Осмотрев дом издалека и выбрав место, где удобнее и незаметнее всего перелазить через забор, я направился туда пешком.

Подойдя поближе, я пару раз заглянул в щели забора и увидел внутри припаркованную за воротами «Волгу». Ее задние двери были распахнуты, а на бетонной площадке ведущей к входу в дом лежал тёмин одинокий ботинок

За домом, на заднем дворе слышалась какая-то суета, кто-то тихонько переругивался

Нельзя было терять времени, пока не случилось непоправимое. Осмотрев окна и убедившись, что меня никто не видит я перемахнул через забор и прильнул спиной к дому.

— Давай, давай набирай. Ларис это последняя партия? С пацаном я сам разберусь, — услышал я голос Солдатенко доносящийся с заднего двора.

Его слова заставили на минутку задуматься. Тёма в доме.

Я осторожно заглянул в окно первого этажа и увидел большую комнату с антикварной мебелью. На кресле, посреди комнаты сидел Тёма с ногами привязанными платками в ножкам и завязанными за спиной руками.

Он увидел меня и показал глазами в сторону входной двери. Я кивнул в ответ и нырнул вниз.

Почти на корточках, оставаясь незамеченным, я пробрался к двери.

«Лишь бы не скрипнула. Еще немного». Я взялся за ручку, медленно опустил её и открыл дверь.

И тут же увидел мужские ноги носках и в черных штанах.

Откуда он здесь взялся. Словно из под земли вырос.

Передо мной стоял растерянный Федор. Он был удивлен не меньше моего.

Раз-два-три. Мое тело снова сработало само.

Троечка. Мгновенно. Как молния. Все прямые. Мощные. В челюсть Феде.

Уже после второго, правого прямого, я знал, что вырубил его.

Он опрокидывался назад и мне нужно было подхватить его, чтобы падающее назад тело ничего не перевернуло.

Я с трудом удержал его и положил на пол.

— Так я же тебе показывал на него, — натужно прошептал Тема.

— Я тебя не так понял. Ты как? — я присел на колено рядом с креслом и пытался отвязать друга, — я думал, ты говоришь, что-то типа: дверь там, давай быстрее.

Узлы не поддавались.

— Так не получится, я дергал и пытался порвать. Узлы еще больше затянулась. Нужен нож.

— Сейчас, — я огляделся в поисках чего-нибудь острого. Подойдя к буфету, я выдвинул ящики. Ничего подходящего. В этой комнате были только десертные ножи и вилки.

Я рванул, через коридор на кухню. Прислушавшись к перебранке и суете на улице, я выхватил здоровенный тесак для разделки мяса.

В два прыжка я снова оказался у кресла с привязанным Тёмой, голоса стали слышны громче и перемещались со стороны заднего двора ко входу в дом.

Я рванул, через коридор на кухню. Прислушавшись к перебранке и суете на улице, я выхватил здоровенный тесак для разделки мяса.

В два прыжка я снова оказался у кресла с привязанным Тёмой, голоса стали слышны громче и перемещались со стороны заднего двора ко входу в дом.

Срезав двумя длинным движениями удерживающую ткань на ногах — это было относительно легко, я освободил ноги моего друга. Про просто чирканул острым тесаком по ткани облегающей ножку кресла.

С руками всё оказалось сложнее. Если острота ножа в случае ног играла положительную роль, то мне не хотелось порезать кисти Тёмы.

— Давай быстрее, идут! — он нервно шептал, сидя вполоборота.

— Не дергайся, я боюсь тебя порезать. Замри, я сейчас по узлу пойде.

Я слелал вертикальный надроез на ткани, но она не поддалась с первого раза.

В коридоре застонал и заворочался приходящий в себя Федя. Секунду поразмыслив, я решил сначала закончить с Тёмой.

Хреново вырубить Федю, но оставить друга с завязанными руками. Я провел лезвием клинка по жгуту ещё раз.

Есть! На этот раз руки удалось освободить. Голоса уже подошли к самому входу.

— Федор, иди помоги погрузить сумки! — распорядился Солдатенко

Тот раскачивался стоя на четвереньках, и что-то членораздельно мычал.

Я подбежал к пытающемуся встать на ноги водителю мебельного фургона, и ещё раз засадил ему в челюсть справа.

