От такого взгляда многим делается не по себе. Где-то в глубине сознания такие люди верили в старинные поверья про «черный глаз».

Я прошел мимо не обращая на него внимания, и дойдя до следующего тамбура, ведущего в хвост поезда, не заметил, как цыган встал и последовал за мной.

Я шел по проходам плацкартных и купированных вагонов цепко и внимательно разглядывая пассажиров. Шельма, пытаясь быть незаметным и пользуясь ситуацией, мог подсесть к кому-нибудь с беседой.

В десятом вагоне я узнал у проводников, что начальник поезда находится в седьмом.

Я шел по вагонам не торопясь, ища взглядом своего врага. Но до восьмого я никого, похожего на него не увидел.

Следующий по счету был вагон-ресторан. я осторожно заглянул в него из тамбура.

Вот он. Сидел ко мне лицом за вторым столиком вместе с семейной парой и мило с ними о чем-то беседовал. Они ужинали и стол был завален закусками, а посредине стоял графин с водкой.

Случайное знакомство в поезде могло оказаться роковым для этих двоих.

Пройти мимо незамеченным не представлялось возможным и я остался в тамбуре делая вид, что я собираюсь закурить, крутя в пальцах сигарету «Родопи».

Тамбур оказался оживленным местом. Люди постоянно сновали туда и обратно.

Вдруг, я заметил, как Шельма встал и направился в мою сторону. На его тарелке еще оставалось много еды, и водка в наполненной рюмке раскачивалась в такт движению поезда.

Я отвернулся и стал смотреть в отражение в окне, ожидая появления Шельмы. Но он так и не вышел в тамбур. Я услышал скрип и характерный стук захлопывающейся двери сортира.

Я осторожно выглянул в ресторан. То что надо. Шельмы нигде не было видно.

Я быстро проскочил по проходу между столиками и вошел в вагон, где располагалось купе начальника поезда.

Я быстро нашел его. Его лицо показалось знакомым, он кого-то мне сильно напоминал, но я не мог понять кого. У него была запоминающаяся абсолютно седая шевелюра, хотя на вид ему было всего лишь лет сорок.

Я быстро и коротко рассказал ему про Шельму и про проводниц пятнадцатого вагона. Он слушал с серьезным видом и чем дольше длился мой рассказ, тем более хмурым он становился. Его седые брови почти сошлись над переносицей.

— Когда следующая станция? Нужно ментам сообщить, чтобы встретили поезд.

— Успеем вызвать. Ты спортсмен? — Он разглядывал мои руки и плечи.

— Да. Боксер и подводный пловец.

— Боксер? — его брови поднялись вверх, — ну, отлично. Сами справимся.

Начальник поезда встал предложил мне жестом выйти, затем сам вышел из своего купе и запер двери.

— Пошли.

Он уверенным шагом направился к тамбуру. Остановившись у двери и заглянул в ресторан через окно он спросил:

— Который?

Я указал на предпоследний столик. Шельма сидел спиной и продолжал ужинать с парочкой.

— Так. Подходим предлагаем пройти с нами к моему купе. Ты пойдешь впереди, он посередине, я сзади. Затолкаем в купе, если что — гаси. Если не соглашается — вяжем прямо в вагоне-ресторане! Ребята официанты и бармены помогут. Не в первый раз такое. Понятно объясняю?

У меня были определенные сомнения. Все же лучше было вызвать ментов. Вдруг у него имелся огнестрел. Но я кивнул головой в знак согласия.

Начальник уверенным шагом вошел в ресторан и проследовал к столику.

— Добрый вечер, — он поздоровался со всеми за столом, и опершись о него, обратился к Шельме, — гражданин, вам придется последовать за нами.

Шельма очень медленно оторвался от еды, поднял свою голову и стал с ненавистью переводить взгляд с начальника поезда на меня.

Шельма очень медленно оторвался от еды, поднял свою голову и стал с ненавистью переводить взгляд с начальника поезда на меня.

Потом широко улыбнулся начальнику, а посмотрев на меня еще и оскалился, как шакал.

— Последовать за вами? — он переспросил, будто не расслышал.

— Да, — ответил ему начальник поезда.

