— Да, всего лишшшшь оссссталсссся в живых, — хмыкнула Марена. — Но ни на ссссантиметр не приблизилсссся к Кощею.

— Вообще-то если у меня будет меч, то он сам меня найдет. Землю рыть будет, чтобы отыскать. Я ведь правильно понимаю, что этот меч и тебе нужен? Или будешь отнекиваться и говорить, что за благо народное радеешь? Что землю — крестьянам, фабрики — рабочим, а Кощею — болт с хитрой резьбой?

— Ты догадлив не по годам, ведьмак. Пусть ты и вернулсссся в молодое тело, но разум у тебя оссссталсссся прежний. Мудрый и пытливый. Может быть мне тоже нужен этот меч, а может быть и нет. Да вот только вряд ли я тебе об этом сссскажу.

— Так я и сам могу докопаться. Мечей подобно Экскалибуру у нас всего несколько. Один из них жутко напоминает разыскиваемый. И звали его у нас иначе, не так витиевато. И появлялся он на Земле-матушке не один раз, а только когда нужно защитить Родину. Им ещё первый ведьмак Вещий Олег владел, а потом богатыри: Святогор, Илья Муромец, Добрыня Никитич, Еруслан Лазоревич, о котором потом поэму один автор написал. Так ли я говорю про меч-кладенец?

— Может быть и так, — склонила голову на плечо Марена.

— И это я ещё не упомянул про Петра Муромского, мужа Февроньи, который тем мечом змея-совратителя своего брата Павла победил. А принадлежал тот меч Петра некоему Агрику, сыну иудейского царя Ирода. А уж от Агрика до Артура и вовсе рукой подать. Да и рыцари того времени как один драконов рубить ходили. Один только Артур убивал десяток перед завтраком…

— Нассссмешшшшник, — прошипела Марена, поменяв положение тела на троне.

Теперь она походила на утомленную солнцем женщину сочинского пляжа в поисках приключения на свои вторые девяносто.

— Может и насмешник, а может просто строю догадки и копаюсь в памяти. Так это меч-кладенец или нет? Ведь и наши богатыри выходили против змея с этим самым мечом. И завсегда побеждали. Может и волнуешься ты не понапрасну? Может и Кощей что про этот меч разузнал?

— Много будешшшшь знать, сссскоро ссссосссстаришшшшьсссся, — прошипела Марена. — Добудь мне тот меч, и мы вмесссссте победим Кощея. Ты же хочешшшшь его победить?

— Да мне как-то вообще на него насрать, — пожал я плечами. — Если бы он продолжал жить себе поживать в роли князя Старицкого, то к нему никаких бы вопросов не возникло. а теперь, когда он пытается всех убить и один остаться… Кое-какие вопросы возникают. Да и к тебе тоже вопросы есть.

— Я не отвечу на твои вопроссссы, так как ссссама не знаю вссссех ответов. Ты должен найти их сссссам.

— Вот как всегда — пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. А что хоть за человек был на барже? Ну тот самый, которому удалось смыться?

— Ему не только от тебя удалоссссь удрать, но ещё и от меня он тоже сссскрылсссся. Я думаю, что вы всссскоре познакомитессссь сссс ним. И будь оссссторожен, ведьмак, в мессссте вашшшшей всссстречи мои ссссилы сссслабы… Императорсссские маги наложили большшшшое количессссство оберегающих заклинаний. Мне не пробитьссссся. Возьми сссс ссссобой амулеты и охранные артефакты, какие есссть. Осссстаньсссся в живых, ведьмак!

А куда императорские маги могут наложить большое количество заклинаний? На бальную залу! Только в императорском дворце будет ощутимая охрана, и там будет целая куча заклинаний, обезоруживающих и закрывающих от злых сил. И я на этом балу буду в качестве живца…

Чёрт! А ведь если я буду в качестве живца, то Светлана Карамазова…

Я едва не ударил себя по лбу. Да, вот прямо-таки во сне едва не шарахнул. Могут стрелять по мне, а зацепят её!

И что же теперь? Отменять приглашение? Отбирать пригласительный? Отдавать платье обратно? Каким же козлом и уродом тогда я предстану в её глазах?

Может, этот самый момент и станет поворотным в её судьбе, после которого она вступит на тёмный путь силы…

Нет, я не буду таким мерзавцем. Уж если пригласил, так значит, пригласил. Должен же я увидеть отпавшую императорскую челюсть! А там… Будь что будет. Двум смертям не бывать, а с одной меня Марена на Смородине-речке встретит.

