неадекватны. Вот! Поэтому их желания считаются капризами, не отвечающими за разум. — И сам же поразился выданной фразе: — Ого! Вот это я загнул! Умнею не по дням, а по часам, видела?".
Я слегка злорадно улыбнулась и сказала вслух, донося до всеобщего сведения: — Молодец, правильно, Керли! Пегас Примаэр именно поэтому не берет детишек в полет, он руководствуется кодексом магических животных. И вы, водные, не ведитесь на просьбы пятилетнего слышащего, ведь он в силу своего малого возраста не ведает, о чем просит.
— Ну, мама, — надулся малыш и, тяжело вздохнув, признался в несостоявшейся афере: — Всего-то и хотели поплавать в мужской компании.
"А я тоже умнею, — ввязался в разговор спрутиус. — И вот что я думаю… Беата, а вдруг в том сундуке волшебном, за которым ты едешь, приглашение в другой мир? Твой муж соскучился и решил забрать тебя к себе".
— Что? — ахнул Ивар, позабыв прежние обиды, и затормошил друзей, передавая слова морского умника и добавляя своих фантазий: — Ребят, представляете, Мортир сказал, что папа в Гарпене построил дом и заберет нас к себе!
— Что-о? — в свою очередь возмущенно переспросил Жорж.
По-моему, он в эту минуту готов был остановить корабль и развернуть его обратно. В воздухе повисла такая напряженность, что из своего подпространства выскочил предок.
— Да ну… — неверяще отмахнулся Габриэль. — Много этот твой Мортир понимает.
— Вот именно, глупости. Это невозможно! — авторитетно заявил скелет, прекрасно знающий о нашем фиктивном браке.
Ни о каком "муж соскучился" и речи быть не может. — Что значит "приглашение"? Была бы у моего друга Жадьера возможность, он бы сам вернулся и не стал подвергать семью опасности. Гапрен — мир ужасных тварей! Ивар, ты-то не чучело морское, должен это понимать.
"Сам ты чучело, а я умнею. Вона мысль, какая настигла, перепугались все, хи-хи… Да пошутил я, слышащий, пошутил.
А ты поверил, потому что дите, вот для этого и нужен кодекс.
Понятно?".
— Да ну тебя, — обиженно насупился малыш и буркнул пристающим к нему принцам: — Это шутка была, а я поверил.
Но разве так можно шутить, мама?
— Нет, сыночек, нельзя, — ответила я, нежно обнимая свою крошку. — Образованным людям точно нельзя, но давай спишем эту глупую шутку на не слишком большой ум спрутиуса, да? Откуда ему знать правила? Всю жизнь по дну ползает. Забудь все, что он сказал. Папа просто прислал посылку, я ее открою, и все встанет на свои места. Никуда мы не уйдем в любом случае, — я поцеловала сыночка и нагнала строгости в голос, обращаясь ко всем: — Дети, режим нарушать нельзя, а уже вечереет. Марш спать!
Принцы, ошалевшие от того, что чуть не лишились своего мелкого друга, заметно повеселели и с улюлюканьем потащили Ивара с Санитой к спуску к каютам. Фердинанд покачал головой, осуждая болтливых морских обитателей, и похвалил их создателей: — Молодцы древние маги! Слава кодексу, который они вбили в головы своим творениям. Ребятне, и правда, рановато общаться с ними на полном серьезе. Выдумщики они, и вы, лорды, не ведитесь на их проказы.
