Сначала веером «Ледяных стрел» по ним ударил я, затем меня поддержал Рудаков. Сотня «Стрел», не так чтобы и мало, но сразили они далеко не всех. Поэтому не менее полусотни пехотинцев мы встретили очередными «Огненными валами». И в довершение врезали «Шарами». Это была последняя капля и янычары с криками ужаса бросились прочь, стремясь укрыться за домами.

Сзади раздался характерные хлопок и свист портала. Конечно это мог быть и кто-то из нашего полка. В конце концов в распоряжении Уфимцева имеется парочка воздушных шаров и намечать точки перехода с помощью «Дальнозоркости» умею не только я. Но имелась у меня уверенность, что это не свои. В подтверждение этого я расслышал характерные хлопки «Копий» и…

— Шелест, мой щит ушёл в ноль! — раздался в голове голос Суханова, а одновременно с этим я услышал хлопок ответной атаки.

— Миша, держи фронт! — оборачиваясь выкрикнул я.

— Зима, — выкрикнул Хруст.

И тут же сдвоенные хлопки, которые пристали уже «Шарам». Я даже успел их рассмотреть, как и осознать, что не успеваю что-либо предпринять. Зато успели Хруст и Зима. Первый подбил ногу Суханову, уронив его на землю, и одновременно оба холопа сомкнули плечи, прикрывая практически беззащитного одарённого.

«Огненные шары», пущенные двумя дюжими янычарами влетели в них, опав беспомощными всполохами по их «Панцирям». Но что-то мне подсказывало, что если щиты моих парней и не ушли в ноль, но близки к этому. Александр сейчас наверняка перекачивает Силу из «Кольчуги» в «Панцирь», но им такое не подвластно, и следующая атака для них может оказаться последней.

Мне и самому не помешало бы усилиться, но на это нет времени. Как некогда и прощупывать противников на предмет их потенциала. В любом случае мне не успеть перезарядить плетения, если в этом возникнет необходимость. Атакующие плетения вот-вот завершат откат, но сейчас я практически безоружен. Единственное доступное мне атакующее плетение, «Огненная плеть». Но и для его использования мне нужно сделать шаг влево, чтобы не попали под раздачу Клим и Алексей, прикрывшие Александра Фёдоровича. Времени на это нужно всего ничего, н-но…

— В правого! — выкрикнул Хруст.

И тут же скороговоркой прогрохотали четыре пистолетных выстрела. Дистанция плёвая, всего-то двадцать шагов, а стреляют мои ребята хорошо, выдав в сумме более четырёхсот люм. Без понятия какая по счёту пуля пробила «Панцирь», но у правого янычара вдруг подогнулись ноги и он рухнул на колени.

Это несколько обескуражило левого, что дало мне немного времени, для атаки. И наконец я стеганув по нему «Плетью». Огненный жгут охватил противника, и я пустил по каналу Силу, удерживая одарённого на месте. К моему удивлению воин оказался рангом выше меня, и без труда, с первой же попытки сбросил с себя плетение. Но атаку ему я всё же сбил и на освобождение ему понадобилось какое-то время.

Задержка вышла совсем небольшой, но достаточной чтобы в дело вступили Дымок и Угол. Прогрохотала очередная скороговорка четырёх пистолетных выстрелов и второй янычар скрутившись упал в пыль двора. Не удовлетворившись этим, я взмахнул руками отправляя в полёт пару контрольных «Воздушных клинков» точно им в головы. Чтобы с гарантией. Уж больно мне не понравилось то, с какой лёгкостью янычар избавился от пут.

Не успел я обернуться, чтобы продолжить нашу атаку, как через стену полезли наши стрелки. И когда только успели? Ведь от линии развёртывания до стен больше версты, чтобы артиллерия турок не добила. Но нет, дикопольцы уже спрыгивают во двор, и спешат к всё ещё открытой двери башни.

А нет, перед самым носом первых бойцов её захлопнули. В бойницу высунулся ковш и на стрелков пролилась разогретая смола, те тут же огласили округу душераздирающими криками. В проём откуда пришла беда тут же ударил «Огненный шар» и через мгновение под глухой хлопок оттуда выметнуло пыль и дым. Швецов среагировал с опозданием, но всё же посчитался с обидчиком.

Раненых оттащили в сторону, а я убрав одно из плетений, подготовил увесистую «Булаву». Удар в район засова, грохот, лязг треск и в достаточно узкой двери появился пролом, а сама она вздрогнула и чуть приоткрылась.

