Литмир - Электронная Библиотека

– Ну же, Бренна, зачем сердиться! У тебя прелестное, идеально сложенное тело, и не стоит его стыдиться. Оно создано для наслаждений! Взаимных наслаждений.

– Нет, нет, я…

Бренна крепче прижала руки к груди. Если бы он только отвел глаза! Если бы согласился уйти!

– Прекрасно.

Кейн встал, потушил сигару в железной плевательнице, стоявшей у койки, и шагнул к лохани.

– Видно, тебе еще многому нужно учиться!

– Чему именно?

Бренна, съежившись, прижалась к стенке маленькой лохани, и хотя понимала, что выглядит смехотворно, остро ощущала полную беспомощность. Она бессильна против него. Единственный выход – выпрыгнуть из лохани обнаженной, но Бренна не могла покинуть единственное, хотя и ненадежное прикрытие.

– Раз и навсегда понять, для чего природа дала тебе такое тело! Ты холодная рассудочная ледышка, воспитанная в твердых понятиях о том, что прилично, а что нет. И боишься дать себе волю, опасаясь, что на тебя станут показывать пальцем! – Он нетерпеливо стащил высокие сапоги. – Но поверь, Бренна, прилично все то, что доставляет любовникам удовольствие и не приносит никому ни боли, ни вреда.

Девушка не верила своим глазам. Кейн медленно раздевался: сюртук, жилет, белая рубашка с жабо и панталоны по очереди летели на пол. Бренна не могла насытиться завораживающим зрелищем. Какая у него широкая загорелая грудь, покрытая светлыми завитками, которую немного портил длинный зазубренный шрам. На могучих плечах бугрились мускулы. Узкая талия и бедра с поразительно белой кожей. Взгляд Бренны приковала к себе мужская плоть, гордо, словно молодое деревце, вздымавшаяся из островка густой каштановой поросли.

Громкий смех разорвал испуганное молчание Бренны.

– Ну как? Тебе понравилось?

– Я… я никогда…

– Никогда не видела ничего подобного? Неудивительно. Так называемых благородных девиц растят, словно цветы в оранжерее. Ты даже не знаешь, как устроен мужчина! Дремучее невежество!

– Неправда! Я умею читать, писать, петь, знаю математику, говорю по-французски и гэльски…

Белые зубы Кейна ярко блеснули в улыбке.

– Я говорю не об этом. Ну, успокойся. Обещаю, что буду нежен с тобой.

Сердце Бренны оборвалось, когда Кейн встал на колени возле лохани и поднял упавший брусок мыла. Знакомая слабость охватила девушку. Она боялась, что вот-вот потеряет сознание. Его лицо, обнаженная грудь были так близко, что Бренна закрыла глаза. Пальцы, влажные и скользкие от мыла, слегка коснулись ее руки. Кейн медленно, осторожно намыливал ее плечи, подмышки, грудь.

Девушка услышала тихий стон… – неужели это ее голос? Но глаз не открыла. Исчезло все, кроме этих нежных рук, гладивших ее кожу, изучавших каждый изгиб тела. Сильная ладонь скользнула между ног, потирая, лаская сомкнутые лепестки, и Бренну затопило безграничное наслаждение.

Кейн властно приник к ее губам. Язык, раздвигая зубы, жадно устремился навстречу ее языку. Кейн поднял ее, понес к койке и прижался всем телом, не замечая, что вода стекает на пол.

Бренна, забыв обо всем, безоглядно упивалась его поцелуем и лишь тихонько вздрогнула, когда он утолил ее жажду, с радостью отдалась жизненной силе, пульсирующей в ней. Оба двигались в самозабвенном экстатическом ритме, приближаясь к сладостному неминуемому взрыву, соединившему их в единое целое…

Глава 15

Безжалостно палящее солнце отражалось от морской глади, и ослепительно белые зайчики прыгали по обвисшим парусам. Среди ночи ветер внезапно стих, и на море воцарился полный штиль. Судно почти не продвигалось вперед; обрывки водорослей лениво плавали на поверхности, не увлекаемые течением.

Бренна стояла на корме, глядя на море. Капли пота катились по лицу, падали на шею, расплывались на уродливом коричневом шерстяном платье, купленном Аркадией.

Если бы только подул ветер! Наполнил бы паруса и охладил разгоряченные щеки!