— Ну, пройдемте, — он стал сдвигаться в сторону прохода по кожаному сиденью скамейке, на которой он сидел.

Я приготовился сделал небольшой шаг назад и был начеку. Он мог наброситься в любой момент. Но, к моему удивлениею, Шельма, по-арестантски, сложил руки за спиной и спокойно спросил. Куда идти?

— За мной, — ответил я.

Шельма искоса посмотрел на начальника поезда, тот молча кивнул в знак согласия и указал на выход.

Я двинулся, как было уговорено впереди, Шельма шел вторым, а замыкал нашу процессию начальник поезда. Некоторые с удивлением провожали нас взглядами, другие, казалось, ничего не поняли.

Открыв дверь в тамбур, я оглянулся. Пассажиры и персонал вагона-ресторана потеряли к нам всякий интерес. Единственный, кто внимательно наблюдал за нами, был тот самый цыган из моего вагона. Он стоял в противоположном тамбуре и вглядывался через стекло.

Мне показалось, что я увидел его необычные белки с красными прожилками. Подельник, что ли? Надо предупредить начальника поезда.

Он сам перехватив мой взгляд, оглянулся за спину. Но цыгана уже не было видно. Он куда-то юркнул или отпрянул.

— Что там? — вопросительно посмотрел начальник.

— Ничего, все нормально, — ответил я. Не стоило при Шельме говорить о цыгане.

Я сделал шаг дальше, взялся за следующую ручку и в отражении стекла межтамбурной двери увидел, как Шельма быстро замахивается правым кулаком.

Я на автомате, не разворачиваясь, сделал резкий отшаг влево. Он промахнулся и провалился вперед, уж слишком много сил он вложил в этот удар. Он хотел завалить меня с одного удара.

Я уже разворачивался, готовясь нанести ему ответную любезность.

Странно, что начальник поезда не удержал его, но тотчас же я всё понял.

Начальник, запирал за собой дверь вагона-ресторана. Сейчас я понял кого он мне напоминал. Сходство было не фотографическим, братья часто совсем не похожи друг на друга, пока не встанут рядом.

Выходило, что начальник был старшим братом Шельмы. Теперь против меня двое взрослых мужиков, у одного из которых в руках был кастет

— Я тебя, суку, сразу узнал! Ууу завалю, — прохрипел Шельма и бросился мне по-борцовски в ноги. Я встретил его коленом, он налетел прямо верхней губой.

Махаться в тамбуре было неудобно — я не мог маневрировать.

Шельма был приземист. Он зажал меня в угол, упершись головой в бок, пытался наносить удары кастетом сверху вниз, что-то в манере оверхэнда.

Он молотил меня снова и снова по верховой дуге над моими руками, обрушиваясь под чрезвычайно неудобным углом.

Шельма целился в голову и мне все время приходилось уворачиваться от его ударов. Он пару раз попал по касательной и я почувствовал, как из рассеченной раны потекла теплая кровь.

Брат Шельмы, заперев входы и выходы в тамбур и ресторан, в это время был занят тем, что открывал дверь вагона.

Надо было менять позицию. В такой я долго против двоих не продержался бы. Я был связан захватом за корпус.Одна рука в клинче. Вторая рука помогала блокировать удары кастетом. Я старался отвечать, и, время от времени, всаживал ею Шельме в ребра.

Я попробовал провести переднюю подножку. Шельма пошатнулся но устоял, этого момента мне хватило, чтобы поменять неудобное положение. Я отскочил и сумел провести короткую двойку ему в голову.

Но тут меня сзади схватил братец моего врага и потащил к распахнутой двери

Я мельком разглядел цыгана, дергающего за ручку со стороны ресторана. Его угол зрения был ограничен и он не увидел меня.

Шельма распрямится. Теперь он смотрел мне в глаза и бил без разбора. Его удары были чувствительными, попадая кастетом в кость, я ощущал каждый раз острую боль.

— Хватай его за ноги, брось возиться со своим кастетом, — прорычал над моим ухом начальник поезда Шельме. Тот не сразу сбавил напор, но убрав кастет в карман, он начал охоту за моими ногами.

В дверь барабанили, я видел, как цыган, сучит и дергает за ручку, пытаясь открыть.