- И Вы ничего-ничего не помните? - впервые подала голос хозяйка.

- Нет, почему же… Хотя… наверное, ничего, - соврал Макс. Ну что тут было объяснять?

- Он даже номер набирал. А там сказали: "Ошиблись", встрял Петрович.

- Подожди, Володя. Я о таких читала. И передача была о потерявших память. Но они потом постепенно всё вспоминают. Вот Вы, к примеру, как Володя говорит, вспомнили, что Вы - музыкант.

- Нет, я ничего такого не вспомнил. Я просто играл.

- А вот… это… всё. Вы не помните, когда? Просто, если в каком крупной… аварии или большом пожаре, то было бы легче узнать, откуда Вы, а там уже проще.

- Да ладно тебе. Мы в милицию сообщили, припрутся - разберутся.

- И то верно, - прекратила некстати затронутую тему Максимовых ожогов хозяйка. - Думаю, хватит уже? - убрала она со стола бутылку. - А вы кушайте, не стесняйтесь.

- Ну вот, всегда так, - пожаловался гостью уже захмелевший Петрович. - Хотя, она права. Спирт это. А ещё в школу. Ну, уже после вечера посидим. Пошли одеваться.

Поблагодарив хозяйку, Максим пошёл за лесничим. Из кухни - узкий коридор с двумя дверями. Они прошли в зал - тоже не очень просторный. Мягкий угол с двумя креслами, столик к нему, стенка (по цвету - орех), тумба с телевизором, видеоплейером и музыкальным центром. И шикарная медвежья шкура на полу. У Серого тоже была, но белого медведя. Всё. Нет, ещё пару чучел птиц и голова вепря на стене - охотничьи трофеи.

- Я не знаю, - вытаскивал в это время из шкафа свою одежду Петрович. У меня вообще-то три костюма. Смотри, какой подойдёт. И рубашки, вот… А лучше… Мамка, иди сюда. Помоги выбрать!

"Мамка" даже не задумываясь отложила для гостя тёмный, в коричневую полоску костюм и бежевую рубаху. Цвет рубахи и полосатого, в тон, галстука удачно скрадывали отталкивающую ожоговую окраску лица и рук. Всё было немного коротковато, но в принципе, сидело на этом новом теле терпимо.

- Вот и хорошо, - одобрила хозяйка свой же выбор, когда Макс, одевшись, зашёл на кухню. - Теперь вот что. Наденьте эти очки, это Соня на югах покупала. Ничего, что дамские, зато большие. На сцене кто в чём - не разберёшь, кто из них кто. И будете идти, слышишь, Володя, зайдите к Кузьмичу, попроси у него шляпу. Будете, Максим, на Боярского похожи.

Максим надёл очки, посмотрелся. Какой там Боярский! Может, когда шляпа скроет эту жуткую лысину? И вообще, зря он согласился. Ну, да ладно. На улице, напялив шляпу некого Кузьмича, Максим всё-таки почувствовал себя легче, тем более, что уже здорово стемнело. Но в школе ему стало плохо. Тоскливо. Здание было поновее его "родной" школы, и сосем не неё непохоже. И всё же и здесь он ощутил ауру почти беззаботной школьной жизни. Вдруг остро укололо в сердце понимание того, чего он лишился. Нет, не в связи с этим новым обликом. Вообще. Макс прошёл по полутёмному, гулкому сейчас коридору, с тоской посмотрел на расписание занятий. Петрович с женой сразу пошли в переоборудованный на вечер под дискотеку спортзал, а Макс направился в кабинет директорши. Стуча в дверь, потянулся снять шляпу - давала себя знать школьная дисциплина. Сдержался. Но войдя, вновь, потянулся к её полям. Вновь сдержался и получился какой то жест, типа «наше вам».

- Мы не успели познакомиться как следует, - с улыбкой встала из-за стола молодая женщина. Наталья Леокадьевна меня зовут. А Вы Максим…

- Бе… Чёрный, - изменил свою фамилию Макс.

- А по отчеству?

- Рано меня по - отчеству, - смутился Максим, вновь забыв, в каком облике находится.

- Ну, воля Ваша. Пока можете побыть здесь. Мы с учителями - по классам. Пользуясь случаем, родительские собрания проведём. А потом я за Вами зайду. Вот газеты, свежие, журналы кое - какие, если хотите, с компом позанимайтесь. Пароль - «Леокадий». Правда, в Интернет выхода нет, но несколько игр весьма- весьма.

Директорша вдруг мило покраснела и быстро выскочила из кабинета. А Макс взялся за газеты. Может, какая зацепка?

Зацепка не зацепка, но сообщение в «толстушке» о том, что Синичка появилась на тусовке с новым мужем и их фотография с Холерой, конечно, привлекло его внимание. Журналистка несколько удлинила причёску и, по мнению Макса, выглядела прикольно - словно в шапке с опущенными ушами. А Холера здорово «посолиднел». По крайней мере - на лицо. Чего это о ней вспомнили? «Вновь проявившая себя недавним скандалом журналистка». Что она там учудила? Надо бы спросить у директорши. И ведь можно… Нет, - вздохнул Макс. Не узнает. А если…

Когда Леокадьевна вернулась, он, прежде всего, поинтересовался, что за скандал устроила «эта журналистка».

- А вы что, пропустили? - нашла она слово. - Прошла её передача о коррупции. За несколько дней до этого умер (говорят, застрелился) один из бонз. А потом - пачками отставки, аресты, ну, и всё, что с этим связано. Я подберу подшивки, если Вам интересно.

«Значит, отважилась. Или Холера подтолкнул? Да нет. Она сама, как тот Черчилль: «Мне скучно без войны», - улыбнулся Максим.

- Спасибо. Скажите… Вы не могли бы… Одну СМС?

- Ну конечно, пожалуйста.

Максим, взяв сотовик, задумался. Набрал, было, несколько слов. Передумал.

- А можно потом?

- Конечно. А теперь пойдёмте.

- Если можно, Вы начинайте без меня, а я чуть попозже - потянулся Максим за подшивкой. - Ребятам надо себя показать, а я уже потом, в перерыве.

- Может, Вы и правы. Там спонсор наш и начальство здешнее хотят на своих посмотреть. Но пойдёмте, я Вас хотя бы представлю.

- Нет! Извините, нет, не надо. Не стоит к такому вот лишнее вниманием привлекать. Да и как представите? Я лучше позже, в антракте.

- Уговорили. Но, не скучайте здесь. Когда музыканты прервутся, захлопните дверь и - прямо по коридору до лестницы, там вниз - и направо. Да там слышно будет. Побегу, а то без меня не начнут.

Очень скоро вечер начался. Действительно "там было слышно". Ребята "дорвались до бесплатного" и теперь выжимали из инструментария все возможные децибелы. "Ну, это проблемы ушей слушателей", - решил Макс и начал быстро перелистывать газеты. И вскоре наткнулся. Да, Синичка сделала это. Точнее - "то". Передачу, которую не очень давно сняли с эфира, компромат для которой передал он. За что и был расстрелян возле ресторана. Что-то изменилось. Что? Вот! Отставка и смерть главного "безопаса". И интервью его преемника " Мы не потерпим в своих рядах…" и так далее. Хм… "Не потерпим". Как говаривал Челленджер в " Затерянном мире": "А, может быть, потерпите?". А его первый зам, точнее, первый зам того, умершего просто пропал. Разыскивают. Ну-ну. А это… А это она про меня… Тёплая волна захлестнула сердце, и вдруг начали расплываться строки.