– Не могу понять, в чем дело! Мы давно уже должны были подходить к Гаване, – хмуро заметил Кейн сегодня утром. – Больше всего на свете моряки ненавидят штиль. Такая погода просто с ума сводит и к тому же небезопасна. Торчим здесь, жаримся на солнце, а припасы подходят к концу! Неудивительно, что все матросы злы как черти! И я готов всех разорвать!

Никто из них не упоминал о том дне, когда Кейн так бесцеремонно вытащил ее из лохани. Но он не шел у Бренны из головы.

Девушка откинула со лба прядь влажных волос, вспоминая о невыразимом блаженстве, подаренном Кейном. Да, она беспомощна против него – он куда сильнее и мог взять ее в любой момент, стоило только захотеть. Однако мысль об этом причиняла невыносимую боль. К чему ей его ласки? Ведь Кейн не любит ее и ясно дал понять, что никогда не женится. Она для него всего лишь прихоть, содержанка, которую можно использовать и быстро забыть.

Уныние и тоска снедали Бренну. Что ей делать? Но что она может? Отсюда не сбежишь и не спасешься от обид и душевных мук. И каждый раз, как Кейн потянется к ней, тело предательски отзовется на ласку…

Погруженная в невеселые мысли, Бренна совершенно не замечала, что в нескольких шагах от нее трое угрюмых матросов драят палубу пемзой. Плотник Фелан был у них за главного и хриплым голосом выкрикивал приказания. Случайно обернувшись, она перехватила его жадный взгляд, словно у нищего перед обильно накрытым столом. Наверное, ей действительно следовало бы остаться в каюте. Но сегодня и без того тесное помещение раскалилось, как печь. Даже Кейн не смог заставить Бренну оставаться внизу, в невыносимой духоте.

– Берегись, Бренна, солнце немилосердно печет, – заметил Кейн.

Он, как обычно, был в синем сюртуке – большие мокрые полукружия под мышками выдавали, ему неудобно в этом строгом костюме. Он нес корабельный журнал и казался необычайно рассеянным.

– На тебе даже шляпки нет.

– Шляпки? В ней очень жарко, – запротестовала она.

– Если будешь стоять с непокрытой головой, лицо так сильно обгорит, что потом будешь долго мучиться. Солнечные ожоги – вещь весьма неприятная. Пойди вниз и надень что-нибудь на голову.

– Хорошо, – вздохнула Бренна, с тоской представляя ад, царивший в каюте.

– Чего же ты ждешь? Спустись за шляпкой.

– Есть, сэр.

Покраснев от раздражения, девушка поспешила вниз, чувствуя устремленные на нее взгляды матросов. Наверное, они подслушивали. Бренна сжалась от унижения, но, пытаясь успокоиться, твердила себе, что во всем виноват штиль – это он так действует на нервы. Люди жаловалась, что их порций воды чересчур скудны; и едва передвигали ноги. Даже Кейн накричал на кока из-за подгоревшего рагу.

Она открыла дверь, и удушливая волна спертого воздуха едва не свалила ее с ног. Бренна все-таки нашла в себе мужество войти и стала лениво рыться в ящике комода, отведенного ей Кейном. Поношенная шляпка, купленная Аркадией, очевидно, принадлежала жене богатого плантатора. Белая тонкая соломка, украшенная кружевами, перьями и лентами, казалась слишком аляповатой и была удивительно не к месту на борту судна. Бренна схватила ее и небрежно напялила на голову. В каюте не было большого зеркала, и, кроме того, ей не терпелось снова выбраться на воздух.

Девушка вышла в коридор, завязывая на ходу ленты шляпки. К ее удивлению, навстречу кто-то спускался. Бренне пришлось прижаться к стене в ожидании, пока неизвестный пройдет.

– Будь я проклят, если это не женушка капитана! – преувеличенно почтительно воскликнул Фелан, загородив ей дорогу. Капли пота блестели в щетине, от насквозь промокшей нанковой рубашки исходил кисловато-едкий запах.

– Прошу вас, позвольте мне пройти.

– С чего бы это? – Он растянул губы в зловещей улыбке, и Бренна заметила, что в черном провале рта почти нет зубов.

– Потому что я требую.

Но Фелан снова ухмыльнулся:

– Интересно, в каком кабаке он подобрал вас, леди?

– Я ничего не знаю ни о каком кабаке! И, пожалуйста, подвиньтесь, чтобы я могла подняться по трапу!

– А мне кажется, я где-то видел вас раньше, дамочка.

42
{"b":"88132","o":1}