Она глянула в глаза старому приятелю и не то приказала, не то попросила — у женщин эта грань неуловима:

— Ну что — вешай портал? Давай, прыгаем на Урал и начинаем работать. Ты Любу к мужу хворостиной погонишь, я — Крама на завоевания. В Челябинске только воссоединение семьи долго не празднуйте, а то знаю я вашу свинью. Если уж решили по югу крюк сделать, хотя бы не зависайте по месяцу в каждом городе.

(в которой Четвертый отправляется искать приключения)

г. Миасс

Миасский сектор,

Челябинская локация

55°03′ с. ш. 60°06′ в. д.

Из Челябинска паломники вышли даже не рано утром, а, скорее, затемно. Шли весь день в хорошем темпе и добрались до Чебаркуля, но Псих почему-то заупрямился и не захотел останавливаться здесь ночлег, предлагая еще немного напрячься и добраться до Миасса.

Остальные удивились такой настойчивости — Псих по просьбе Гуа не афишировал свои чебаркульские похождения — но быстро поняли, что проще продолжить путь, чем переспорить упершегося обезьяна. В итоге до Миасса добрались в глубокой ночи, в кромешной тьме заняли какой-то пустующий дом на окраине и, наскоро перекусив и покормив Драка, завалились спать.

Четвертый проснулся на рассвете и понял, что спать ему почему-то совсем не хочется. Все остальные дрыхли без задних ног, храп Жира сотрясал стены и монашек, чтобы не слышать эти рулады, решил выйти во двор.

Во дворе было хорошо, свежо. Четвертый сидел на крылечке и наслаждался утренней прохладой. Вдруг он заметил какое-то движение в соседнем дворе.

Нет, не показалось. Из соседнего дома, который, кстати, совсем не выглядел заброшенным, вышли четыре девушки примерно его возраста — 16–20 лет. Они сначала недолго похихикали, а потом принялись делать не то утреннюю зарядку, но то какую-то аэробику. По крайней мере, свои длинные ноги задирали они довольно высоко — при этом одеты они были лишь в шорты и майки.

Четвертый почувствовал, что краснеет. Как-то неожиданно для самого себя он вдруг очутился в положении подглядывающего. Он уже собрался было покашлять, чтобы обратить на себя внимание, но не понадобилось. Одна из девушек вдруг заметила сидящего на крыльце Четвертого и взвизгнула

— Сестры! Смотрите кто!

Все девушки быстро цапнули короткие копья, стоящие у крыльца, и в мгновение ока очутились у штакетника, разделяющего участки.

— Ты кто такой? — сурово спросила самая высокая. — Ты что там делаешь?

— Странники мы, — растерявшись, ответил Четвертый и подумал, что Псих наверняка после этой реплики заржал бы. Поэтому пояснил. — Мы паломники, странствуем по белу свету, вот, остановились переночевать в этом доме. Он все равно брошенный.

— А за нами зачем подглядывал? — продолжила вопрос высокая. — Да оторви ты свою задницу, подойди сюда, мы что — так и будем через весь двор перекрикиваться?

Четвертый подумал, что он ничем не рискует — охранные заклинания Псих накладывал по периметру участка — пожал плечами, встал и подошел.

— Да не подглядывал я. Я просто сидел на крылечке, вы сами вышли и начали свою зарядку делать.

— Врешь ты все, это не зарядка, а разминка! — обличающе заявила другая девушка. — Мы боевыми искусствами занимались.

— Да погоди ты наезжать! — перебила ее третья. — А вы далеко странствуете? А где ты был? В Ебурге был?

— Был, — не стал скрывать Четвертый.

— А в Челябинске?

— В Челябинске тоже был, — признался монах. — Мы из Челябинска сюда и пришли.

— А в Магнитогорске? — не унималась любопытная.

— В Магнитогорске не был, — не стал скрывать Четвертый.

— Ага! — возликовала третья. — А я была! Мы с Ленкой туда на ярмарку ездили.

И, не дожидаясь вопроса, пояснила:

— Ленка — это наша старшая сестра. Она сейчас в доме, прикидывает, чем сегодня заниматься будем. Нас всего семеро, еще двое сегодня дежурные, они сейчас завтрак готовят. А где ты еще был?