Федя завалился лицом вперед. Судя по всему, я считал по голосам их в доме четверо: водитель «Волги», Федя, Солдатенко и жена.

Водитель, правда, всё время молчал, говорили хозяин дома с хозяйкой, но было достаточно того, что я видел машину.

Пробиваться через ворота было глупо. И я указал на дальнюю комнату в коридоре по диагонали.

Мы с Тёмой рванули туда. Я ошибался. Еще в доме находилась пожилая женщина.

Если судить по фотографиям, то то была мать Солдатенко. Она спала по своему старческому обыкновению в пред обеденные часы.

Я показал Тёме на окно, ведущее на задний двор. Он молча кивнул и мы на ципочках стали красться

Я выглянул в окно. Двор был изрыт. Около дома стояли две большие спортивные сумки доверху набитые деньгами, обернутые в прозрачную пленку.

Тема непроизвольно присвистнул, увиденное поразило его воображение.

Водитель черной «Волги» вернулся, застегнул молнии и унес последние баулы с рублями.

Когда он скрылся за углом, я попробовал приоткрыть окошко.

Шпингалет поддался без труда. К нашей удаче, мы довольно таки тихо открыли окно.

Правда поток сквозняка выгнул тюлевую занавеску и заставил спящую старуху повернуться на другой бок и укрыться одеялом.

— Ходу, — я легонько толкнул Тему в плечо.

Мы спрыгнули с подоконника и непонятно зачем пригнувшись, побежали к забору.

Тихо перескачить не получилось — адреналин во всю загонялся в кровь мощными дозами.

Мозг не обращал на такие мелочи, как грохот металлической сетки, вызванный нашими размашистыми движениями.

Мы на бегу повисли на руках на прямоугольной кромке забора одновременно уперевшись ногами в середину сетки, потом подтянувшись и отжавшись перенесли вес тела наружу, за территорию участка.

Бабка проснувшись от грохота за окном противно завизжала.

Но мы уже добежали до конца квартала. Тёма хотел выскочить на дорогу,но успел его остановить в самый последний момент придержав его рукой и перегородив путь своим плечом.

Мимо проехала черная «Волга» с «холодной» курицей за рулем, весь салон, даже пассажирское сиденье было забито спортивными сумками.

Он не увидел нас, скорее всего, он уехал до того, как Солдатенко обнаружил пропажу Тёмы.

— Охренеть! Это все деньги? — посмотрел на меня Тёма.

Я кивнул. Вдалеке послышался звук заводимого двигателя мопеда.

Трын-дын-дын-дын…

— Верховина! Быстрее.

Кинувшись что есть мочу в ту сторону, где я оставил наш транспорт мы добежали туда через полторы минуты.

В воздухе ещё стояла пыль, после того, как кто-то на нем уехал.

Я наклонился и тяжело дыша положил руки на колени.

— Ключи. Угнали. Я. Ключи. Оставил, — старался объяснить ситуацию урывками, сквозь сбитое дыхание.

— Да и хрен с ним. Сейчас не это важно, пошли, — Тёма направился в противоположную сторону от дома.

— Ты помнишь, как там, у него в доме оказался?

— Нет, я очнулся уже в кресле. Эти трое на меня смотрят, спрашивают, где негативы? А я им — да пошли вы нахрен, хоть пытайте, хоть вешайте. Я ничего не знаю, понятия не имею.

— Тогда этот, которого ты вырубил, говорит: посмотрим, когда тебе яйца в тиски зажмём знаешь ты или нет. Страшно, если честно.

— А что, там тиски были или приспособления для пыток?

— Нет, это он к слову сказал. Но думаю, они могли бы и пытать, с них станется. Ты его классно вырубил. Как ты узнал, где я.

— Надо позвонить Элен, она там себе места не находит.

Я рассказал, про то, как следил за Солдатенко и увидел, что приезжала «Волга»

— Ну а потом, продавщица сказала, что тебя «отец» на черной машине забрал. Вот так вся картина сложилась.

— Да, народ наш наблюдательный. Всем до всего есть дело. Иногда это помогает, как видишь.

— Я не ожидал такого от редактора. Он тебя срисовал.