Я все разрушил.

Все сломал.

Четыре месяца назад взял на работу секретарем молодую девушку, думал, помогу ей жизнь устроить. Старушка Тамара Ивановна, что работала на этом месте прежде, всему Алину обучила. Проблем никаких не было.

А вот теперь проблема такая нарисовалась, что на стену лезть хочется.

Я никогда не видел в молодухе сексуальный объект, а тут вечер, пустой офис, Алина рядом и непонятно откуда взявшееся сексуальное напряжение.

— Дмитрий Романович! Я приехал! — гаркает Костя с порога и входит в кухню с пакетами в руках. — Все привез, как вы велели.

Бегло осматривается по сторонам с немым вопросом в черных глазах:

— А где Надежда Михална?

— Ушла от меня, — лепечу едва слышно и сжимаю в пальцах наполненную водкой стопку.

— Куда ушла? Время уже позднее!

— Совсем ушла, Кость.

— Не понял, — выдыхает, ставит пакеты на стол и хмурится так, что между густыми бровями образуется сетка морщин.

— Я облажался, — закрываю глаза и заливаю в себя холодную обжигающую жидкость.

Тепло бежит по телу и отзывается тошнотой в желудке.

— Не понял, — Грач растерянно качает головой и садится на стул напротив меня.

— Ты никогда жене не изменял? — поднимаю на друга растерянный взгляд, а тот открещивается.

Константин Петрович Грач за семь лет работы у меня заслужил называться не только лучшим начальником охраны, но и другом, который придет на помощь в любую минуту. Будь то серьезная просьба или мелочь.

— Упаси Бог! Как можно? Вы ведь видели мою Зойку! Она мне яйца прострелит, если вдруг что! — испуганно выпучивает глаза, а затем с улыбкой договаривает. — Да и люблю я свою женщину. Зачем мне другие?

Я тоже Надю люблю. И другие мне не нужны.

Но случилось то, что случилось.

Нервно тру гудящие виски, башка вот-вот на части разорвется. Пытаюсь найти логическое объяснение своему поступку и не могу. Захотел чего-то нового? Жена приелась? Будто бес в ребра ударил, и я махнул рукой на все. Думал, разок трахну Алину, она и не против была.

Я осознанно захотел попробовать кого-то, кроме жены. Мне польстило, что молодая девушка буквально растеклась лужей передо мной.

— Дмитрий Романович, так что у вас случилось? Куда Надежда Михална ушла?

— От меня ушла.

— Любовника завела? — вкрадчиво шепчет с нескрываемым волнением.

— Нет.

— Ничего не понимаю, — Костя чешет кудрявый затылок.

— Я ей изменил, — выпаливаю горькую правду и смотрю в помутневшие глаза друга.

— Плохая шутка, — медленно моргает.

— А я не шучу.

— Да вы что, Дмитрий Романович! Я же знаю, что вы с супругой друг друга любите! Я с вами семь лет уже, и ваша семья — пример для меня. Образец.

— Такое случается, Костя.

— Вы же… Как же… — бормочет себе под нос, а затем сжимает кулаки до хруста костяшек и презрительно смотрит на меня исподлобья. — Налейте мне тоже.

Встаю. Выуживаю с полки стопку, из пакета который Грач привез достаю водку. Ставлю на стол. Нарезаю сало и горчицу выдавливаю в соусницу. Разливаю беленькую.

— Не чокаясь, — угрюмо выговаривает Костя.

— Чего это не чокаясь? Как на похоронах! — усмехаюсь едко.

— А сегодня и есть похороны. Хороним мое уважение к вам.

Скажи это любой другой мой подчиненный, я бы мигом уволил гада. Но Костя хороший гад. Да и я заслужил…

Грач выпивает, цепляет вилкой кусочек сала и шумно вдыхает его запах. Засовывает в рот и жует яростно.

— От вас не ожидал, — разочарованно цедит сквозь сомкнутые зубы и качает головой.

— Кость, я сам в шоке.

Поднимает густые брови, похожие на мохнатых гусениц:

— С кем?

— Да какая разница.

— Для нас никакой. Для женщины — колоссальная. Хочу взвесить, есть ли шансы на прощение.

Грач даже не сомневается, что я буду пытаться вернуть Надю. Она нужна мне. Необходима, как воздух.

— Помнишь мою новую секретаршу?

— Рыжую малявку? Помню, — кивает, лицо его вытягивается.

В черепушке запускается не сложный мыслительный процесс.

