К тому времени, когда Уинн убедилась, что Кайли усвоила информацию, наступало утро. В буквальном смысле. Небо начало светлеть до темно-сине-серого цвета, предвещающего наступление рассвета.

К счастью, Кайли хорошо знала это время суток. По давней и бесчестной традиции хакеров и гиков, Кайли работала ночью. Она часто спала до полудня и работала до рассвета. Тем не менее, эта ночь была необычайно длинной, что бы ни говорили часы.

Она подавила зевок, глядя на Дага и пытаясь решить, что с ним делать. Уинн и Нокс ясно дали понять, чтобы он был поблизости. Честно говоря, у Кайли не было таких больших карманов.

Однако у нее имелась комната для гостей. Точнее, четыре, но только в одной из них стояла настоящая кровать. Кайли не представляла, как Даг собирается втиснуть свое огромное тело на матрас королевского размера, но это ему придется выяснить самостоятельно. Она ни за что не отдала бы свою кровать гаргулье, даже если бы она была больше. К счастью, у нее была такая же кровать в главной спальне.

— Пойдем, — сказала она, выходя из кабинета и поднимаясь по лестнице на второй этаж. Она открыла дверь в комнату и жестом пригласила его войти. — Извини за груду коробок, но я еще не закончила распаковывать вещи. По крайней мере, здесь есть простыни на кровати и полотенца в ванной. Она за той дверью в углу. Есть еще соседняя комната, но она пуста, так что не беспокойся. Приятных снов.

— А где будешь ты?

Его слова застали ее прежде, чем она успела вернуться к лестнице. Кайли повернула голову и бросила ему через плечо.

— Наверху. Тоже спать. Спокойной ночи.

И снова он бесшумно передвигался, по крайней мере, пока не наступил на вторую ступеньку позади нее. Эта штука скрипела, даже когда на нее дышали. Как только Кайли это услышала, то замерла, затем медленно повернулась к нему.

— Куда это ты собрался, Голиаф?

Даг нахмурился, хотя он делал это так часто, что она предположила, что это может быть его обычное выражение.

— Меня зовут Даг, дерзкий человечек. Я боюсь, что, если ты закричишь, то окажешься слишком далеко, чтобы я смог услышать. Как же я приду к тебе на помощь, если понадоблюсь?

Она прижала руку к его груди, когда он сделал шаг вперед, а затем выругалась, почувствовав покалывание электричества, пронзившее ее ладонь.

— Поверь, — настаивала она, — я могу быть очень громкой, когда нужно, и, если кто-нибудь появится в моей спальне, пока я пытаюсь заснуть, ты определенно узнаешь об этом. А теперь, еще раз, спокойной ночи.

На прощание Кайли легонько подтолкнула его… что даже не пошатнуло его… и повернулась, чтобы начать подниматься по лестнице. Каждые пару шагов она оглядывалась назад, чтобы убедиться, что он не идет следом, что бы там ни говорили ее глупые гормоны. К ее удивлению, он отпустил ее, но смотрел вслед, пока она не скрылась за перилами.

Ее кожу продолжало покалывать еще долгое время.

* * *

Даг проспал три столетия с последнего пробуждения. Он не собирался в ближайшее время снова закрывать глаза. Вместо этого воспользовался тем, что человек уснул, чтобы разведать обстановку вокруг ее дома и собрать любую информацию.

Он сделал это ради их безопасности; зная входы и выходы здания, легче их защищать. Его жгучее любопытство выяснить больше о маленькой женщине не имело к этому никакого отношения.

Он повторил это про себя несколько раз, просто чтобы убедиться.

Ее дом был просторным и неплохо построен, с большим количеством деревянных поверхностей и акцентов, окрашенных старым налетом. Учитывая острый язык и дерзкий характер маленькой женщины, классическая архитектура показалась ему несколько удивительной.

Даг подавил желание осмотреть третий этаж, где, по ее словам, находились только ее личные спальные и ванные комнаты. Почему-то подумал, что, если она проснется и обнаружит его, рыскающего по ее личному пространству, то докажет свою способность громко кричать.

