— Конечно-конечно, — ответил я и отключился.

Затем я набрал друзьям и тоже предупредил их о том, что улетаю.

Все, как один, попросились вместе со мной.

— Я бы с удовольствием, — отвечал я каждому одной и той же фразой. — Но этот путь я должен пройти один. Когда он закончится и я взойду на свою вершину, надеюсь встретить вас там.

Это, судя по всему, на меня уже Ван Ли влиял, которого я очень надеялся в скором времени увидеть.

Друзья, как один, тяжело вздыхали, но соглашались отпустить меня одного.

Уже перед самым аэропортом пришёл черёд позвонить принцессе. Я долго сидел и искал такие слова, чтобы Варвара поняла меня и не обиделась на то, что я решил на время улететь. В конце концов, она должна понимать, что это, в том числе и для того, чтобы нам быть вместе.

И, когда я набрал её номер, а услышал короткие гудки сбоя связи, я напрягся. Чувство тревоги не сказать что молчало, но находилось на весьма низком уровне. Но тогда что? Я набирал ещё и ещё раз, но всё было тщетно. Номер был недоступен.

Я почувствовал жар, подступивший к лицу. Мне слишком хорошо ещё помнились точно такие же короткие гудки, когда Варвара томилась под завалами в тоннеле.

Раз за разом набирая номер, я прошёл на посадку в самолёт и расположился в кресле.

Ко мне подошёл командир экипажа.

— Никита Александрович, — он легко поклонился мне, одновременно привлекая внимание к своей персоне. — Скажите, пожалуйста, летим по ранее согласованному маршруту в Тибет?

Я сначала на автомате кивнул, в очередной раз набирая номер. А затем спохватился.

— Сначала в столицу, — сказал я, решив, что во что бы то ни стало должен увидеть Варвару.

Уже из самолёта я позвонил Вале. Несмотря на то, что она сейчас была на другом конце света, я надеялся, что через неё смогу получить хоть какую-то связь с принцессой.

— Привет, — сказала она первой, и в её голосе я услышал некоторое удивление, словно она не ожидала, что я могу ей позвонить. — Что-то случилось?

— Не могу до Вари дозвониться, — сказал я напрямик, понимая, что тем самым немного поцарапаю самолюбие девушки, но в то же время, не буду давать пищу для ложных надежд. — Не знаешь, как можно с ней связаться?

Валя размышляла совсем недолго.

— Только ничего не спрашивай, ладно? — попросила она умоляющим тоном.

Я хотел уточнить, о чём не должен спрашивать, а затем решил не делать этого. А то уже получился бы вопрос.

Всё стало ясно, когда она скинула мне контакт, подписанный: «Елизавета Фёдоровна». Ага, понятно. По сути, это говорило о многом, но спрашивать действительно не стоило. Впрочем, я порадовался тому, что у Вали стали налаживаться отношения с императрицей. Это дорогого стоит.

— Спасибо тебе огромное, — сказал я и уже хотел нажать отбой, когда понял, что просто не имею права этого сделать. — Как у вас дела обстоят? Там же ещё кто-то оставался после нашего последнего визита?

— О, да! — с каким-то едва ли не садистским удовольствием в голосе ответила Валя. Я даже видел, как она закатила глаза. — Люди тут оставались и даже попытались дать нам бой. Вот только некоторых образумил Кшиштоф, но это были больше люди науки. А остальным мы дали прикурить, конечно. Ух!

— Никто из наших не пострадал? — спросил я, меньше всего желая, чтобы наши люди несли потери уже после основной битвы. — И вообще вы кого-то взяли в плен?

— Ну, основные приспешники Стивена всё-таки либо погибли, либо успели сбежать, — ответила она мне, явно вспоминая, что ей было известно. — Но всем этим с огромным успехом занимается дядя Слава со своей ЧВК. Мировой мужик, — сказала она и хохотнула. — Я ещё не видела, чтобы кто-нибудь лучше пытал людей.

По мне это, конечно, было спорное достоинство, но в том антураже, полагаю, это было правильно.

— А самого Батори нашли? — спросил я.

