Очень мощное заклятие, ни темное, ни светлое, а потому не различимое ни специальными сигнализаторами в доспехах, ни третьим глазом магов и пустотников. Забытое, потому как техники использования бесцветной магии были утеряны, как и многие другие, лет триста назад.
Заглянув в скрытый иллюзией провал, Тау увидела уходящие вниз узкие каменные ступени и с нарастающим предвкушением, которое из-за рутинной работы перестала ощущать уже года два назад, начала спускаться. Ползти по грязной лестнице в кромешную темноту головой вперед, то еще удовольствие. Рюкзак за плечами постоянно норовил съехать на лоб и придавливал к полу не хуже осознания, сколько над ней сейчас камня. Спертый воздух был холодным и душным, и дышать приходилось ртом, отчего стекла маски перед глазами неумолимо запотевали. В общем, спустившись, она почувствовала себя тряпкой, по которой щедро потоптались. Но азартная ухмылка дорвавшегося до сокровищ кладоискателя не уходила.
Теплое желтое сияние от пузырька со светлячками разгоняло мрак подземелья не больше, чем на пару шагов, но круглое помещение, в котором она оказалась, разглядеть удалось. Из него вело четыре арочных коридора, в одном из которых брезжил свет. Уютный, рыжеватый, как будто от редкого в эту эпоху живого огня5, он так и манил к себе. Но, не дойдя до выхода из коридора десяток шагов, Тау замерла. На маске едва заметно блеснул сигнализатор черной магии.
Впереди вырисовывались очертания… статуй? Тау подалась вперед. Уха коснулся неясный гул, почувствовались отдаленные всплески магии, но тут статуи попали в круг света, заставив позабыть обо всем.
– Великие Древние… – благоговейно выдохнула Тау.
Два каменных мага зеркально отражали позы друг друга. В одной руке раскрытая книга, другая поднята вверх и вперед с художественно согнутой кистью. Оба изучали пол с выражением вселенской задумчивости на лице.
На мужчине с неровно остриженными до плеч волосами была лишь набедренная повязка, обнажающая чрезмерно развитые жилы и мышцы тела. На остром лице застыла безумная улыбка, что вкупе с задумчивым взглядом смотрелась жутко. Синьягил всегда пугал Тау больше прочих Великих Древних тем, что сам был подопытным для своих экспериментов по выведению новых форм жизни.
Невысокая, фигуристая девушка с водопадом гладких волос до пояса в свободном платье выглядела уютно, почти по-домашнему. Эллемья, напротив, для Тау была путеводной звездой6. Умела управлять целыми толпами одним взглядом.
Кладоискательница поспешно выудила из рюкзака потрепанный свиток и принялась быстрыми набросками увековечивать в карандаше образы знаменитых магов Плодоносной эпохи. Если уж не удастся толкнуть портреты очередному любителю сказок в связи с невозможностью проверить их подлинность, будут ей наработки для собственного Легендариума, который пока что только мечта.
Но подумать только, две статуи Великих Древних не менее, чем четырехсотлетней давности, судя по идеально сохранившимся лицам! После Октаронской катастрофы памятникам знаменитых магов прошлых эпох стало принято сбивать лица. А тут целые, какие только в легендах встречаются. В легендах…
Тау пошатнуло. Только сейчас до нее, как до дракона, дошло. Она в легенде и находится! Потому что нашла Катакомбы Аноринора.
Вход в подземелья столицы Аладара, хранящие утерянные в эпоху Жатвы знания, не могли найти уже более трехсот лет. А она нашла. Она, девчонка из трущоб, простая кладоискательница из простого клана Химер, разочаровавшаяся в своей работе давным-давно, пнула со злости камушек и… нашла Катакомбы Аноринора!
За такой вклад в восстановление культуры Древних обещана награда в пару тысяч стеклярусов. Перед глазами замелькали образы детской мечты, из-за которой она и оказалась в рядах охотников за сокровищами. Дом в Цветочном граде, окольцовывающий ствол сирени, похожий на пелеринку вокруг грибной ножки, с покатой крышей, застекленными окнами во все стены и широкой террасой, на которой растут редкие травы и минералы. Дом, стоящий пару тысяч стеклярусов.