Один из стрелков подбежал к ней и потянул створку на себя, сместившись в сторону. В проём влетел очередной «Шар» На этот раз от Рудакова. Грохнуло и в пыльную взвесь влетели сразу несколько солдат, с пистолетами и клинками на перевес. Я указал автору удара и Швецову на башню, мол помогите, а сам с Сухановым двинулся к компактно расположенным строениям, где уже шла зачистка и вязали пленных.

— Кирилл Тимофеевич, вы тут какими судьбами? — окликнул я поручика Михеева, командира взвода из первой роты.

— Так я с командой охотников ещё с ночи тишком выдвинулся под стены и ждал когда вы начнёте веселье, чтобы как можно быстрее прийти вам на помощь.

— Не доверяет значит мне, Павел Александрович.

— Полноте, Пётр Анисимович. Коли не доверял бы, так и не отправил бы вас сюда, да и меня не стал бы бросать на штурм, с сотней охотников. Но тут ведь одно дело надавать по щам и совсем иное, повязать всю эту толпу.

— Согласен, мне эти заботы проще на вас сбросить. Но меня, господин полковник мог бы и упредить. Мы ведь не разобравшись могли и по вам вдарить.

— Ну, это уже к нему, — беззаботно отмахнулся поручик.

— Ладно, пойду гляну на ошпаренных бедолаг. Дымок!

— Я, ваше благородие, — отозвался мой молочный брат.

— Готовь шар, будем вразумлять народ на второй каланче.

— Слушаюсь.

Стрелкам досталось изрядно. К тому моменту когда я подошёл к ним, бой за каланчу уже завершился, и на всех этажах башни хозяйничали дикопольцы. А вот получившие ожоги, едва богу душу не отдали. Я даже пожалел, что сразу не пошёл к ним. Но, хвала создателю, успел. Костлявая пусть и нехотя, но всё же отступила, под напором моего «Лекаря».

Других пострадавших не нашлось, а потому я поспешил к аэростату, влез в подвесную и поднялся в воздух. Всего-то полсотни сажен, но мне этого хватило, чтобы наблюдать двор второй каланчи, до которой было порядка полуверсты.

Разумеется мёртвых пространств хватало, но артиллерийские позиции видны как на ладони. Вокруг гаубиц уже бегали топчи, все орудия наводились на первую каланчу. Похоже уже знают, что она под нашим полным контролем.

— Александр Фёдорович, передайте Кириллу Тимофеевичу, чтобы он укрыл своих людей и вы сами укройтесь. Турки вот-вот начнут обстрел.

— Принял.

Вот и ладушки, что принял. Понятно, что у нас защита такая, что вышибать людей нужно только прямым попаданием. Но к чему лишние затраты Силы, если этого можно избежать. Опять же, излишняя самоуверенность солдату не на пользу, пусть почаще земле кланяются, глядишь целее будут. Нам сейчас каждый человек дорог, а дальше так только дороже будет.

Я использовал «Дальнозоркость», сумев в деталях рассмотреть двор, после чего перезарядил свой «Огненный шар» под заряд в два люма. Ерунда, соответствующая гранате сорокопятки, но мне больше и не нужно. Тем паче, что с моей скоростью перезарядки пять с половиной люм в секунду, я мог развить едва ли не автоматический огонь.

Словом, мёртвых пространств во дворе правобережной каланчи хватало, что позволило спастись турецким топчи и янычарам. А вот их гаубицам повезло меньше. Нам не нужна их артиллерия. Бронза, та да, пригодится, но что ей станется от прямого попадания «Шара». Чуть оплавится, да и только. Словом, выстрелить турки так ни разу и не сумели, зато через Дон к ним уже устремилась вторая рота первого батальона. Им там и впредь стоять.

Ни о какой осаде не могло быть и речи. Это ведь подразумевает под собой блокаду Азова, на что у нас физически не хватало людей. Так что, нам оставался только штурм. Причём с риском подставить спину под возможный удар врага. Арслан-бей вполне мог выслать сильный отряд, чтобы тот подгадав момент напал с тылу.

Каланчи мы захватили по трём причинам. Первая, это банальная проба пера. Вторая, демонстрация туркам наших возможностей. И наконец, чтобы обезопасить свой тыл. Что ни говори, а несколько сотен янычар при серьёзной артиллерии, это весомый аргумент, которым лучше не пренебрегать. Опять же, отчего не уничтожить отдельные части противника, коль скоро представилась такая возможность. Да ещё и при условии, что мы не потеряли ни одного человека.