— Да много где был, — улыбнулся Четвертый, уверенный, что это состязание он по любому выиграет. — Мы вообще-то из Владивостока идем.

— Врешь! — уверенно заявила самая высокая, но ее перебила болтушка-третья.

— Ух ты!!! В самом Владивостоке был?

— Я там не «был», я во Владивостоке родился и вырос, — засмеялся Четвертый. — А был я много где. В Лучегорске был, в Бикине, в Хабаровске. Ну и дальше по маршруту — Биробиджан, Кундур, Архара… Мы в Москву идем.

— Ух ты!!! — глаза всех девушек, наверняка никогда не выбиравшихся с Урала, вспыхнули искренним интересом. И тут подала голос молчавшая до сих пор четвертая девушка — платиновая блондинка.

— Слушай, а ты завтракал? У нас там девчонки уже наверняка все закончили. Пойдем, перекусишь с нами, заодно расскажешь. А когда твои проснутся — и их покормим.

Четвертый заколебался — пойти к соседям на завтрак означало выйти за периметр. Блондинка как будто поняла его сомнения и покровительство ухмыльнулась:

— Нет, если ты нас боишься, мы, конечно, можем тебе и сюда завтрак принести. Не переломимся.

Ее сестры понимающе захихикали.

И тут Четвертый… Ну, вы догадываетесь. Покажите мне 17-летнего парня, который в такой ситуации сказал бы четырем красивым девушкам: «Да, лучше здесь, через забор. Чо-та я очкую».

«Да какого черта⁈ — подумал покрасневший, как рак, монах. — Нормальные девчонки, что может случиться? В конце концов, это соседний дом. Поору — наши прибегут. Это Жир спит — не добудишься, а Псих с Тотом сразу проснутся».

Он пожал плечами.

— Ну, если ы приглашаете… Я с удовольствием. Только вот как к вам попасть-то?

— А там дальше — калитка, — прыснула третья. Ты что — не видишь, что ли.

Действительно — разрыв в заборе не заметил бы разве что слепой. Четвертый стал совсем красным, как буряк, и решительно направился к калитке.

— Ленка, завтра готов? — крикнула самая высокая, заходя в дом.

— Нет еще, минут через десять. А что вы так рано? — раздалось из кухни.

— А мы с гостем! — обрадовала сестер разбитная третья.

В дверном проеме тут же появилась всклокоченная, но при этом очень симпатичная голова.

— Ой!!! — взвизгнула обитательница кухни. — Дуры, предупреждать надо. Извините, молодой человек. Что замерли-то? Халат мне принесите.

— И нам тоже! — пискнули откуда-то из глубины.

— Три халата, — распорядилась Ленка и исчезла.

В общем, за стол расселись только через четверть часа.

Очень давно — да практически никогда! — Четвертый так классно не проводил время. Семь сестер оказались классными девчонками — очень разными, но одинаково приятными. Даже Ленка — признанная глава этой маленькой общины — была, в сущности, еще очень молодой и во-многом наивной девчонкой. Как и предполагал Четвертый, никто из них никогда не забирался дальше Магнитогорска, поэтому все семеро с открытым ртом слушали рассказы Четвертого о великом Амуре, чья гладь простирается почти до горизонта, о вековых соснах Братска, подпирающих небо, и безбрежном хрустальном Байкале…

Впрочем, происходящее меньше всего напоминало лекцию. Девчонки постоянно перебивали его, хихикали, отпускали комментарии и подпускали шпильки друг другу. А после одного анекдота, удачно рассказанного платиновой блондинкой, которую, как выяснилось, звали Татьяной, ржали — да куда там ржали, — бились в конвульсиях все ввосьмером.

Четвертого конечно же, мучило множество вопросов, начиная с самого напрашивающегося — почему эти девушки живут здесь всемером? При этом они явно не сестры и даже вряд ли родственницы — слишком уж разная внешность была у гостеприимных хозяек. Впрочем, каких только сект не насмотрелся Четвертый за время своего долгого путешествия, поэтому вовсе не пылал желанием допытываться до социальных воззрений девушек.

Для этого ему было слишком хорошо.

Какая, в сущности, разница? На людей не кидаются, всех остальных, кроме себя, грязью не считают — и слава богу! Нормальных людей в этом мире не так много, чтобы портить с ними отношения выяснением ненужных подробностей.