Тау прикусила губу, пытаясь сдержать счастливую улыбку, но вдруг заметила, что непонятный гул, который она услышала до того, как отвлеклась на статуи, никуда не исчез. Как и слабое колебание темной энергии, прохладным ветерком касающееся третьего глаза.
Тау опасливо оглянулась через плечо на свет в конце тоннеля. Любопытство толкало проверить его источник, но его живо заткнула взращенная работой кладоискателя трусость. Мало ли какой тут древний черный артефакт хранится, вдруг у нее не хватит сил совладать с его магией? Между прочим, статуи Древних тоже наверняка оснащены заклятиями, если уж не атакующими, то сигнальными, поэтому под ними лучше не проходить. К тому же после переселения человечества на древа земля перешла во владения магических аномалий и Ордена Отверженных, которые, после пропажи предыдущего восьмого Паладина год назад, вконец потеряли страх.
Тау поежилась и бочком двинулась в обратную сторону, к выходу. Ведь если с аномалиями еще есть шанс договориться, то адепты Ордена люто ненавидят антимагов, уничтожают их при первой же возможности. Пустотники им, видите ли, мешают накачивать под завязку магическое поле энергией, потому что поглощают магию. Но катастрофа в Октароне произошла именно потому, что в этот город таким, как она, запретили въезд! Этим Отверженным стоило бы помнить, что жажда власти может быть реализована только, когда есть над кем властвовать.
Впереди вдруг мелькнула тень.
Тау рефлекторно вжалась в стену, прикрыв светлячок ладонью. На маске стал чуть ярче жемчуг, откликающийся на белую магию. Но не успела Тау перевести дыхание, как зал с лестницей, откуда она пришла, быстро пересек человек. Сгорбленный худой старик с матово поблескивающей в темноте лысиной, облаченный в лохмотья, тяжело опирающийся на посох. Древко стучало по камню в такт шагам.
Только когда пересохли глаза оттого, что Тау забыла моргать, она поняла, что он ушел, и можно отмирать. Зажмурившись, клацнула зубами от накатившей дрожи. Две легенды для одного дня – это слишком. Только вот если Катакомбы сами по себе не несут никакой опасности, то Вечный Странник ведет за собой Тьму. Нельзя идти по дороге, которую он пересек. Вечно будут преследовать неудачи вплоть до фатальной. Тау пустотница, но с проклятием Безымянного не справится ни один, даже девятиуровневый резерв пустоты. Значит, в этот круглый зал, то есть на лестницу тоже, ей проход закрыт. Придется искать другой выход.
Даже не пытаясь унять дрожь, Тау проверила палочки, пропитанные парализатором, которые скрепляли пучок кос, и пошла обратно к статуям. Поравнявшись с Великими Древними, одновременно схватила их за руки. Она оказалась права, те были закляты. Заклятия ей поглощать еще не доводилось, но третий глаз ощущал структурированную энергию почти так же, как и сырую. Резерв слегка раздулся, на коже осела невидимая паутина, как от порчи, перед глазами слегка поплыло от количества поглощенной энергии. Переждав пару мгновений дурноты, Тау приблизилась к арке входа в зал, где двигались какие-то тени под ритмичный рокот.
Живот свело. Она оказалась не первооткрывательницей Катакомб.
Серый гранитный зал впереди тоже был круглым, тоже имел четыре выхода, а на темном камне стен плясали отблески действительно от живого огня в факелах. В центре стоял алтарь, по ощущениям третьего глаза накаченный магией под завязку так, что казалось еще хоть капля энергии, и он просто треснет. На алтаре валялось нечто труднораспознаваемое. Вокруг камня медленно шагали семь фигур, с головы до ног закутанные в серые мантии, блестящие, словно паучий шелк, и тихо пели что-то бессловесное.
В общем, она попала на ритуал Ордена Отверженных.
Тау нервно вздохнула. Везет ей сегодня, как покойнику: с одной стороны проклятие Безымянного, с другой свихнувшиеся фанатики магии. Примостившись в тени статуй, она убрала светлячок и спрятала лицо в коленях, обняв себя за плечи.
