– Это мой сын, Арлан, – пояснил молодой человек, аккуратно поддерживая ребенка, когда Нил забирал того на руки. Мальчик внимательно всматривался в деда. Большие голубые глаза словно рассказывали своему великому родственнику все тайны его маленькой души, которые он не мог поведать словами. Реберо взял его маленькую руку в свою и продолжил смотреть в синие омуты. Он заглядывал в его душу, ища то, что так давно хотел найти.

– Какой крепкий растет, – восхищался Нил, держа ребенка на руках. – Наверняка будет сильным, когда вырастет, – продолжал улыбаться глава клана, а после посмотрел на жену, что все еще радостно всматривалась во внука, будто ища схожие черты со своими сыновьями, вспоминая их детство.

– Не забывай, у тебя еще один внук, – послышался голос в дверях величественного поместья, – мы немного раньше приехали, отец, чем планировали, но, кажется, прибыли как раз вовремя.

– Алекс! – обрадовался Нил, – я и предположить не мог, что вы так быстро доберетесь, и почти вместе. Признавайтесь, вы помирились и решили сделать отцу сюрприз на старости лет? – с меялся Нил. Он подошел к только что прибывшему, забирая с его рук маленького ребенка, такого же по возрасту, и усаживая его на вторую руку.

– Прекрати, дорогой, какая старость, ты же не стареешь, – смеялась женщина, стоящая рядом с ним.

– Нет, мы не помирились, это простая случайность, – вдруг отрезал старший сын Нила – Джейк. Он держался уверенно и не выдавал никаких эмоций. Лишь наблюдал, как его сын играет со своим кузеном на руках у главы клана. Мальчики сразу поладили друг с другом и что‐то лепетали на своем, никому не понятном языке, словно делились впечатлениями от проделанной дороги.

– Мэтью тоже подрос, – улыбнулся Нил, посматривая на внука от младшего сына. – А где же моя любимая внучка и твоя жена, Алекс? – Р еберо поднял взгляд. Он не умел и не желал ждать, потому своим взглядом показывал, насколько ждет ответа.

– Изабелле стало плохо в дороге, ее слегка тошнило, поэтому Мария решила сначала дать ей лекарства и немного отдохнуть, позже они присоединятся к нам за ужином.

– Хорошо, – кивнул Нил, отдавая детей их отцам. – Я думаю, вы прекрасно понимаете, зачем я вызывал вас сюда. – Реберо посмотрел в лица своих сыновей, а после короткого кивка продолжил: – Жду вас двоих в моем кабинете прямо сейчас. Занесите сначала детей их матерям. – Глава клана вернулся к своему занятию. Он не стал закрывать за собой двери, поэтому сыновья и внуки видели, как Нил вошел прямо в пламя, но оно даже не ослепило его – рассеялось и не смело возгораться вновь.

Важные решения всегда стоят дорого. И чаще всего ценой идет душевное спокойствие и умиротворение. Реберо понимал, какой разговор предстоит с его детьми, и одна мысль об их реакции заставляла задуматься, стоит ли игра свеч. Каждый раз, когда он задавал себе этот вопрос, он понимал, что стои́ т. Понимал или хотел так считать – д ля него давно была потеряна эта разница. Он не умел принимать решения заблаговременно, на долгие годы вперед. Для него его возраст все еще имел значение, несмотря на бессмертие, полученное многие годы назад. Он не понимал разговоров о вечном с Вольдемаром и Эммой, которые уже постигли весь смысл и существо бесконечной жизни. Они поняли, что для них есть настоящая ценность и что действительно нужно ценить. Нила же ослепила жажда добиться своей мечты. Того, чего он так сильно желает. И она не давала ему покоя. Заставляла добиваться этого каждый день, каждую минуту тратить на тренировки и упражнения и заставлять свой клан идти дорогой его мечты, которую многие уже сочли несбыточной.

В большом кабинете Нил стоял напротив герба стихии огня. Он задумчиво курил деревянную трубку, когда позади него после короткого стука встали два его сына. Повисло молчание. Знал ли он, что они уже позади него и ждут, когда их отец начнет говорить? Да, знал. Знал ли он, что их терпение кончается с каждой минутой, но воспитание и уважение сдерживали их и не позволяли открыть рот? Да, понимал. Но почему же тогда он вот так стоял и продолжал курить, смотря на герб, который изучил и запомнил вплоть до каждого миллиметра, каждого завитка и крючка? Даже он сам еще не понимал этого, однако не спешил торопиться.

