— А кто сказал, что пойдет демон? — хмыкнул Псих. — Ты забыл про мои возможности по части преображения? Свин вот до сих пор помнит.

— Тьфу на тебя! Погоди, я с тобой иду!!! — яростно заорал свинтус и принялся лихорадочно освобождать хурджин, надо полагать — под покупки. — А то знаю я тебя. Тебя пошли в магазин за специями — ты специи и купишь. Нет уж! У меня, конечно, не 72 превращения, как у тебя, но для Челябинска и моего половинного количества — более чем достаточное. Короче, идем вместе, и я куплю все нужное.

Псих кивнул, понимая, что остановить Жира не удастся даже бульдозером, и повернулся к третьему демону.

— Тот, тебе придется остаться на базе. Твою рыбью конституцию при всем желании за человечью не выдать.

— Я вас подожду, — кивнул сом. — Потому что кто-то должен охранять лагерь. А вы все-таки ведите себя осторожнее, потому что у ментов часто есть артефакты, которыми можно видеть сквозь личину.

— Все, мы ушли, — кивнул Псих, принявший облик принарядившегося для похода в центр работяги.

Жир, из своих 32 преображений выбравший вариант «брошенный женой толстяк», последовал за ним, перекинув хурджин через плечо.

(где все начинает запутываться)

г. Челябинск

столица Челябинской локации

55°09′ с. ш. 61°24′ в. д.

Пронырливый и пройдошистый мальчишка из гостиницы «На лапу Анзору» кивнул на внушительное здание и заявил Четвертому:

— Вот мэрия. Бюро пропусков слева, вход по центру. Я вас довел, работа сделана, копеечку за работу не накинете?

Четвертый накинул целых десять копеек, чем, похоже, смертельно оскорбил своего провожатого, явно рассчитывавшего на большее. По крайней мере, протянутую ему мелочь бой брать не стал, разочарованно сплюнул в сторону, буркнул под нос: «С кем поведешься, от того и наберешься», повернулся и ушел.

Четвертый пожал плечами и пошел в здание мэрии.

Владелец гостиницы для демонов не соврал — мэрия действительно работала, причем работала как часы. Четвертым лично занялся какой-то мордастый чиновник в приличном костюме и далеко не клерковского возраста. Не прошло и десяти минут, как он уже заверил монаху подорожную, однако возвращать обратно свиток не спешил. Вместо этого мордатый тепло улыбнулся монаху и поинтересовался.

— Скажите мне, святой отец, не вы ли будете тот монах Четвертый, что совершает паломничество из Владивостока в Москву в компании трех демонов, в том числе знаменитого Психа?

— Да, это я, — не стал запираться монах. — А в чем, собственно, дело?

— Я вам все подробнейшим образом объясню, — пообещал чиновник, — но сначала, если позволите, второй вопрос. Люди болтают, что у вас есть Святость. Это так?

Четвертый пожал плечами.

— Да, это так и это не секрет. А почему вы спрашиваете, э-э-э. Как вас зовут, простите?

— Иван Сергеевич. Дулин Иван Сергеевич. Прошу прощения, что не представился. Я сейчас все объясню. Видите ли, почтенный, у нас Михалыч тяжело болен.

— Михалыч?

— Это наш мэр, глава Челябинска. Его весь город зовет Михалычем, хотя официально он Алексей Михайлович Орешкин. Но он очень не любит официоза, поэтому просто Михалыч.

— Понятно. А от меня-то вы что хотите?

— Я сейчас объясню, не сбивайте. Как я уже сказал, Михалыч болен. Это тоже не секрет, объявления расклеены по всему городу.

— Объявления?

— Да. Ситуация очень серьезная, да что там — серьезная! Ситуация критическая. Никто не знает — что с ним, никто не знает — что это за болезнь, а он чахнет с каждым днем и, боюсь, ему очень недолго осталось. Мы сделали все, что было в наших силах — подняли всю нашу медицину, привозили светил из Ебурга, даже из Новосибирская одного из лучших колдунов телепортом выдернули, треть месячного бюджета на него потратили — толку ноль. От всех толку — ноль. Никто так и не поставил диагноз, а все попытки лечения только ухудшали ситуацию. Какая-то неизвестная болезнь. Мы уже хватаемся за соломинку, расклеили по всему городу объявления — приглашаем всех желающих попробовать вылечить мэра. Вознаграждение более чем солидное, правда, и штрафные санкции в случае провала тоже немалые. Иначе бы сюда пол-Челябинска набилось бы. Но и так, знаете ли — идут. Пять-семь человек в день — стабильно. Правда, результат по-прежнему — ну-ле-вой.

