Правильно приготовленная конина, чтобы вы понимали, вкуснейшее мясо. Так что, уберите свои презрительные ухмылки. У непутёвого повара и отборная говядина превратится в дерьмо.

— Но я говорю не о полке, Павел Александрович, а о своей группе. Мы уже показали противнику силу нашего оружия, теперь пришла пора проявить себя нашим сильным одарённым.

— Вы уже это сделали, Пётр Анисимович, ссадив пятерых одарённых, как минимум седьмого ранга.

— Пётр, ты убил пятерых одарённых? — удивилась Мария.

— Да, это так ваше высочество, — с поклоном подтвердил я, и опять к Уфимцеву. — Но господин полковник, это всего лишь один одарённый, к тому же на воздушном шаре, а значит не простой дворянин. Я же предлагаю поставить окончательную точку, чтобы хан не трепыхался.

Не отвечая мне, полковник посмотрел на Долгорукову, и та улыбнувшись, сделала приглашающий жест, мол излагайте. Похоже она опередила меня и придерживалась того же мнения, но получив достаточно аргументированный отказ, теперь была на стороне полковника. Тот смерил меня взглядом словно хотел сказать, вы бы уже все вместе собрались, чтобы не повторяться. Но произнёс другое.

— Татары обычно стараются не вступать в открытый бой, не имея явного превосходства. Тут оно вроде бы было на их стороне, но мы заняли теснину прикрывающую нас с флангов, и успели выставить ежи, что существенно затруднило лобовую атаку. Неся большие потери калга-султан* Мехмед Герай, всё же попытался закрутить карусель, и используя численное превосходство засыпать наш строй стрелами. Однако не преуспел в этом, и видя, что плотность огня не ослабевает, предпочёл отступить. Не уйти, а лишь отступить, что у татар не считается поражением. Он скорее попытался выманить часть наших сил и расстроить оборонительные порядки. Мы не подались на уловку и теперь он станет искать возможность для нанесения другого удара.

*Калга-султан — второй по значимости титул в крымском ханстве после хана. Назначался ханом из числа братьев, сыновей или племянников.

— Ну так и наддать ему под зад коленом так, чтобы он до Перекопа не останавливался, — сознавая, что я пока чего-то не понимаю, обозначил я свою позицию.

— Непременно наддадим. Оттого и движемся сейчас к Перекопу, а не к Азову. Но позже. Когда докажем Мехмеду, что мы способны разбить его войско порохом и сталью, не прибегая к Силе. Вот когда он окончательно направится в Крым, вы и поставите в этом деле жирную точку.

— Павел Александрович полагает, что твоей группе вполне по силам пленить Мехмеда Герая, — произнесла великая княгиня.

— Хотите начать с ним переговоры? — уточнил я у Долгоруковой.

— Для начала познакомиться, понять, что он за человек, высказать свои соображения насчёт того, как я вижу наше будущее соседство. После чего отпустить с миром, чтобы он сам принёс мои слова своему старшему брату, — подтвердила она.

— А в качестве дополнительного аргумента, мы захватим Азов, — предположил я.

— Причём сделаем это на его глазах, чтобы он воочию увидел всю нашу мощь, и сам решил, стоит ли Крымскому ханству и дальше полагаться на турок, — вновь согласилась Мария.

— А как же казаки? Им не понравится, запрет на грабежи в Чёрном море. Мы с вами предполагали как раз обратное.

— Так оно и будет. Но трогать они станут только турецкие корабли. И лишь тогда, когда это понадобится, а не когда им вздумается.

— Думаете татары и ногаи захотят свернуть торговлю славянскими рабами?

— Они будут вынуждены это сделать, — хитро улыбнулась она. И уже серьёзно. — только ты помни пожалуйста о том, что род Гираев силён и, по слухам, у Мехмеда одиннадцатый ранг.

— С его рангом я как-нибудь разберусь, — небрежно отмахнулся я.

Оба моих амулета прошли полный апгрейд. С одной стороны вязь на пластинах выполнил я лично, ведь ранг так же имеет значение. С другой, каждый из них получил камень в двадцать карт, выступая заодно и аккумулятором, ну и ещё парочка зашита под кожу. Как оказалось камень размером с голубиное яйцо носить под кожей не очень-то удобно.

