— Ясно.

Мы проговорили с ним ещё часа два, затронули различные темы, я получил ответы на многие вопросы, и ещё больше их у меня появилось. В основном по части всевозможных княжеских интриг и союзов. Господи я конечно понимал, что это змеиное кубло, но даже не предполагал масштабов и объёма варящегося в этом котле дерьма.

В результате мы решили, что Успенский самостоятельно выдвинется в полк, где займётся своей непосредственной работой. Только помимо шпионов, он должен вычислить ещё и своих коллег. Как я и говорил, двойной агент, звучит гораздо благозвучней. И уж тем паче на фоне того, что я реально балансирую на краю пропасти, ну или на лезвии бритвы, это уж кому что ближе. Лично мне без разницы, и то и другое одинаково хреново, и придётся сильно постараться, чтобы не пришлось тупо удариться в бега.

Хм. А вот мне интересно, с каких это пор я стал так бояться смерти, зная, что не умру ни при каких раскладах? Да и мысль о бегстве как-то коробит, словно серпом по причинному месту. И ведь отчего-то о семье я в этот момент думаю куда меньше, чем об этой пигалице, у которой непонятным для меня образом оказался на службе.

А может как раз понятным? И ведь ни у кого из близких не возникает и тени недовольства или сомнений относительно моих более чем серьёзных финансовых вливаний в её предприятие. Это они ещё не знают о моих манипуляциях с местами Силы.

Вот реально, ради чего это я? Ради интересов России? Её выхода к Чёрному морю и прекращения набегов татар? Вот интересно, в это хоть кто-то верит? Скорее уж наблюдают за тем, как дворняга пытается пристроиться к породистой овчарке. Хм. И когда я так вляпался-то?

Вокруг всё белым бело. Первое декабря, а снега выпало уже столько, что вокруг лежат сугробы. Пока ещё неглубокие, но это не юг, а потому ни не сойдут уже до самой весны. Снег будет слёживаться, уплотняться, а толщина его покрова неизменно увеличиваться. Поэтому я без раздумий воспользовался предложенными мне Лизой крытыми санями, а по сути той же каретой, только поставленной на полозья.

Внутри пристроена «Каменка», которую я время от времени подпитываю Силой. В принципе салон не продувается и можно снять бекеши, без которых куда удобнее. Но я и не думал забывать о том, что дороги изобилуют разбойниками разного пошиба, а потому предпочитал особо не раскочегаривать обогреватель. Градусов десять вполне оптимальная температура, чтобы не испытывать дискомфорт не снимая бекешу.

Мои компаньоны, ну а кто же ещё-то, не рабы же в самом-то деле, рубились в карты по маленькой. Ну не получается так, чтобы они совсем сторонились азартных игр и от вина полностью отказываться не дело. Всё это будет выглядеть слишком уж подозрительно. Поэтому хорошенько подумав я прописал жёсткие ограничения, которые заставил их заучить и придерживаться неукоснительно. Так что, много проиграть они не смогут, а напиться, как бы у них ни свербело, не получится.

Для игры я наменял три рубля по копейке, вот ими они и режутся. Спустивший все получает по десять щелбанов от оставшихся, так сказать за нерадивость. Вылетевший вторым, получает взбучку только от победителя. Затем монеты делятся и игра возобновляется. Разумеется, если сохраняется интерес, а то могут и засесть за чтение.

Всё бы хорошо, но эти ироды оказались курильщиками. Запретить ещё и это? Можно. Но совсем уж звереть не стоит. Понятно, что они проглотят любой мой приказ, и даже не покосятся. Но это они, а некомфортно будет мне. Поэтому условились, что курить они станут не чаше раза в час. М-да. И тогда они закуривали все разом.

Впрочем, и я на них отыгрывался. Дважды в день я устраивал им часовые пробежки на лыжах, лично возглавляя это мероприятие. Не то, чтобы для меня в этом была необходимость, просто размяться, развлечения ради. А вот им такие занятия были явно необходимы, так как их физическая форма оставляла желать лучшего…

Из Москвы мы убыли, едва лекарь закончил лечебные процедуры, заявив, что больше он поделать ничего не может, уж больно запустили себя господа. Однако, результат его трудов был заметен, у пациентов пропал болезненный вид и они приободрились. Едва появились первые результаты, как я отдал их во власть Хруста и Зимы, которые поочерёдно тянули из них жилы, занявшись их физической формой. Помимо пробежек, это были ещё и приёмы подлой борьбы. Началось веселье, чего уж там.

