— А привычки человеческих мужчин не меняются, в каком бы мире они не жили, — с лёгким сарказмом заметила она. — Лишь бы построить что-то длинное, фаллическое, торчащее в небо. Комплексы, да? — она обернулась к нам и встретилась взглядом с Державиным-старшим. — Нет бы к земле поближе, а то потом так больно падать со своих пьедесталов, — закончила она свою мысль.

— Никита, — нахмурившись обратился ко мне дед, — это вообще кто? Что она себе так позволяет себя вести в моём доме?

— А, прости, забыл, — я развёл руками и нацепил извиняющуюся улыбку. — Сестра правителя нашей галактики, по совместительству — моя бабушка.

— Так, стоп! — сказал Игорь Всеволодович, протирая лицо ладонями, словно пытаясь стереть с него наваждение. — Что ещё за бабушка? Ещё одна?

— Так уж вышло, — сказал я и грустно улыбнулся. — Это ещё одна моя бабушка. Рассказ мой будет не из простых, поэтому предлагаю всем пройти куда-нибудь в уютное местечко и, желательно, сесть, чтобы потом не пришлось падать.

— Интригующее начало, — сказал на это дед и оглядел всех собравшихся. — Ну пойдёмте в мой кабинет.

Когда все расселись и обратили свои взоры на меня, я начал рассказывать.

— Моя душа некогда принадлежала подростку, что стал результатом любви двух ксеносов: людей и аэрахов…

По мере моего рассказа лица деда и Вари вытягивались, а брови грозили срастись с волосами надо лбом. Я не стал подробно описывать свою жизнь, лишь логично всё подвёл к тому моменту, когда лежал в центре пентаграммы, а моя кровь стекала по специальным желобам.

Когда я просил, Арана всё подтверждала, а в данном конкретном случае сказала:

— У меня был договор, и я собиралась его исполнять. А по этому самому договору жизнь мальчиков в моём роду не допускалась. Если вы подумаете, что это слишком, я вас пойму, но поверьте, этому есть логичное объяснение.

Ни дед, ни Варя ей ничего не ответили, продолжая прожигать меня глазами.

Закончив первую часть своего рассказа на появлении в этом мире с красными женскими трусами в кулаке, я тут же приступил к следующей. Вкратце я описал некоторые свои действия в последний месяц. В том числе и разворот экспедиционного корпуса аэрахов на Куране. Затем изложил некоторые факты, что передала мне бабуля, под конец раскрыв некоторые свои соображения.

— Самое главное, что нужно сейчас понимать, — сказал я, обводя глазами всех, пытаясь угадать настроение каждого, — эту часть галактики ждёт неминуемая гибель, если я тут останусь. Мне сейчас нужно уйти из этого мира, чтобы подготовиться к битве с действующим Примархом и встретиться с ним в честном бою за пределами этой нашей реальности.

Больше всего меня заботил дед. Он как-то слишком сильно и близко к сердцу воспринял информацию о том, что души его внука давно уже нет в этом теле.

— Возможно, — добавил я, глядя попеременно то на него, то на Варю, — кто-то из вас не захочет знаться со мной после моих откровений. Так как информация не из простых. Но всё же я приложу все силы, чтобы защитить вас и позабочусь о том, чтобы с вами ничего не случилось. Вы все мне очень дороги.

Варя встала, подошла ко мне, обняла за плечи и посмотрела в глаза.

— Мне всё равно, сколько пауков живёт у тебя внутри. Лишь бы они не жрали моих тараканов, — она улыбнулась и стала самой прекрасной девушкой на свете. — У меня их тоже хватает с лихвой. Я, знаешь ли, пару дней в месяц пострашней тебя буду. В конце концов, я не знала тебе прежнего, поэтому мне не с чем сравнивать. А полюбила я тебя таким, как ты есть сейчас. Поэтому с чего бы мне отворачиваться от тебя? Я с тобой, куда бы ты ни пошёл! Только, главное, в постели не оборачивайся в огромного паука, а то я заикаться начну.

На краю поля зрения я увидел, как Арана закатила глаза.

Дед всё ещё сидел, обдумывая мои слова. Причём, я видел, что вторая часть моего рассказа его абсолютно не тронула. Возможно, он её даже не слышал. Я понимал, что это трудная для него информация, которую придётся пережить. Возможно, прервав всяческие отношения со мной.