Словом, защита у меня такая, что мне без разницы насколько сильный одарённый окажется передо мной. Если и стоит чего опасаться, то только рукопашной схватки. Но тут, как мне кажется, я всё же смогу удивить, что доказывал уже не раз.

— Тебя всё же что-то смущает? — спросила Мария.

— Да ваше высочество. Павел Александрович, одно дело встретить противника на удобной позиции, и совсем другое, когда это случится на марше. У вас могло возникнуть ложное представление о сокрушительной силе нашего вооружения и выучки солдат. А между тем, при ином подходе, татарам вполне по силам смять нас. Когда я предлагал Марии Ивановне выдвинуться в поход силами одного полка, я предполагал комбинированное использование огнестрельного оружия и боевых плетений. Вы же намерены полностью исключить одну из составляющих. Если бы мы отказались от пушек и винтовок, тогда ещё ладно. Однако вы решили отказаться от Силы.

— И тем не менее я уверен в том, что мы в состоянии выстоять и без боевых плетений.

— Но при этом рискуем понести потери.

— Это война.

— Каждый из этих солдат мне лично дорог, Павел Александрович. И если есть возможность обойтись без потерь, то я хочу их избежать.

— Полагаете, что мне наплевать на моих солдат, Пётр Анисимович? Штуцерник находясь в безопасности на большой дистанции способен довольно скоро перестрелять наступающий в полный рост взвод. Но если вокруг начнут жужжать пули, его эффективность упадёт, потому что одного лишь умения стрелять будет мало, потребуется ещё и выдержка. Когда же доведётся сойтись лицом к лицу так и вовсе понадобится драться. Я не против того, что нужно использовать наши сильные стороны, но войско должно быть закалённым и сохранять боеспособность в любой обстановке, а не только при нашем подавляющем преимуществе. И увы, науку эту иначе как кровью, не оплатить.

Согласен ли я с ним? Вообще-то да. Иное дело, что у меня в крови сидит злость на некомпетентное командование, с чем я неоднократно сталкивался в моём мире. Вот не хотелось бы искать героев, вместо того, чтобы воевать грамотно и расчётливо. Впрочем, похоже это всё же не тот случай.

Не вижу смысла торчать подле Марии и далее, а потому направился обратно к своим. Но по пути решил заглянуть в нашу походную мастерскую. Имеется там парочка тяжёлых и крепких повозок на рессорах. Мягкий ход вполне позволяет не останавливаясь даже лить снаряды. Благо умений и профессионализма Лизе с Виктором и их подчинённым хватает. Отрабатывали это ещё в расположении полка.

— Привет труженикам тыла! — заглянув в повозку, которая ещё не начала движение, произнёс я.

В лицо тут же пыхнуло жаром. Раскалённый тигель, да плюс летняя жара делают своё дело несмотря на охлаждающие плетения нанесённые на каркас парусины. Эдакий кондиционер, появившийся моими заботами. Как обычно, штука затратная, но не помирать же теперь нашим металлургам. А запас Силы, восполнить не так уж и сложно. Во всяком случае для нас.

— Петя, что-то срочное? — с задержкой ответила Лиза, обряженная в кожаный фартук, и с широкой тесьмой на лбу.

Вот странное дело, но от окалин не защищает ни «Панцирь» ни «Скорлупа». Говорю же, интересная какая-то магия. Хорошо хоть привести себя в порядок можно с помощью «Лекаря». Это плетение и от мелких ран с ожогами избавит без следа и въевшуюся в кожу копоть вытравит без остатка.

— Ничего срочного, просто заглянул на огонёк, — кивнул на двух нестроевых, которые как раз сливали из тигля в формы расплавленный чугун.

— Понятно. Заглянул? Тогда иди дальше. У нас тут запарка, вон сколько сегодня настреляли, успевай только восполнять.

Я выставил перед собой руки в примирительно извиняющемся жесте. После чего поспешил ретироваться. В соседнюю повозку, где хозяйничал Виктор, даже заглядывать не стал. Хватит с меня и один раз быть посланным.

Не прошло и полчаса, как колонна вновь пришла в движение. Чтобы не идти через поле с побитыми татарами, отвернули вправо благо обнаружился переход через промоину, и продолжили движение на юго-запад, к Перекопу. Передовым дозором драгуны, по флангам и в арьергарде гусары.