В последние дни мне почему-то иногда снился Стивен, хохочущий надо мной, потому что я оставил его без присмотра. Только он был не таким, как я его запомнил. А нарастившим тело на кусок позвоночника, который я из него вырвал. И это было больше похоже на опухоль, нежели на обычное человеческое тело.

— Нашли, конечно, — развеяла мои сомнения Валя. — Лежал аккуратно, двумя долями, как ты его и оставил. Кажется, его организм пытался регенерировать, но всё-таки сдался, когда мозг перестал работать.

— Четыре минуты, — прошептал я, думая о том, что, если бы повреждения были бы менее серьёзными и их можно было бы восстановить за четыре минуты, он непременно сделал бы это и снова начал бы мне гадить.

— Что? — переспросила Валя, явно не расслышав то, что я сказал.

— Ничего, всё в порядке, — сказал я, решив не посвящать девушку в подробности своих раздумий. — Вы — молодцы! Ладно, буду звонить императрице, чтобы выяснить, что случилось.

— Была рада тебя слышать, — ответила мне Валя совершенно искренне, я слышал это по голосу, и добавила чуть погодя: — Звони, как время будет. Я скучаю.

— Хорошо, — ответил я, понимая, что с этим тоже придётся что-то делать. — Обязательно.

И отключился.

Елизавета Фёдоровна взяла трубку на удивление быстро и, кажется, даже знала, кто ей звонит. По крайней мере, ни малейшего удивления в голосе я не услышал.

— Да, Никита, добрый день, — сказала она, когда я представился, и в голосе её я услышал грусть, но не скорбь, которую боялся услышать. — Заперли твою принцессу. В башне.

— Как так? — удивился я, понимая, что не зря полетел в столицу. — За что?

— За то, что от тебя отказываться не хочет, — я слышал в голосе императрицы гордость за решение дочери и понял, что она на нашей стороне. — И стоит на своём.

И тут я подумал, что, несмотря на отсутствие источника и эфирного сердца, я вполне себе продолжаю пользоваться эмпатической магией. Да, возможно, не в том объёме, что раньше. Но вполне определённо она во мне присутствует.

«Ну а что ты хотел? — проворчал Архос. — Ты же остался магом, так что не отвертишься».

Я не стал отвечать на эту ремарку. Важнее сейчас было ответить Елизавете Фёдоровне.

— Я уезжаю на лечение, — сказал я ей, чтобы подвести разговор к главному. — Хотел попрощаться с Варварой и не смог дозвониться.

— Езжай, конечно, — с некоторой долей разочарования ответила та, видимо, надеясь на другие слова. — Но с Варей поговорить не получится. Телефон у неё сгорел, когда она слегка перепланировала зимний сад. А новый ей не разрешают передавать.

Но следом она услышала уже ровно то, что хотела.

— Я уже развернул самолёт и скоро приземлюсь в столице, так что хотел спросить: получится как-нибудь организовать нашу с Варварой встречу?

— Ключей от казематов у меня нет, — ответила на это Елизавета Фёдоровна, выражая голосом своё полное негодование по этому поводу. — А вот проводить туда я тебя вполне смогу.

— Отлично, — сказал я, прикидывая время. — В течение часа буду.

— Молодец, — сказала на это императрица и отключилась.

Охрана дворца отказалась меня впускать наотрез.

— Не положено, Никита Александрович, — как мне показалось, с сожалением пробасил огромный усатый гвардеец. — Запретили вас пропускать.

— Вот даже как, — хмыкнул я себе под нос, но охранник меня услышал.

— Извините, ради богов, — сказал он примирительным тоном, — но нарушить приказ не можем.

— Ничего, — я махнул рукой и отошёл от ворот.

Я собирался снова звонить императрице, но тут от неё пришло сообщение с геолокацией, словно она чувствовала или, может быть, знала о запрете.

На карте было обозначено старое кладбище, находившееся по другую сторону дворца. А, точнее, один из монарших склепов.

«Вот это приключения», — решил я, но отправился по указанным координатам. Через пятнадцать минут я уже стоял возле склепа, думая, куда императрица отправит меня дальше.

И тут дверь наземной части гробницы дрогнула и практически бесшумно отворилась, явив мне Елизавету Фёдоровну собственной персоной.