— Короче, почтенные боссы, Псих этот точно такой же, как нам начальство описывало — обезьянка небольшого роста с золотым обру…

На этом доклад закончился.

Сначала Псих почувствовал магический импульс, посланный в него, но ничего не успел сделать. Демон-птица, сидевший слева, по-кошачьи прыгнул прямо из-за стола и гигантским прыжком преодолел несколько метров, разделявших докладчика и боссов. Вопреки традициям, он схватил Психа не за горло, и даже не за грудки, а за запястья.

Так, держась за руки, как влюбленные и финале фильма, птица и обезьян с матюгами рухнули на пол.

К чести двух оставшихся боссов — они замешкались не более чем на секунду. Вскоре, перескочив через длинный стол, они уже присоединились к внезапной схватке в партере.

— Конечности! Конечности ему блокируйте! — визжал демон-птица. Не дайте посох вытащить! Посохом он нас сразу отоварит!

— Так ты же ему держишь руки! — затупил правый босс, с хоботом.

— Дебил, у обезьян четыре руки! — седой кошак, оказывается, мог не только мурлыкать, но и рычать. Он уже рухнул на пол и заламывал левую ногу Психа на болевой.

Псих дрался молча. Ну как — дрался… Пытался не дать растащить себя в позу морской звезды. Без особого, впрочем, успеха. Соперники были как минимум равны ему, а один против троих при равенстве сил — расклад откровенно хреновый.

— Каких обезьян? — продолжал допытываться носатый.

— Да Псих это, Выхухоль, не тупи! — прорычал Лев. — Кондор с него личину сбил, пока ты рожей торговал. Кинь лучше ему путы на ноги, пока я их фиксирую. Да что ты кидаешь? Магические путы кидай! Его и магические не удержат, но с ними он хотя бы пару минут провозится.

Так оно и получилось. Через пару минут Псих валялся на полу, спеленатый магическим путами как муха в паутине, причем носатый, искупая свой конфуз при задержании, постоянно накидывал новые, обновляя чары.

— Ну, здравствуй, Псих, — седой встал, отряхнул колени, и посмотрел на обезьяна сверху вниз. — Давно не виделись.

Псих вгляделся в лицо кошачьего, усмехнулся и ответил.

— Да, Барсик, давненько. Ты сильно изменился, но немудрено. Сколько там с того нашего рейда в систему Медузы прошло? Лет триста пятьдесят, не меньше. Я еще гадал — куда ж ты делся? Ни слуху, ни духу, а ведь какие надежды подавал!

— Меня зовут Черный Лев, Псих, — внушительно сказал седой. — Запомни — Черный Лев. А что до того, куда я делся… Ты же в курсе, что по-настоящему сильные бойцы мордой в СМИ не торгуют и в открытых источниках не светятся.

— Так-то оно так, — невозмутимо согласился Псих, — но при этом друг про друга по-настоящему сильные бойцы всегда все знают. Нас не так много, рынок узкий. А ты тупо исчез.

— В бизнесе есть и наглухо закрытые сферы, откуда даже звуков не доносится, — хмыкнул кошак. — У них тоже есть потребности в хороших бойцах. Или существование таких сфер новость для тебя?

— Это куда вход рубль, а выход — сто? — откровенно заржал Псих. — Как-то дешево ты себя оценил, Барсик. Ну вообще я с пониманием, твои резоны и впрямь — не бином Ньютона. Там у тебя конкурентов не будет, там ты с гарантией — самый крутой. Потому что никто из уважающих себя профи туда не пойдет. Можно панувать без проблем.

Седой посмотрел на Психа с нехорошим прищуром. Очень нехорошим.

— А ты по-прежнему запредельно борзый, Псих, — процедил он. — И запредельно тупой. Ты никогда не мог адекватно оценить ситуацию, в которой оказался. Ты думаешь, сейчас ты меня спровоцируешь и выбесишь, потом я сейчас буду долго ругаться и мериться с тобой агрегатами, а ты за это время что-нибудь придумаешь?

Он с торжествующей улыбкой медленно покачал головой.

— Нет, Псих. Прямо сейчас мы отнесем тебя в одно интересное место, запрем там и максимум через полчаса ты уйдешь на перерождение — да, да, даже ты уйдешь. А я закрою самый серьезный контракт в своей жизни и с чистой совестью уйду на покой.

