– Это ни к чему. Отец просил меня позаботиться о Квентине. Я выполню его последнюю волю.

Девушка выбежала из кабинета и взлетела по ступенькам, прежде чем они смогли увидеть ее слезы.

Бренна стояла по колено в тумане на вершине холма, поднимавшейся над дымчатыми клочьями, словно маленький остров. Небо было свинцовым, и холодный ветер трепал юбку. Бренну окутала гробовая тишина.

Неожиданно казавшееся плотным покрывало растаяло, и Бренна увидела верхушки других холмов, множество зеленых островков среди безбрежного серого моря. Послышался хриплый крик. Бренна вздрогнула и повернулась влево, где в смертельной схватке сплелись две фигуры.

Бренна! Помоги мне! Помоги! Неужели этот отчаянный вопль – ее отца!

Бренна, на помощь! Почему ты меня здесь оставила?

Вокруг снова зазмеились зловещие туманные тени. Один из соперников поднял голову, и Бренна, к своему ужасу, увидела Нейла Эрхарта. Рот его кривился в злобной гримасе; череп обтянула желтая кожа. Он убьет отца! Бренна, почему ты медлишь?! Почему бросила меня? Почему?

Девушка пробудилась, дрожа в ознобе. Лунный свет струился в комнату, проникал сквозь полог, золотистой лужицей собирался на полу. Бренна откинула простыню и села, прислушиваясь к надсадному зудению москитов.

Кошмар настолько четко запечатлелся в памяти, что руки Бренны были ледяными от страха. Она сунула их под мышки и попыталась немного успокоиться.

«Это всего лишь сон», – твердила девушка себе, однако угрызения совести не давали ей покоя. Если бы она не сбежала из Ирландии, возможно, этого никогда бы не случилось! Отец отошел бы с миром, зная, что дети рядом. Возможно…

Бренна легла, потирая костяшками пальцев горящие глаза, и снова заплакала, колотя кулаками мягкую подушку. Но ничто, ничто не могло утешить ее скорбь. Постепенно сломленная усталостью девушка вновь провалилась в забытье.

Утром тетя Ровена разрешила ей взять экипаж для поездки к Квентину.

– Я с радостью провожу тебя, – предложила тетя обычным деловитым тоном.

– Я… я предпочла бы поехать одна.

– Но в Новом Орлеане это не принято. Разве ты не знаешь, какие негодяи слоняются по улицам? Грязные матросы с речных судов, которые все свободное время проводят в пьяных драках и карточных играх, если не хуже! Даже полиция не может справиться с ними и предпочитает не появляться в тех кварталах!

– Мне все равно! Я…

– Нравится это вам или нет, юная леди, но мы с Эймосом несем за вас ответственность, – язвительно заметила Ровена. – Значит, тебе придется взять с тобой Тайни. Он такой гигант, что любой бандит дважды подумает, прежде чем напасть на вас, и, кроме того, хороший кучер. Пусть и Мэри едет. Я на этом настаиваю!

Сразу же после завтрака Бренна надела соломенную шляпку и накинула кружевную шаль поверх темно-зеленого шелкового платья.

– Хорошо еще, что нам не придется пробираться по улицам по колено в грязи, – мрачно заметила Мэри, как только карета выехала со двора. Горничная уже знала о смерти Брендана и успела вволю наплакаться. – Слава милосердному Господу, на прошлой неделе не упало ни капли дождя. Порой, мисс Бренна, я просто отчаиваюсь вывести эти ужасные пятна с подолов ваших нарядов. Как я мечтаю снова очутиться среди зеленых лугов Ирландии!

Бренна кивнула. По грязным немощеным улицам, залитым к тому же водой, не имевшей стока, частенько было невозможно пройти. Тем, кто отваживался посетить вечеринку или оперу, приходилось осторожно пробираться по скользким мостовым с туфлями в руках. На пороге их встречали слуги, мыли ноги и помогали надеть обувь.

Мэри и Бренна молча сидели в экипаже, с грохотом катившемся по улицам. Во влажном воздухе стояло душное марево. Тяжелые ароматы магнолии и жасмина смешивались с запахами птичьего рынка, парфюмерной фабрики и вонью открытых канав. В креольском квартале дома с остроконечными крышами были выстроены из кирпича и оштукатурены. Проезжая мимо, Бренна рассматривала внутренние дворики, утопавшие в банановых и гранатовых деревьях, пальмах, ивах и глициниях. Эти дворики, такие прохладные и уютные, резко контрастировали с кучами смердящих отбросов и омерзительно вонючими сточными канавами.