— Я постараюсь сделать всё так, чтобы комар носа не подточил, — ответил я с ухмылкой.

Марена улыбнулась в ответ, а потом хлопнула в ладоши. В тот же момент зазвенел будильник телефона…

Да, мне удалось сыграть роль уставшего младенца и развести Алёну Игоревну на яичницу с колбасой. Пусть это было небольшое, но удовольствие — поваляться на мягкой кровати, пока красивая женщина управляется со шкворчащей едой на кухне. А потом ещё и ароматным кофе потянуло. Я даже слюнки сглотнул, когда душистый запах схватил меня за ноздри.

Я быстро забежал в ванную, откуда начался наш сексуальный марафон и, после контрастного душа вышел наружу. К этому времени одежда высохла. Я надел брюки и накинул рубашку. В таком вот слегка расхлябанно-призывном виде зашел на кухню.

— Садись, уже всё готово, — промурлыкала Алёна Игоревна, метаясь от плиты к столу и обратно.

— Ммм, всегда обожал домашнюю стряпню, — улыбнулся я, глядя на яичницу с колбасой на тарелках.

На другой тарелке лежали нарезанные огурцы, помидоры, перец. Да, несмотря на зимнее время, в доме были свежие овощи. И вроде как даже не парниковые.

Также на столе дымились две большие чашки с кофе, между ними желтели янтарные кусочки тостов. Масло и мёд стояли рядом.

— Ешь-ешь, наедай шею, — улыбнулась Алёна Игоревна, пододвигая мне тарелки.

— Ух, какая ты хозяйственная. А может тебя пригласить за это на бал? — спросил я.

— За такую малость на бал? Да ладно, не пыжься. Меня уже пригласили, так что я буду там… Но в компании другого кавалера. Чего ты так смотришь? Я женщина свободная, мужчинам нравлюсь. Да ладно тебе, ешь давай, а то ведь остынет. Не ревнуй! Ведь между нами всё равно ничего быть не может, кроме… Кхм… Кушай!

Мой организм требовал подзарядки, поэтому я без лишних упрашиваний приступил к делу. В процессе еды наши руки пару раз соприкоснулись, а уже тогда, когда на дне чашки осталось совсем немного кофе, то соприкоснулись и ноги. Пробежала искра, ноги соприкоснулись ещё раз, ещё, а потом и наши тела слились. Прямо на кухонном столе, чтобы не ходить далеко. Прямо посреди крошек и капель мёда…

Потом быстрый душ, обтирание, чмок на дорогу и в путь. Алёна Игоревна настояла, чтобы я ехал отдельно. Может это и правильно, если нас увидят мои однокурсники, то репутация ловеласа навеки приклеилась бы ко мне банным листом к одному месту.

А так… Я полетел на мотолёте, а Алёна Игоревна поехала на такси. Немного не доезжая до гимназии, я остановился на светофоре и заметил сидящую на автобусной остановке пожилую женщину, вытирающую слезы с морщинистого лица. Однако, она была не одна — рядом с ней на скамеечке сидел призрак могучего старика. Похоже, что ещё одна неупокоенная душа не нашла пристанища.

Что же бывает. Я хотел было отправиться дальше, когда загорелся зелёный, но старик заметил, что я его вижу, и замахал руками, бросившись ко мне со всех ног:

— Мил человек, помоги! Помоги, а то не могу я больше, жена убивается который день, а мне её слёзы как серпом по яйцам! Вот не могу уйти, всё к ней тянет! А она плачет и плачет, откуда только слёзы берутся!

Позади начали нетерпеливо сигналить. Я глянул на время и свернул на пешеходную часть. Если дело быстрое, то успею ровно к началу занятий.

— Ты меня видишь? Ты меня в самом деле видишь и слышишь, — чуть ли не задохнулся от радости старик. — Помоги, мил человек! У меня нечем тебе заплатить, но кто знает — вдруг что в дальнейшем случится? Вдруг как помогу?

— Что с ней? Из-за тебя убивается? — спросил я тихо, чтобы женщина не услышала.

— Да, расстраивается всё, Арина Родионовна, что помер я. Никак не успокоится. Ужо два месяца миновало, а всё сердце своё разрывает на куски от горя. Вот и сейчас собирается ехать на кладбище, чтобы на могилку мою взглянуть. Эх, снова будет плакать, да на холодную землю бросаться… А ведь не молодая уже, простудится. Помоги, мил человек, хоть поговори с ней, образумь.