«Что Асфанд с Наурин ей рассказали? – на секунду задумалась Парвин. – Они рассказали ей правду?»

– Наурин… – хрипловатый голос Долли эхом отдавался от стен. – Когда нам ждать Салмана Наранга? Уже почти восемь вечера. Он должен поторопиться, если планирует гипнотизировать нас сегодня.

– Я так рада, что все согласились участвовать, – довольно улыбнулась Наурин. – Уверена, он скоро будет здесь.

– Мы все как следует подумали, – сказала Парвин, останавливая взгляд на Сабин. – Если Назия хотела, чтобы нас загипнотизировали, нельзя перечить ее воле.

– Я тоже поучаствую, – с нажимом, увереннее, чем раньше, произнесла Сабин. – Я готова сделать что угодно для мамы. Это мой долг, особенно учитывая, как дурно я обходилась с ней в последние годы.

– Чало, просто отлично! – радостно воскликнула Наурин. – Что ж, давайте все вернемся в салон. Я попрошу Би Джаан заварить нам еще чаю, пока мы ждем господина Наранга.

Пока гости проходили обратно в салон, Асфанд взял руку Наурин и чуть сжал ее кисть в своих пальцах. Она быстро догадалась, что у него есть сомнения по поводу сегодняшнего вечера. Он всегда находил новые способы зацикливаться на тривиальных мелочах и изводить жену своими тревогами.

Наурин машинально склонила голову к плечу мужа, подалась к его уху и сердито прошептала:

– Все под контролем.

– Нужно было мне сразу рассказать о письме Назии, – ответил он, тоже шепотом. – Ради тебя я соглашаюсь. Но совершенно ничего не понимаю. Что это за гипнотизер, Нури?

– Прояви терпение, – велела она, отнимая у него свою руку. – Я тебе уже сказала, все под контролем.

– Тебе не угодишь, Нури!

Шумно выдохнув, Асфанд прошагал обратно в салон. Он понимал, что сейчас лучше отложить в сторону все их разногласия и позволить Наурин делать то, что она хочет. На данный момент его жена противилась даже капле здравого смысла и все равно лишь проигнорировала бы его советы, не важно, сколь благими были его намерения.

– Я бы и правда выпила зеленого чая, – сказала Долли, войдя в салон.

Наурин кивнула, растянув губы в фальшивой, дежурной улыбке, и удалилась на кухню, чтобы приказать Би Джаан приготовить чай.

Когда она отошла достаточно далеко, Парвин пихнула локтем Сабин и уставилась на нее испытующим взглядом:

– Зачем ты им это сказала? Вовсе ты не обходилась дурно с матерью, слышишь меня?! Эти люди тебя в чем хочешь убедят. Не слушай их…

– Тетя Пино, ты знала, что мама больна?

На этих словах сердце Парвин ухнуло вниз, и она почувствовала, как к ее щекам приливает кровь. Она нервно поправила браслет на лодыжке, подбирая подходящие слова.

– Кто тебе такое сказал? – спросила она, посылая Сабин озадаченный взгляд.

– Я знаю, что это правда, тетя Пино! – Девушка была вне себя от ярости. – Нет смысла отпираться. Поверить не могу, что ты не дала мне знать! Это же моя мать!

Парвин сменила грозный тон на жалобную мольбу:

– Бети, выслушай меня, прошу! Ты все не так поняла.

– Не разговаривай со мной сейчас, тетя Пино! – взревела Сабин. – Пока мы здесь, не смей вставать между мной и желаниями моей матери. Поняла меня?!

Из кухни вернулась Наурин:

– Все в порядке? – спросила она.

Парвин, лишившейся возможности объясниться, захотелось сорваться на Наурин и напомнить, какой урон она могла нанести, прошептав всего пару метких слов на ушко Сабин. Но она промолчала. Все еще на взводе после такой конфронтации, она не хотела провоцировать ненужные скандалы, которые могут раскрыть еще больше ее тайн.

– Да, лучше не бывает! – дерзко бросила Сабин, лишь добавив масла в огонь.

Сабин села на стул рядом с Наурин, нарочито избегая взгляда тети Пино. Парвин, ничуть не испугавшись этого, потягивала свой чай и молча наблюдала, как Сабин пытается завязать разговор с Наурин. Мягкий, спокойный тон фраз, которыми они обменялись, заставил ее содрогнуться – она почувствовала себя полностью отвергнутой. Она дернулась, увидев, что Наурин накладывает на тарелку племянницы очередную порцию спагетти и подливает ей чай. «Если бы я была более бдительна, такого бы не случилось», – подумала она.