Потом Игорь Всеволодович открыл бар, взял бутылку и налил себе чего-то жутко редкого и дорогого. Выпил. Налил ещё. Вздохнул. Выпил. Обернулся ко мне.

— Я догадывался о чём-то подобном, — сказал он, теребя седую бороду и пристально глядя в мои глаза. — Но не хотел этому верить. С другой стороны, такая резкая перемена в человеке должна умного человека натолкнуть на определённые мысли… Да… Но я даже близко не мог предположить ту ситуацию, которую ты описал. Единственное, что я хотел бы узнать… — он запнулся, видимо, подбирая слова, но они были и не к чему. Я знал, что он хочет спросить.

— Когда я появился в этом теле, его уже некоторое время там не было, — проговорил я и принял соответствующее выражение лица. — Мне очень жаль.

— Ну и ладненько, — ответил на это Игорь Всеволодович, ещё раз налил и опрокинул рюмку, после чего сказал уже гораздо громче: — Я должен заявить, что твоя душа лучше и чище, чем была у моего внука, в конце концов, его прикончили женские трусы. А ты — зять императора и сам вот-вот завоюешь себе собственную империю. Ты — великий человек. А по крови ты всё равно наш. Державин — ты, чтобы не случилось.

Я увидел, как у деда блестят глаза. Это, конечно, не слёзы, но эмоции были налицо.

— И я горд иметь такого внука, как ты! — закончил он в меру торжественно.

— А я горд иметь такого деда, как ты, — ответил я ему в тон, после чего подошёл к нему и обнял. — Мне очень повезло, — проговорил я, чувствуя, что говорю истину, — невероятно посчастливилось получить целых три семьи: две человеческие и одну — аэрахов. И теперь, — я отстранился от деда и обвёл всех уверенным взглядом, — я готов стоять за каждую из них до последнего вздоха… — Арана скептически подняла бровь, и я тут же добавил. — Врага, разумеется.

— Так-то лучше, — кивнула бабуля.

В моей голове уже зрела глобальная идея, но у неё было столько нюансов и хвостов, что охватить всё единым взглядом было мне не под силу.

Но ясно было основное: в этом мире Примарху бой давать нельзя, слишком несоизмеримыми будут жертвы. Значит, это нужно сделать в моём мире. Но там тоже живут люди.

Пока все, кого я собрал в кабинете деда, переваривали информацию, щедро выплеснутую на них в последний час, я взял Варвару за руку.

— Пойдём, отойдём ненадолго, — позвал её я.

— Вот молодёжь, а, — будто невзначай проговорил Магнус, заметив мои движения. — У них тут мир на грани гибели, а они только об одном и думают.

— Магнус, — ответил я, улыбнувшись, — это не то, о чём ты подумал.

— С другой стороны, потом поздно будет, — брякнул он и пошёл трясти моего деда на предмет выпивки.

Тот, в свою очередь, выяснял, кто же такой Архос. Ну, ничего, не всё же ему сразу вываливать, так?

Мы решили далеко не уходить и уединились в соседнем кабинете, служившим, судя по всему, библиотекой.

Варвара приблизила ко мне лицо, собираясь поцеловать.

— Но я, правда, позвал тебя для другого, — проговорил я, понимая, что могу сейчас лишиться шевелюры и остаться с дымящейся головой.

— Что может быть важнее этого? — спросила она, даже и не подумав отстраниться.

— Как минимум жизнь миллиарда человек, — ответил я, глядя ей прямо в глаза.

Принцесса глубоко вздохнула и отошла, оставив между нами расстояние примерно в метр, чтобы комфортно было разговаривать.

— Я всё никак не привыкну, что ты думаешь о ком угодно, кроме нас, — ответила она с некоторой грустью, но без осуждения. — Так что вижу, что папа неправ. Ты — самый натуральный государственный деятель. Уже готовый, можно сказать.

— Поверь, твой папа волнует меня сейчас меньше всего, — ответил я, постаравшись смягчить смысл слов тоном. — Для того, чтобы не подставлять эту планету, я решил уйти на свою, — сказал я то, что Варвара и так знала. — Но там тоже есть люди, которые тоже мне дороги. И я не хотел бы их подставлять. Поэтому я хочу организовать эвакуацию. И я просил бы тебя поговорить с отцом, чтобы вы приняли людей из моего родного мира. Если нет, я постараюсь организовать лагеря на Куране.