Уголки его губ изогнулись в презрительной усмешке, и он презрительно промурлыкал.

— Тебя твоя борзота запредельная подвела, Хан. Если бы ты сразу в пекло не полез, а аккуратно, с краешка, попробовал нас колупнуть — у тебя были бы теоретические шансы. А так… Ты правда думал, что здесь никто твою личину не взломает?

Он махнул рукой.

— Ладно, все, прощай, придурок. Давайте, парни, несем его в Красную Камеру.

(в которой наконец-то начинаются побеги и драки)

с. Иглино

Иглинский сектор,

Башкирская локация

54°49′ с. ш. 56°24′ в. д.

Несли Психа долго — но не потому, что пещера была больше, чем казалось снаружи.

Просто примерно на середине пути доставщиков догнал чрезвычайно взволнованный демон, весь заросший черным жестким волосом.

— Беда, боссы, беда!

— Что случилось⁈ — злобно прорычал Лев.

— Тут у нас это… — замялся тот. — Как бы это сказать…

— Как есть — так и скажи! — рявкнул бывший Барсик. Несмотря на пленение Психа, он явно пребывал в плохом настроении. — А если не можешь — иди и позови того, кто обучен докладывать кратко и информативно!

— Виноват! — вытянулся во фрунт брюнет. — У нас массовое дезертирство рядового состава. Эпидемия ширится, командование пытается купировать процесс, но не понимает — как!

— Твою мать! — с чувством произнес Кондор, который птица. — Причины известны?

— Так точно! — орал брюнет. — Нескольких убегантов удалось схватить, после хороших пи… После применения мер дисциплинарного наказания оба сознались, что эта… Боятся Психа, короче.

— Твою мать! — с еще большим чувством повторил Кондор. — Только этого нам не хватало.

— Твоя работа⁈ — прорычал лев, встряхнув пленника.

— Так кормить лучше надо, тогда и улетать не будут! — хихикнул пленник, который почему-то совсем не боялся.

— Короче, — злобно буркнул Лев. — Ты сейчас бегом несешься объявлять общее построение личного состава на плацу, а мы скоро Психа принесем, покажем. Пускай народ сам увидит, что ничего страшного в нем нет, а скоро и самого Психа не будет. Из Красной Камеры не выходят. Бегом! Ты еще здесь?

— Эта… — замялся черноволосый. — Все на плац не влезут.

— Значит, на трех плацах объявляем построение!!! — совсем уже разорался Лев. — На четырех! На восьми! На сколько надо!!! Дебилы!!! Одни дебилы вокруг!!!

Конец тирады брюнет не дослушал — убежал, топоча пятками.

— Слушай, а что мы его сами таскаем, как, блин, грузчики… — расстроенно поинтересовался носатый Выхухоль. — Начальство вообще работать не должно, у него от этого все падает. Авторитет, в смысле. Ну, и настроение тоже.

— И что ты предлагаешь⁈

— Давайте бойцов припашем.

— Да давайте тогда уже просто его развяжем, да отпустим… — реплика Льва просто сочилась сарказмом. — Что-то вы сегодня один гениальнее другого. Удержат его бойцы, как же…Давай неси, блин, нашелся мне здесь шляхтич, невместно ему.

— Как ты меня назвал? — вскипел носатый. — Ты вообще за базаром следишь?

Короче, в камеру абсолютно голого Психа бросили только четыре часа спустя.

— Все, прощай, Хан! — помахал лапой Лев, прежде чем захлопнуть дверь. — Да, щелки, если что, не ищи, не трать время. Про твою Минимизацию мне прекрасно известно, но эта камера полностью герметична, отсюда даже комар не выберется. Все-таки ты лох!

И хлопнул дверью.

Сразу же после этого жидкость, покрывавшая пол камеры, начала подниматься в воздух в виде тумана крайне подозрительного вида.

«Епишкины коты, неужели Ведьмин Студень?» — сразу же подумал Псих, включая максимальную защиту и запуская чары распознавания. Итог был неутешителен — это действительно был Ведьмин Студень, крайне агрессивная субстанция, неведомым путем образовавшаяся в Новосибирской локации после затяжной магической схватки двух окончательно свихнувшихся колдунов.