— Пол пятого утра.

— У нас два мальчика?

Сердце все еще дрожит от страха.

Я ничего не запомнила. Мне показывали детей? Вроде да. Кажется, я слышала их первые крики. Или мне все это показалось?

— У нас Сережка и Танечка, — Рогов довольно жмурится.

— Разнополые, — едва различимо улыбаюсь. — Ты их видел?

— Ага. Мальчик на меня похож. А девочка светленькая. Совсем крошечная. Сережка был на искусственной вентиляции легких два часа, Танюшка чуть больше. Вечером сняли.

— Почему не оставили на ночь?

— Потому что с ними все хорошо. Да, они меньше по размеру, чем обычные новорожденные. Но наши дети крепкие.

Что-то неприятно царапает за душу.

— Это ты меня так успокаиваешь, да? — дрожу всем телом. — Ты меня обманываешь, чтобы я с ума не сходила?

— Надя…

— Я родила слишком рано! Слишком! — давлюсь собственным криком.

Легкие обжигает огнем. Такое чувство, что органы внутри меня смещаются.

— Наденька, успокойся, пожалуйста! Я не вру. Дети в норме.

Меня тресет от волнения. Закрываю лицо ладонями. Судорожно набираю побольше воздуха через боль.

Дима садится на грязный пол и целует мои руки. Щеки. Лоб. Губы.

— Ты сильная! Надя! И дети у нас сильные! Все позади. Мальчик два килограмма. Девочка почти два. Как только они начнут набирать вес, мы поедем домой. Ремонт там почти доделали. Все хорошо, родная. Все хорошо.

Обнимаю мужа за шею, к себе его прижимаю.

Если бы я была одна в этот момент, я бы извела себя мыслями и угрызениями совести. Нужно было ложиться в роддом раньше, чем мне говорили в клинике. Направление выдали только на следующую неделю. И беречь себя нужно было. А мы свадьбу затеяли…

— Дим, а как наши гости? Отгуляли без нас?

— Все прошло хорошо. Я звонил Светлане Васильевне.

— Как мама? Наверно, тоже чуть с ума не сошла…

— Я ее успокоил.

— Хорошо.

— Поспи еще, Наденька. Скоро тебе дадут детей. Уже будет не до сна.

Улыбаюсь от предвкушения встречи с сыном и дочкой.

Даже представить себе не могу, какие они крошечные и хрупкие.

Уснуть так и не получается. Лежу с открытыми глазами и смотрю, как алые полосы света перемещаются по потолку. Дима сжимает мою руку. Спит. Голову на бок склонил и сладко сопит.

Он выглядит уставшим. И на его висках прибавилось седых волос.

Наверно, тоже дико нервничал.

Утром меня осматривают врачи. Разрешают встать около двенадцати дня. Дима успел съездить домой помыться и покормить Пушинку. Мне привез из ресторана завтрак.

Мы снова вместе.

Меня перевели в послеродовую платную палату и сказали ждать. Скоро детей привезут.

— Они совсем крошечные, Надь, — взволнованно шепчет Дима. — Как их на руки брать…

— Главное, что живые.

Шум в коридоре, и вот распахивается дверь. Две молодые медсестры ввозят кроватки-каталки.

— Добрый день, — улыбаются девочки, а я дыхание задерживаю.

Широко распахнутыми глазами заглядываю к малышам.

— Боже… — слезы катятся по щекам.

Какие же маленькие! Крошечные! Как куклы!

Пульс шумит в ушах, сменяется гулом. На руках опять нервные пятна расползаются.

— С ними все хорошо? — шепчу, ища в глазах молодых медсестер поддержки.

— Там Степан Владимирович, он сейчас все расскажет, — пикает одна из девочек в белом халатике.

Дима меня за плечи обнимает и целует в макушку.

— Как же с ними… такие малюсенькие… мои человечки… — паники нет, только переживания.

— Добрый день! — в палату входит мужчина в синей врачебной одежде.

Я складываю ладошки и прижимаю их к своим дрожащим губам.

— Все самое страшное позади. Выдыхайте! — сообщает врач.

Степан Владимирович долго говорит о рисках. Нужно будет проверять зрение, слух. Поставить деток на учет к неврологу и набраться сил. Дети будут отставать от доношенных сверстников.

Чем больше врач говорит, тем сильнее каменеет мое сердце.