На следующий день после отбытия Успенского, покинула Москву Долгорукова, которую сопровождали Лиза, Астафьева, Столбова и… Осипов. Я заявил, что мне необходим сильный земельник и боярышни дружно взяли его в оборот. У Виктора высокий потенциал и хорошая проходимость каналов, а значит и прокачиваться он будет достаточно быстро. Вот уж не знаю, к каким доводам прибегли девицы, но мой товарищ всё же подался их уговорам и отбыл в полк.

Ещё через три дня остались позади лечебные процедуры, и мы устроились в санях, периодически становясь на лыжи. Прибыв в полк, я сразу же отправил первую партию к охотничьему домику. Их буст сошёл на нет уже несколько дней назад, но так уж вышло что не обошлось без накладки. Ну нужно мне было задержаться из-за моих компаньонов. Надеюсь в будущем подобное не повторится.

Сам я отправился на известный остров, куда волколаки уже успели привести пару стай волков. Заодно подбросил и трёх упитанных бычков. Особо не до жиру, но с голоду не протянут лапы, уже хорошо. Впрочем, это же волки. При наличии еды они и пуд осилят, нет, так и жменей сыты будут, а то и десяток дней с подведённым брюхом бегать смогут.

Тут всё прошло привычно и по отработанной схеме. Волколак заводил стаю в яму, куда спрыгивал я, и оприходовал животных. Наложение узора, привнесло ещё один положительный момент, отпала необходимость выбривать шерсть, чтобы нарисовать его кистью.

Компаньоны, Успенский, подруги Марии Ивановны и Осипов, так же присоединились к первой группе. Та конечно значительно возросла, но уплотнившись по максимуму, избавившись от бекешей и выдохнув, инициируемые всё же сумели уместиться в круге. Там и надо-то потерпеть с минуту, пока я убеждаюсь в том, что никто не торчит снаружи. А после выброс, и все валятся как снопы.

Получив недельный перерыв, я решил использовать его для того, чтобы посетить созревший четырёхмесячный карман у Чёртова камня. В этот раз без Долгоруковой, которой места попросту не было. Я попытался расширить пятачок в центре конструкта, чтобы можно было поместить большее количество народу, но решения так и не нашёл. То ли подступаюсь не с той стороны, то ли его попросту не существует. Но факт остаётся фактом.

А на сегодняшний день для меня в приоритете вот эта троица и я сам, о чем честно и поведал Марии Ивановне. Не сказать, что она осталась довольна данным обстоятельством, но всё же доводы мои приняла, и удовлетворилась лишь ускоренной прокачкой дара под бустом желчи…

Я привычно активировал «Поисковик» проверяя местность в радиусе четырёхсот шагов. Нападения разбойников я не опасался, те не дураки кидаться на одарённых. А вот если кто из местных дворян решит выйти на большую дорогу, это уже совсем другое дело, и его вместилище, а если будут, то и амулеты, я засеку загодя. Активировать плетение по максимуму нет смысла, выбранная дистанция вполне приемлема, и расход Силы не так велик.

Впрочем, мне ли переживать по этому поводу. Благодаря бусту от желчи, я вполне потяну и постоянное использование плетения в полную меру. Сила в меня сейчас буквально вливается, а потому этих потерь я попросту не замечаю. Иное дело, что смысла в этом нет.

Хм. А это что такое? С подобным я ещё не сталкивался. С одной стороны, явный отклик Силы. С другой точно не карман, не вместилище и не бриллиант. Нечто, с чем я пока ещё не сталкивался. Что-то необычное.

— Хруст, через двести шагов остановись! — выкрикнул я.

— Слушаюсь, — послышалось снаружи.

На облучке Хруст и Зима, Дымок и Угол устроились на сиденье сзади, приподнятом над салоном, как в дилижансах. Это специально, чтобы у них имелся обзор. Хотя конечно среди деревьев приходится быть внимательным, чтобы не снесло какой-нибудь ветвью.