Вместо этого он сначала обследовал этаж, где она его оставила, а затем спустился на первый и провел более тщательный осмотр, что ему не удалось сделать, когда они только пришли.

Если ее дом давал хоть какие-то подсказки о характере, то маленькая женщина представляла собой образец противоречия. Большинство комнат в большом старом доме оказались пустыми, за исключением стопок запечатанных коричневых коробок. Лишь половина из них могла похвастаться хотя бы одним предметом мебели.

Однако несколько комнат, таких как кабинет и кухня, изобиловали интересными и забавными признаками женщины с необычным чувством юмора и причудливой натурой. Это не удивило его, но то, что он нашел такие вещи привлекательными, поражало.

На стене внушительных размеров гостиной висела огромная гравюра с изображением какого-то сосуда на фоне звезд и пустого пространства. С одной стороны, светящийся шрифт возвещал всем зрителям, что кто-то связанный с ним «плохо себя ведет».

Огромный диван из мягкого материала пестрого цвета и низкий столик выглядели уютно и привлекательно, но они оказались единственными предметами в комнате. Остальное пространство казалось еще более темным и пустым.

Даг прошелся по первому этажу, и везде, куда бы ни повернул, встречал одну и ту же картину. Комната между гостиной и кухней представляла собой даже не коробку, а пещеру между высоким оштукатуренным потолком и блестящим деревянным полом.

Признаки жизни появились на кухне, где, по крайней мере, большая часть коробок была распакована. Тарелки, миски и сосуды для питья различных ярких оттенков заполняли просторы белых шкафов, а несколько острых ножей висели на стене, подвешенные на магните.

На мраморной стойке стоял набор банок с изображением существа типа лягушки, играющего на струнном музыкальном инструменте, свиньи в платье и жемчугах и широкоглазой версии детского чучела медведя в галстуке-бабочке в горошек. Несмотря на этикетки, утверждающие, что в них есть кофе, чай и сахар, он обнаружил в них только пустоту.

В кабинете, который он уже видел, судя по всему, она проводила больше всего времени. Если бы он не мог определить это, оглядевшись вокруг, то понял бы это по ее запаху, наполнявшему комнату. Он уже закрепился в его памяти, неожиданный и манящий, и в замкнутом пространстве безжалостно его дразнил.

Дага создали для битвы, он был воином с момента своего призыва и до последнего вздоха. Он появился на свет для этой единственной цели. На протяжении веков у него было мало возможностей испытать все нежности жизни, от покоя, даруемого чудесами природы, до уютного общения с существами, не связанными тесными узами борьбы с Тьмой. Поэтому лишь немногие люди и еще меньше человеческих женщин когда-либо входили в его компанию, а тем более задерживались в ней.

Тем не менее, он не мог вспомнить ни одного аромата, подобного аромату Кайли. Что-то внутри него ожидало сладости, как от сахара или меда, возможно, из-за ее милой нежной внешности. Затем она открыла рот, и он, возможно, ожидал пряности, острого укуса корицы или горьковато-сладкой ноты гвоздики.

Но не получил ничего из этого. Вместо этого ее аромат напомнил ему о пустыне, сухой, свежей и древней. Ее сладость исходила от жевательной резинки и смешивалась с маслянистой насыщенностью кедра и пикантной свежестью ладана.

На самом деле, она пахла для него землей, которую ее предки называли Святой, скалистой, крутой и неожиданно щедрой. Она заставляла его думать о жарком солнце и теплых бризах, о темных глазах и тайных улыбках.

И сейчас он думал о Кайли.

Он напомнил себе, что не должен тратить время на то, чтобы зацикливаться на человеке. Его исследование ее жилища должно было дать информацию о ее характере, поскольку это относилось к ее роли как его Хранителя. Ему нужно было знать, какая она — сообразительная или вдумчивая, устойчивая или непостоянная, смелая или робкая.

«И разве пять минут в ее обществе на колокольне уже не дали ответы на эти вопросы?» Его внутренний голос ухмыльнулся. Даг проигнорировал его.