– Что за разговор, отец? – старший сын не выдержал этой паузы.

Его предчувствие никогда не обманывало, и сейчас предстоял момент истины. Однако это был не тот момент, в который уместно проявлять нетерпение. Нил всегда сравнивал его с бушующим огнем, который не умеет ждать, и все, что он приносит, – это хаос и разрушение, которые способны уничтожить долину за считанные минуты после переизбытка солнца и недостатка дождей. Второй же его сын – Алекс – молчал. Того он сравнивал со смиренным огнем, дарующим жизнь и свет. Огнем, который тихо колеблется в каминах или кострах путников. Слишком разные, но все‐таки такие похожие, и любил он их одинаково, но сейчас глава клана должен вынести решение, опираясь не на свою любовь, а на поставленную цель.

– У вас двоих по сыну, – начал говорить Нил, – они даже одного возраста, – усмехнулся Реберо, потягивая дым, а после медленно выдыхая его. – О днако лишь один станет наследником огня. В вас силы огня нет, вы не сможете превзойти меня, однако у одного из моих внуков эта сила есть. – Нил прошел дальше, преодолевая узкий ковер, что разделял отца и его сыновей, а после, встав на него, он поднял голову и смотрел на них. Джейк был в предвкушении – Нил всегда знал, что его первенец хотел получить благословение отца и его наследие – его силу. Алекс же опустил голову. На первый взгляд, он молился, чтобы именно его сын стал наследником, однако отец понимал, что это далеко не так. Алекс сторонился огня и никогда не хотел узнать его тайны.

– У кого, отец? – тут же спросил Джей, нервно сглотнув. Его терпение кончалось, и Нил видел это.

– Ты не умеешь ждать, сын мой, – кивнул Реберо, положив трубку на комод недалеко от герба. После он подошел ближе к сыновьям и спрятал руки за спиной, заключив их в замочек. – Мэтью станет моим приемником. – Как только он назвал имя, то взглянул сначала на Алекса, потом на Джейка. Первый был заметно подавлен. Подобно тому, когда знаешь и прекрасно понимаешь происходящее, а после это подтверждается, и последняя надежда на то, что все это сон, улетучивается в пасмурное небо. Второй же был опечален и разочарован. Его чувства, что он подвел клан, не оправдал доверие отца, росло и чувствовалось в воздухе.

– Но как так? В Арлане есть сила огня! – заявил Джейк, словно пытался отстоять имя наследника.

– Есть, но ее недостаточно. У его огня нет расположенности к чему‐то большему, а в Мэтью уже сила великого мага, хотя ему лишь два года. Потенциал у мальчика огромный, он сможет превзойти меня и магов огня из Элементария. – Нил посмотрел на младшего сына, который все это время молчал и не проронил ни слова. Он смотрел в пол и ничего не говорил, казалось, что весь его мир рухнул. – Ничего не ответишь?

– Я скажу честно, отец, как делал это всегда, – начал говорить Алекс, подняв голову. Его темные глаза не выражали никаких эмоций, было видно, что речь он готовил очень давно, и сейчас был его последний шанс, по его собственному мнению, все высказать отцу без утайки. – Я рос в тени брата, поскольку лишен силы огня, и поэтому я никогда не чувствовал полноценной семьи, или братской любви, или отцовской тем более. У нас ее просто не было. – На этих словах Нил сузил взгляд, смотря на сына, а Джейк начал усмехаться. – ты всегда преследовал жажду силы огня, жажду превзойти рожденных в огне, и я никогда не понимал причину твоего влечения этой идеей.

Она отравляла жизнь и мне, и Джейку, пусть он и не хочет этого признавать. Поэтому я не хочу, чтобы мой младший сын, который еще в утробе моей жены, чувствовал нечто похожее на то, что чувствовал когда‐то я. Я не хочу, чтобы Мэтью становился наследником огня. Я хочу нормальную полноценную семью, а не погоню за силой и магией.

– Вот оно что, – выдохнул Нил, а после развернулся к стене и вновь устремил взор на герб. – У тебя нет выбора, Алекс. Я все решил, и это мое слово. – Повисло гнетущее молчание. Оно заставляло закипать кровь Джейка и умирать надежду Алекса.