Чиновник Дулин побарабанил пальцами по столу и о чем-то глубоко задумался. Четвертый, посидев немного в тишине, решил прервать паузу.

— И что вы с ними делаете?

— А? С кем?

— С неудачниками? Какие штрафные санкции-то?

— А… Да нет, ничего особенного, получают три месяца общественных работ и летят себе белым лебедем. Кто улицы подметать, кто на бойню — полутуши таскать, а кто и общественные сортиры мыть. Работы в городе хватает.

— Это все хорошо, а от меня-то вы что хотите?

— А я не сказал? — смутился мордатый. — Извините. Просто Михалыч мне не чужой человек, и я очень тяжело это все воспринимаю. Вас, молодой человек, мы хотели попросить попробовать снять вариант насылания порчи и сглаза. Ну и отслужить молебен во здравие — на всякий случай, для общей профилактики. Наши местные монахи, разумеется, все это делали, причем многократно. Но у вас все-таки Святость. У нас со Святостью никого нет, даже в Ебурге. Ближайший вариант — один старец в Ханты-Мансийске, но он отказался покинуть скит, а вести Михалыча туда — не вариант, старец принимает только паломников, проделавших весь путь пешком, а Михалыч тупо не дойдет. Так что вас нам, можно сказать, бог послал.

— Ну… — начал было Чертвертый, но тут чиновник хлопнул себя ладонью по лбу и перебил.

— Вот башка садовая, забыл сказать. Разумеется, в случае успеха мы сделаем все, чтобы отблагодарить вас как в материальном плане, и будем максимально способствовать вашей прокачке, наслышаны, знаете ли. Службы в любых храмах, совместные молебны — все, что вы пожелаете. Ну и, разумеется, по отношению к вам никаких штрафных санкций не будет в любом случае. Договор заключаем через Систему, обман с нашей стороны исключен. Ну, что скажете?

— Ну… — немного смутился Четвертый — настолько умоляюще смотрел на него Дулин. — Да. Да, я согласен, разумеется. Это, в общем-то, мой долг, я бы и без всякого вознаграждения взялся.

— Но с вознаграждением — лучше! — весомо сказал чиновник и впервые за весь разговор улыбнулся. — Знаете что? Не надо вам возвращаться к Анзору, только зря ноги бить — туда-сюда бегать. Оставайтесь на ночь здесь, здесь круглосуточная охрана, у нас прекрасные гостевые комнаты, ужином вас покормят, вегетарианским, конечно же, вегетарианским, я в курсе ваших предпочтений. А завтра с утра сразу и займемся делом. Облачение на вас, если что еще для службы потребуется — все дадим. Да что вы задумались, оставайтесь! Согласитесь — просто глупо сейчас на ночь глядя идти к Анзору, чтобы завтра с рассветом возвращаться сюда.

Четвертый на всякий случай все-таки подумал, не нашел никаких причин для отказа и кивнул.

— Хорошо, я согласен.

— Ура! — расцвел чиновник и встал. — Договорились. Тогда отдыхайте, набирайтесь сил перед завтрашним, мой референт сейчас вас покормит и отведет в апартаменты.

— Погодите! — остановил его Четвертый. — Единственное — у меня будет к вам одна просьба. Нельзя ли сообщить моим демонам, что я остался в мэрии и буду здесь как минимум завтра до обеда? Я боюсь, иначе они будут волноваться из-за моего отсутствия и понаделают каких-нибудь глупостей.

— А, эти ваши зверушки-охранники… — брезгливо поморщился Дулин. — Нет проблем. Я сейчас отправлю в гостиницу наряд милиции, они поставят ваших песиков в известность.

А в это время Псих и Жир слонялись по улицам вечернего Челябинска в поисках ассортимента побогаче. Три ранее найденные лавки свинтус забраковал — мол, здесь и покупать нечего, ассортимент как в солдатской чайной, и фасовка как для лилипутов — не наешься никогда. В общем, вел себя как переборчивая невеста и уже изрядно достал Психа. Обезьян все более склонялся к тому, чтобы послать свиноида по направлению к его родному свинарнику, и купить все нужное в первой попавшейся лавке.