– Еда есть! Быстро быть! Человек несёт!

Хуан поблагодарил, обернулся к товарищу.

– Можно надеяться на завтрак, друг мой Хорхе! Если не обдурят.

– Обдурят! – убеждённо ответил испанец. – Приведут воинов и нападут!

– Коль ты так думаешь, то всё приготовь для бегства. Так, чтобы быстро можно было поднять якорь и парус.

Хорхе не заставил себя просить дважды. Развернул шлюпку носом в море, удерживая её в этом положении вёслам. Хуан поднял рей. Надо было только дёрнуть тросик – и парус упадёт и примет ветер. Он был слаб, но достаточен для выхода из-под обстрела стрелами.

Появился молодой индеец с двумя товарищами. Они тащили корзины на палке и большую связку бананов, уже начавших желтеть.

– Пришёл еда! – прокричал индеец. – Дай подарок!

– Что мы можем им дать за эти подношения? – спросил Хуан. – Может, черпак или оловянную кружку?

– Хватит им и оловянной кружки, – неохотно отозвался Хорхе. – Как мы обмен проведём? Мне не хотелось бы приближаться к ним.

– И не надо. Посмотри туда, – и Хуан указал на берег, вдоль которого шло небольшое каноэ с тремя индейцами и молодой женщиной в середине.

– Карамба! Это мне не нравится! – Хорхе многозначительно посмотрел на оружие, аккуратно сложенное на банках шлюпки.

– На всякий случай бери топорик и кинжал, – предложил Хуан. – Я беру пистолет и шпагу. Рискнём!

Каноэ подошло к толпе индейцев, те немного погалдели, потом погрузили всё принесённое. Два индейца вместе с говорившим по-испански неторопливо погребли к шлюпке, оставив часть оружия товарищам.

– Гляди-ка, Хорхе! Почти без оружия идут к нам. Это занятно!

Каноэ толкнулось о борт шлюпки. Переводчик осмотрел содержимое лодки, улыбнулся почти беззубым ртом, проговорил:

– Что дать я? – И указал на горку продовольствия в пироге.

Хуан протянул оловянную кружку.

– Мало, мало! – пробормотал индеец.

Хуан встряхнул свой кафтан, показывая всю красоту его.

– Хорошо! Хорошо! Я брать твой дар, ты брать еда!

Второй индеец быстро перебросил свой товар в шлюпку, Хуан отдал своё.

– Ты хороша испана! Там плохо испана! – и указал на восток, где должны быть поселения испанцев.

– Далеко обходить этот мыс? – спросил Хуан и указал на берег, уходящий на запад.

– Один солнце.

– Спасибо, друг, – протянул Хуан руку индейцу. – Ты много нам помог.

Индеец пожал руку, сморщил лицо в подобие улыбки.

– Там город испана! Много испана! – Точно он сказать не мог, и Хуан понял это. Ещё раз улыбнулся и даже поклонился. Индеец был доволен.

– Хватит, Хуан! Поднимаем якорь! Пора!

Хуан предоставил Хорхе управляться самому, а сам помахивал рукой, прощаясь с гостеприимными индейцами.

– За каким чёртом ты с ними так, Хуан? Дикари – они и есть дикари! И нечего с ними церемониться! Давай за румпель!

– Тогда какого чёрта ты уже схватил кусок? Брось и подыхай от гордости и превосходства своей белой кожи, болван, как сказал бы один капитан!

– Чего это ты? Какая муха тебя укусила?

– Огромная и глупая, в придачу жадная, – вполне серьёзно указал на Хорхе, так и вытаращившегося на Хуана. – Надо хоть немного уважать человека. А эти тебе жратву привезли! Паршивая у тебя душонка, Хорхе! Это ты по-христиански так отзываешься об индейцах, что так благосклонно к нам отнеслись? – И Хуан зло отвернулся.

– С чего ты разошёлся? Мы из-за этих дикарей будем ссориться? Побойся Бога, Хуан! Успокойся, и не психуй!

– Думаешь, ты далеко ушёл от дикости? Смири гордыню! Если они не доросли до тебя в одном, то в другом ты далёк от них. И если ты этого не сознаешь, и не понимаешь, то представь себя в глухом лесу. Сколько дней ты там жить будешь? А они всю жизнь там и живут себе.

– Сам подтвердил, что они дикари! Словно звери живут в лесу!