— Да вы что? С этой малолеткой! — вскрикивает ошеломленно.

— Ей двадцать три, не маленькая уже.

— А вам сорок! Мудя небось уже седые!

— Костя!

— Да что, блин? — стучит кулаком по столу. — У меня вот яички уже поседели. На голове пока мало седых волос, а там… — разводит руками.

— Может, твои яйца уже столько всего видели, что от ужаса поседели? — злобно усмехаюсь.

— Не смешно. Мои яйца последние семь лет кроме Зойки никого больше не видели! — заявляет с гордостью.

— Что делать то, Кость? — вздыхаю. — Как думаешь, Надя простит?

— Не знаю, Дмитрий Романович, ситуация мрачная, — пожимает плечами и двигает пустую стопку ко мне.

Наливаю новую порцию.

Хорошо, что Грач у меня есть. Без него не знаю, как вывез бы. Друг хотя бы отвлекает от мыслей… самоуничтожающих и скользких. Ради минутного удовольствия я разрушил десять лет доверия моей жены. Жалею ли я? Да. Стыдно ли мне? Да. Только вот в моменте этого не ощущалось. Я хотел секса. С Алиной… с кем-то еще… не важно. Чистая физиологическая потребность.

— А она как узнала об измене?

— Пришла в офис, а там я… под Алиной, — брезгливо морщусь.

— Да-а-а уж, — тянет друг. — Хотите, я с Надеждой Михалной поговорю? Попробую ей внушить, что развод — не выход? Или Зоя моя с ней поговорит! Хотя… Зойка обозлится и скорее на сторону женщины встанет.

Грач задумчиво трет подбородок.

— Можно малолетнюю стерву припугнуть, пусть скажет Надежде Михалне, что соблазнила вас!

— Алину я в понедельник уволю, — шепчу и выпиваю.

Закусываю салом. Мысли спутались в морские узлы. Не знаю, с чего начать и как к Наде теперь подойти. Что сказать ей, чтобы себя оправдать? Получится ли все вернуть?

Я не хочу без нее жить.

Наденька мне нужна. Очень.

Она со мной десять лет уже. Начинали со съемных квартир, и тогда моя молодая жена зарабатывала больше меня. А я только влезал в строительный бизнес. Один раз прогорел, нырнул в долги, но она не отвернулась. Помогала, поддерживала. Любила.

Надюша честная и бескорыстная.

Родная девочка с большими голубыми глазами и светлыми локонами, которая всегда смотрела на меня с гордостью и любовью.

А сегодня я впервые увидел на дне ее глаз ненависть и неприязнь. Отчаяние и боль.

Я знаю, что одного "прости" теперь будет недостаточно.

Пушинка лениво тянется и запрыгивает к Косте на колени.

— Ой, боже! Блин! — испуганно вскрикивает. — Господи, что за чудовище вы завели! Никак не привыкну, что киски лысыми бывают!

— Костя… — закрываю глаза.

— Да что я-то, блин! Страшная какая кошка! А знаете, Дмитрий Романович, Зоя тоже хочет такую крысу мерзкую купить. А я как представлю, аж дурно! Вот пойду в туалет ночью, а из темноты это на меня смотрит! Бр-р-р-р!

Пушинка недовольно морщит моську и спрыгивает с коленей Грача.

— Нормальная кошка, — сухо отвечаю я. — Ладно, Костя, давай по последней. Завтра суббота. Нужно встретиться с Надей один на один. Может, остынет и поговорит со мной.

— Хорошо бы, — Костя пожимает плечами. — Ей, наверно, тяжело.

Не то слово.

Как вспомню её напуганный взгляд, полный боли, самого в дрожь бросает.

Надя все правильно сказала. Я разрушил десять лет счастливого брака. Реально счастливого! Мы почти не ругались, все было мирно и спокойно. Мы совпали, как частички пазла. Надя умная, разбирается в моих рабочих делах и даже иногда подсказывает, как лучше. Она красивая. Молодая была хорошенькая, а сейчас так вообще, не женщина, а мечта. И взгляды на жизнь у нас совпали на девяносто пять процентов. А что не совпало, за десять лет отшлифовалось.

Теперь у меня осталась только надежда, что я смогу все вернуть.

Маленькая такая… едва различимая в тумане моего подлого поступка.

Всю ночь я думаю, как теперь подойти к жене. Мне даже в глаза ей стыдно смотреть. Я слишком низко упал в своих собственных глазах, что уж говорить о преданной женщине.