Однако и Бренна не зря провела свое детство в седле и взбиралась по холмам за Квентином и его приятелями. Кроме того, у нее не было громоздкой корзины, которую практичная незнакомка и не подумала бросить.

Девушка споткнулась, и в этот миг Бренна догнала ее и схватила за руку.

– Пожалуйста, я только хотела спросить у вас кое-что! Вы подружка Квентина? Та девушка, что позаботилась о нем?

Незнакомка попыталась вырваться. Вблизи она была еще красивее: карие глаза с золотистыми точками, чуть смугловатая кожа, полные, четко очерченные губы.

– Ничего не скажу! – вызывающе выпалила она.

– Значит, вы знаете, где он! Это вас я видела у его дома… Люсиль?

– Нет… нет…

Бренна поняла, что девушка ее боится. Однако интуиция подсказывала, что перед ней именно та Люсиль.

– Я вас узнала. Но не причиню зла ни вам, ни Квентину. Я его сестра Бренна. Он наверняка рассказывал вам обо мне. Кроме меня, у него никого нет, и я желаю ему только добра.

Девушка пристально уставилась на нее. Разносчик, громко расхваливая товар, перешел на другую сторону улицы. По мостовой стучали колеса экипажей, где-то лаяла собака. Люсиль, казалось, немного успокоилась.

– Квентин в безопасности, – прошептала она, – но я не скажу, где он скрывается.

– Вот и хорошо. – Бренна выпустила руку девушки. – Я ужасно тревожилась за него. Люсиль, он по-прежнему пьет и играет? Я должна знать.

– Нет, мэм, я ему не позволяю.

– Правда?!

– Чистая правда. Не хочу, чтобы он этим занимался, да и он тоже не хочет. Поэтому мы собираемся уехать отсюда. Послезавтра сядем на речной пароход и уплывем как можно дальше. А все из-за таких, как вы! Вечно хлопотали над ним, нянчили, баловали, нежили, приучили к тому, что кто-то обязательно должен убирать за ним ту грязь, которую он разведет! Ну так вот, мы решили убраться куда глаза глядят от всего этого! И от вас тоже! Отправимся на запад. Расчистим участок, заведем ферму…

– Но Квентин никогда этим не занимался! Взгляд Люсиль стал жестким.

– Да, понимаю, о чем вы думаете! Он нежный и слабый, а я ничтожество, темнокожая дрянь, не умеющая даже читать, и не пара такому благородному джентльмену! Но знайте же, нам на это плевать! Здесь, в Новом Орлеане, ждать нечего! Он снова пойдет по игорным домам, борделям, проиграется вчистую и наткнется на какого-нибудь негодяя вроде Билли Лава, которому прикончить человека все равно что стакан воды выпить! Там, на западе, Квентин никому ничего не будет должен! Он получит свободу! И я тоже… смогу сойти за белую, а если нет, все равно! И вам нас не удержать!

Бренна вспомнила, каким в последний раз видела Квентина – небритым, грязным, пропахшим виски, готовым продать сестру ради спасения собственной шкуры. И вот теперь эта девушка готова пожертвовать собой для него.

– Я… я желаю вам счастья, – медленно произнесла Бренна. – И не стану искать встречи с Квентином. Он, вероятно, избегает этого, да и я не слишком стремлюсь увидеться с ним. Но, возможно, когда-нибудь вы, дадите знать о себе. Хотя бы письмом.

– Хорошо.

– Не возражаете, если я дам вам немного денег? Из тех, что я получила от Кейна Фэрфилда?

– Кейн Фэрфилд… – Люсиль уставилась на монеты.

– Именно он. Вы его знаете?

– Я слышала, что он умер.

– Что?!

Бренна пошатнулась. Низкие оштукатуренные домики, грязная, усеянная отбросами улица поплыли перед глазами.

– Из канала неподалеку от того дома, где мы живем, выловили труп. Беднягу закололи кинжалом. Он ужасно распух и вздулся, но все говорят, что это Кейн Фэрфилд. Я узнала это от Квентина. Он сказал, что… дескать, это обычное дело, каждый день на улицах находят мертвецов…

Но Бренна уже ничего не слышала. Она потеряла сознание.

Бренна почувствовала, что лежит на чем-то жестком; от резкой вони гниющего мусора к горлу подкатывала тошнота. Какие-то люди толпятся вокруг… Знакомое лицо… кажется, это Люсиль…

– Девушка неожиданно закричала и упала в обморок…

– Может, все из-за жары? Или тиф? Как по-вашему, это лихорадка?

– Да она вся перепачкается… в такой грязи… Бессмысленные надоедливые голоса звучали монотонным хором.