Она не ожидала, что Сабин так легко переметнется на другую сторону. Скорбя о смерти Назии, Парвин позволила себе топить свои печали в выпивке и мгновенно забыла, что нужно следить за Сабин и, что гораздо важнее, оберегать саму себя. Она должна была предусмотреть все возможные варианты катастрофы, в которую грозил превратиться данный вечер. Могла остановить Сабин, не дать ей бродить по дому. Детские воспоминания, боль утраты родителя и махинации дяди и тети засорили ей голову, увели в сторону от невидимых границ, что установила для нее Парвин.

«Вся в Назию, – думала Парвин, потягивая чай. – Ни капли преданности к другим людям, прямо как у матери».

– Когда уже приедет этот Салман Наранг?! – прорычала она. – Поседею, пока его дождусь.

Сабин вытащила свой телефон, притворилась, будто рассматривает что-то на экране, и не услышала реплики Парвин.

– Не волнуйся, попросим кого-нибудь из слуг сбегать тебе за краской для волос в ближайший магазин, – саркастично усмехнулась Долли. – Как раз будет чем заняться, пока ждешь. – Она подмигнула Парвин и улыбнулась собственной шутке.

Парвин закатила глаза и отвернулась от нее.

– Я сейчас позвоню ему и спрошу, где он, – сказала Наурин, поднимаясь с дивана и покидая комнату.

Тут Фарид пихнул Салима локтем и указал на сообщение в своем телефоне.

– Это от нашего репортера, Саджида, – прошептал он, стараясь быть осторожным, чтобы их не услышал Асфанд. – Он начал искать информацию о Салмане Наранге.

Салим кивнул и сделал глубокий вдох, гадая, что же Назия приготовила им на сегодняшний вечер.

Наурин распахнула входные двери и прошептала тихое «салаам» мужчине в бежевом шальвар-камиз, стоявшему на пороге возле кадок с растениями.

– Простите, что заставила ждать, – сказала она. – Би Джаан, вероятно, не услышала звонка в дверь. Она весь день занята на кухне. Вижу, вы тоже времени зря не теряли. – Наурин с изумлением кивнула на газету, которую тот читал, когда она открыла ему дверь.

Гость сверкнул острозубой улыбкой, сложил газету, снял очки для чтения, примостившиеся на его переносице, и зашел в дом. Он бросил газету в свою подранную сумку и случайно уронил очки на пол. Наурин наклонилась было, чтобы их подобрать, но он ее остановил.

– Не беспокойтесь, – произнес он с глуповатой улыбкой, приседая на одно колено. – Я сам.

Салман уже почти поднял очки, когда из его сумки вдруг вывалились пустая фляжка и авторучка. Он успел поймать фляжку, прежде чем та ударится об пол, а вот ручка, стоило ей только встретиться с мрамором, разлетелась на части, оставляя за собой тонкую линию синих чернил. Мужчина вытянул из кармана камизы носовой платок и принялся вытирать им пятно.

Наурин наблюдала за его движениями с ошеломленной улыбкой. «О чем Назия только думала?»

– Не волнуйтесь об этом, Салман, – сказала она. – Надеюсь, вы нашли нас без проблем?

Би Джаан выглянула из кухни, когда услышала, как что-то упало.

– Кто этот мужчина? – пробормотала она, с опаской оглядывая его, пока тот говорил с Наурин. – Впервые вижу его в этом доме.

– Да, да, – ответил Наурин Салман Наранг. Его улыбка постепенно угасала. – Просто пробки ужасные. Но, скажите, все ли прибыли?

– Все уже в салоне, – сказала Наурин. – Идемте, я вас познакомлю.

– Рано. Сперва мне нужно увидеть девушку. Она наверху, в комнате Назии?

Наурин молча указала в сторону лестницы.

– Сорайя? – переспросила Би Джаан, сбитая с толку просьбой незнакомца. – Что ему может быть от нее нужно?

– Прежде чем выйти к гостям, я должен убедиться, что она готова, – сказал Салман Наранг.

Наурин кивнула и украдкой повела его к ступеням.

– Дверь в салон закрыта, – заверила она гостя. – Никто вас не побеспокоит, пока вы будете с ней на втором этаже. Можете не торопиться.