– Фу! – воскликнула Мэри, сморщив нос. – Подумать только, неужели никто не боится подцепить какую-нибудь хворь! Я слышала, что каждое лето люди мрут как мухи от тифа и желтой лихорадки!

– Воде здесь некуда стекать, – заметила Бренна, – поэтому земля такая влажная и болотистая! Даже могилу нельзя вырыть – сразу наполняется водой!

– Господи, неужели мы так и не увидим Ирландии?! – вздохнула Мэри.

На сердце Бренны лежала такая тяжесть, что она лишь молча покачала головой. Через несколько минут они оказались у дома Квентина, небольшого, чистенького, с железной оградой с узором в виде виноградных гроздьев. Тайни натянул поводья, но в эту минуту Бренна заметила девушку, пересекавшую двор. Она шагала уверенно, словно часто бывала здесь. Молодая, с пышной грудью и бледной, почти белой кожей, в темно-желтом платье с оборками. На голове у нее был белый тюрбан, который полагалось носить всем цветным женщинам. Она зазывно покачивала бедрами но, услышав стук колес, обернулась и в испуге прикрыла рот ладонью. Несколько мгновений они с Бренной не сводили друг с друга глаз. Потом незнакомка пробежала мимо, ухитрившись ни разу не споткнуться на неровных кирпичах.

Бренна долго смотрела ей вслед.

– Если перечислять всех мужчин, кто обзавелся цветными любовницами…

Абьютес не находит в этом ничего особенного. Неужели цветная девушка – содержанка Квентина? Впрочем, какое это имеет значение? Окторонка могла приходить к Этьену или просто работать в доме.

Однако Бренна почему-то не спешила выходить из экипажа. Квентин так изменился за последнее время, стал угрюмым и беспокойным, совсем чужим.

– Подожди здесь, – велела Бренна Мэри, – я пойду одна.

Квентин, облаченный в серую утреннюю куртку, пил густой кофе с цикорием. На тарелке лежала недоеденная булочка. Глаза брата были налиты кровью, лицо отекло.

– Сестричка, что ты здесь делаешь? – удивился он. – Я бы велел Этьену принести тебе круассанов, но он, кажется, отправился за покупками. Говоря по правде, голова так сильно трещит, что я даже не услышал, как он ушел.

Квентин поставил чашку на шкафчик рядом с другой, тоже полупустой.

– Ну не стой же, сестричка! Садись!

Столовая находилась на верхнем этаже, балкон выходил во внутренний дворик. Стены были выкрашены желтой краской, а стулья обиты золотистым бархатом. На маленьком письменном столе лежали книги Квентина и несколько листков бумаги, покрытых каракулями и кляксами.

– Мне… мне нужно поговорить с тобой, – начала Бренна.

– Правда? О, сестра, неужели ты станешь ругать меня за вчерашнее? – Квентин улыбнулся и умоляюще взглянул на Бренну. – Не так уж плохо я себя вел! По крайней мере там было много таких, кто выпил куда больше! И не говори, что тетя Ровена рассердилась на меня!

– Нет, дело не в этом.

– Что же случилось?

Квентин открыл широкие стеклянные двери и вышел на балкон, жадно вдыхая сырой утренний воздух.

– Ах, Бренна! Я бы все отдал, лишь бы вдохнуть свежий ветерок ирландских холмов! Очутиться там после дождя, когда солнечные лучи прорезают черные тучи…

– Квентин… – Бренна сцепила руки под складками кружевной шали. – Квентин, я должна тебе что-то сказать.

– Да говори же, сестра!

Бренна не знала, как сообщить ужасную новость, но слова сами собой сорвались с губ.

– Отец… папа умер.

– Что?! – Квентин съежился и словно стал меньше ростом. – Что ты сказала, Бренна?

– Папа скончался. Опухоль его убила. Прошлой ночью дядя Эймос получил письмо. О, Квентин, наверное, отец уже умирал, когда мы покидали Дублин!

Последовало долгое молчание, прерываемое только щебетом птиц и криками уличных торговцев. Квентин тяжело оперся о перила. Губы мгновенно побелели, от лица отхлынула кровь.