– Хватит уж! Я тебя предупредил. Делай сам выводы. Мы должны всех людей уважать и не делать им зла. Не можешь творить добро – так не делай и зла!

– Ладно, ладно! Закусил удила! Будь по-твоему. Не стоит их приплетать к нашим отношениям, Хуан. Добро – так добро!

Они несколько часов почти не разговаривали. У обоих в середине скрёб неприятный осадок. Хорхе просто примирился с Хуаном, скорее всего не сделав ни одного вывода из их спора. Хуан в который раз осознал, как далеки белые люди до понимания общности людей разных народов.

Два дня спустя при свежем ветре со шквалами и дождями, что периодически обрушивались на одиноких путников, они наконец увидели на берегу разбросанные хижины явно белых людей.

Остановили пирогу индейца с женщиной, спешащих по своим делам.

– Что за городок, приятель? – прокричал Хуан настороженному индейцу.

Тот помедлил, но всё же ответил на ужасном испанском:

– Каруапа! Каруапа! – И махнул в сторону посёлка рукой.

– Ничего не понять! – возмутился Хорхе. Хуан подтвердил его слова кивком и направил шлюпку к гавани.

Их встретили с удивлением. Забросали вопросами, удивление не рассеялось, однако разрешили высадиться и построить себе хорошую хижину на окраине.

– Отдохнём малость и станем искать возможность идти дальше, – предложил Хуан. После трудов по сооружению навеса на жердях, они лежали на травяных постелях у маленького костра, что дымом отпугивал москитов и мух.

– Не верится, что здесь могут появиться какие-нибудь корабли, – скептически ответил Хорхе. – Слишком гиблое и маленькое селение.

– Здесь других трудно надеяться встретить. Колония только начинается.

– Что там спорить? Ничего наши споры не решат. Лучше будем спать.

Две недели жизни в этом заброшенном селении под названием Ла Эсперанса. ничего не дали. Хуан нервничал, видя, как истощается его кошель. Хорошо, что они каждый день выходили на шлюпке в море и ловили рыбу. Немного меняли на кассаву и сладкий картофель и тем питались. Иногда уходили далеко в чащу пострелять фазанов. Тогда устраивали пир. Приходили соседи с пивом, орали песни почти до утра. Из-за этих пирушек Хуан получил возможность с каждого посетителя брать немного еды и пороха.

Всё же однажды в бухте появилось небольшое судно, не более сорока тонн. Капитан этого корыта предполагал идти на остров Маргарита, и Хуан, помня этот остров, стал проситься на борт.

– Какого чёрта я буду брать тебя, когда места нет? Сам посмотри!

– Мы будем работать матросами и никакой платы не потребуем, – обещал Хуан настойчиво.

– Своих матросов хватает! Проваливайте!

– Мы готовы заплатить по паре монет серебром, капитан. И помогать во всём, что потребуется. Очень нужно на Маргариту!

– Чёрт с вами! Набавь по одной монетке – и можете готовиться в дорогу!

Хуан переглянулся с Хорхе, вздохнул и согласился. Деньги пришлось вручить сразу.

Но и после этого пришлось ожидать дней шесть. Наконец судёнышко, взяв на буксир шлюпку, ушло на север в Пуэрто-де-лос-Испаньолес. Это был главный городок острова, но он мало чем отличался от покинутого селения. Только хижин было побольше и домов пять-шесть выглядели солиднее. Там жили состоятельные люди, губернатор и коррехидор.

– Теперь здесь застряли! – волновался Хуан. – Только и делаю, что денежки трачу. Этак домой вернусь нищим! Чёртов капитан!

И только сменив часть груза, капитан отдал приказ сниматься с якоря. Тут опять длительная задержка. Выйдя из пролива в море, попали в полосу штиля. Потом ветер не позволил идти на запад, и так прошло ещё четыре дня. Друзья по-настоящему голодали. Их никто не собирался кормить и Хуану пришлось за большие деньги покупать отвратительную еду.

– С таким же успехом мы могли бы и сами уйти на Маргариту, – жаловался Хуан каждый раз, как только отваливал очередную порцию медяков за попорченные продукты.

– Что теперь горевать? Больше ничего не изменишь, – успокаивал того Хорхе, сам переживая за потерянное время и монеты.

Всё же через неделю, как кончилась полоса невезения, судно прибыло в Куману. До Маргариты осталось два дня пути.