Бренна пошевелилась и застонала.

– Она приходит в себя.

– Мисс Бренна! Мисс Бренна!

Рядом стояла на коленях Глори, в отчаянии ломая руки.

– Очнитесь, мисс Бренна!

– Глори…

Кто-то схватил ее за плечи, усадил. Откуда-то появилась оловянная чашка с водой. Глори поднесла ее к губам Бренны и заставила выпить. Бренна едва не поперхнулась теплой и мутной водой.

– Мисс Бренна, я приведу Тайни, и мы отвезем вас домой.

– Кейн…

Все это кошмар. Ужасный сон. Сейчас она посмеется над своими страхами. Кейн вовсе не мертв… Этот жизнелюбивый человек с сильным мускулистым телом и нежным сердцем не мог погибнуть! Глупый бред… Ей стало плохо, только и всего.

Ее повели к коляске. Нет, это спотыкающееся, трясущееся, рыдающее существо не она, Бренна!

Коляска быстро покатилась по улицам. Глори старалась согреть ее ледяные руки. Тайни громко покрикивал на лошадей, что случалось крайне редко. Почему он сердится?

Наконец лошади остановились перед домом Батлеров, и Тайни внес Бренну наверх.

– Я все узнаю, – пробормотал он и исчез. Глори раздела ее и выгнала Хетти, когда та пришла справиться, что произошло. Вскоре Бренна, переодетая в белую батистовую сорочку, уже лежала под одеялом, словно внезапно заболела.

Больна. Она больна. Больна от бесконечных бессмысленных смертей. Сколько жизней загублено зря! Отец, юнга Джемми, команда «Морского льва». И вот теперь Кейн.

Бренна судорожно всхлипнула.

Сколько прошло времени? День? Два? Неделя? Все подернулось серым туманом, утратило смысл. Обеды, ванны, сон…. ничто ее не интересовало, ничто не волновало. Глаза покраснели, грудь ныла, но слез больше не было. Бренна неподвижно сидела у окна и смотрела на иву и каменного купидона с застывшей глупой улыбкой. Глори постоянно была рядом – приносила еду, искала в гардеробе новые платья, молча держала Бренну за руку. Как-то за дверью послышался голос Тайни. Глори вышла, но тут же вернулась с помрачневшим лицом.

Тайни сказал Глори, что Кейн действительно мертв. Все кончено.

Ее навестила Абьютес, наполнившая комнату жизнерадостным щебетом, но после ее ухода в спальне сгустилась свинцовая тишина. Заглянул дядя Эймос и, откашлявшись, сухо объявил, что она не имеет права грустить по Кейну, будучи невестой Тоби Ринна. При этом он сверлил ее злыми недоумевающими глазками, по-видимому, считая, что, кроме неприятностей, она ничего им не доставит. Даже Ровена приковыляла, тяжело опираясь на руку Хетти, – вот уже несколько дней она едва ходила. Кажется, в этих пронзительно-голубых глазах мелькнула искорка торжества? Впрочем, Бренну ничто не заботило, и тетка вскоре ушла. Да и какое это имело значение? Миновала еще одна неделя.

– Я расскажу вам о Мбуту, моем муже, – как-то начала Глори, расчесывая длинные спутанные волосы Бренны. – Я… я была его женой. Любила его. И он любил меня. Но нас связали и бросили в трюм большого корабля. Его заковали в цепи. Мы были все… – Она жестом показала, что рабы задыхались в тесном трюме. – И лежали в… – Глори брезгливо поморщилась, и Бренна догадалась, что несчастные были вынуждены ходить под себя. – Потом он умер. Умер в цепях. И лежал так много дней. Я думала, что тоже умру. Звала смерть. Но выжила. И поняла, что я сильная. Смогла идти дальше и продолжать жить.

Идти дальше и продолжать жить.

– Не знаю, Глори, – вздохнула Бренна, глядя в исполненное решимости темное лицо. – Я не хочу жить без Кейна. Лучше мне навеки закрыть глаза.

– Вы тоже сильная. Как я. Справитесь.

– О Глори! – Бренна спрятала лицо в ладонях, и теплые руки подруги обняли ее.

Глори оказалась права. Тело Бренны яростно сопротивлялось разуму и цеплялось за жизнь. Через несколько дней она начала есть, вспомнила о заброшенном вышивании и принялась лихорадочно орудовать иглой, словно ее судьба зависела от куска канвы и мотков ниток. Вначале стежки выходили слишком крупными, но скоро на ткани появилось некое подобие узора. Так вот почему женщины любят заниматься этим! Чтобы не вспоминать и не плакать.