— Теперь все зависит от вас, — заключает строгим голосом. — Чем сильнее вы будете верить в своих детей, тем больше у них шансов. Мы верим в исцеляющую силу родительской любви. И вам нужно в нее поверить.

— Дмитрий Романович! Добрый день! — Алина без стука заглядывает в кабинет.

Я уже собираюсь уезжать. Меня ждет Наденька.

В перинатальном центре для родителей недоношенных деток есть специальные курсы, которые моя супруга захотела посещать. Поэтому теперь я каждый вторник бросаю работу и еду в роддом, и пока Надя общается с другими мамами, я сижу с детьми.

Это, оказывается, не так уж и трудно. Младенцы большую часть времени спят сами по себе, медсестра приходит со смесью и кормит их из специальных бутылочек, а поменять памперсы — вообще не проблема.

Я привык, что детки размером с кукол. Уже и не страшно на руки брать. Наоборот, смотришь в смешное розовое личико младенца, и такая тягучая нежность накрывает! Будто крылья за спиной вырастают.

— Ты что-то хотела? — застегиваю чемодан с аккуратно сложенными документами.

Сегодня после встречи с семьей нужно еще успеть посмотреть, как продвинулся ремонт в нашем доме.

— Да, Дмитрий Романович! Хотела! — девчонка нагло задирает нос и подходит к моему столу, смотрит в мои глаза с вызовом. — Я сегодня работала последний день! С завтрашнего все, декрет! А квартиры у нашего сына так и нет!

— Алин, не до этого сейчас.

— Да, уже слышала, что ваша жена родила, — произносит крайне недовольно.

— Родила, — киваю коротко. — А тебе, кстати, когда рожать?

— В октябре.

— Вот и отлично. К октябрю будет квартира у моего сына.

— Нет, Дмитрий Романович! Так не пойдет! — девчонка облизывает нижнюю губу и кокетливо трогает свою длинную шею кончиками пальцев. — Я настаиваю, — понижает тембр голоса. — Чтобы вы купили квартиру в ближайшие сроки.

— Алин, ну реально, сейчас нет возможности. Мои дети раньше срока родились, я делаю в доме ремонт. Нужно к выписке успеть. Сейчас все деньги уходят туда.

— Так я тоже вашего ребенка ношу!

— Алин…

Закрываю глаза.

Осталось потерпеть совсем немного. Скоро вся эта игра в дурака закончится. До безумия осточертело притворяться, что я послушная марионетка в руках идиотки.

— Да, Дмитрий Романович, — хриплым голосом.

— Я куплю квартиру. Просто нужно немного подождать.

— Дмитрий Романович, у вас, наверно, из-за сексуального напряжения вид такой уставший? — ошарашевает меня своими словами и на стол садится. — Жена родила. Ей не до вас теперь… Может?

Раздвигает ноги, проводит ладонью по своему бедру, ловко задирая юбочку.

— Пошла вон! — рявкаю так, что в собственных ушах звенит.

Лебедева теряется и смотрит испуганно.

— Ты меня услышала, — выдаю тихо и холодно. — Иди.

— Я всего то хотела вас порадовать! Приятное вам сделать! — обижено надувает губы.

Неужели из-за одной моей ошибки она теперь думает, что меня так легко соблазнить? Ноги раздвинула, и я как послушный пес к ней?

Хотя, я сам все именно так и сделал. Сам прикинулся лохом.

— Лебедева, ты свободна, — указываю ей на дверь. — Я тороплюсь.

— Ну и пожалуйста! — слезает со стола и обнимает свой живот. — Видимо, не такой уж вы и классный папочка. Обещали, что будет квартира. А в итоге…

Алина как надоедливое насекомое. Жужжит и жужжит над ухом.

— Все, я сейчас закрою тебя в кабинете. Будешь тут до завтра сидеть, — подхожу к двери и ключ достаю.

— Да иду я!

Уезжает на лифте раньше меня, давая мне возможность позвонить Грачу. Он сегодня отпросился и с женой поехал в церковь.

Зоя верующая. И она убедила моего друга, что ребенка нужно вымолить. В борьбе за беременность все средства хороши. Мы с Надей по церквям целенаправленно не ходили, но однажды на Рождество моя супруга молилась за ребенка.

— Да, Дмитрий Романович!

— Костя, нужно за Алиной продолжить слежку.

— Она опять выкинула какой-то фокус?