— И вообще, зачем они так далеко забрались? — спросил кто-то из дворян.

— Они же должны отступать в сторону границы вместе с Золотым Львом… — озадаченно произнес Пьер де Леваль.

— Три тысячи всадников… — задумчиво потер подбородок Кронер. — Идут, почитай, налегке…

— Они идут в обход нашего основного войска, — подал голос Гастон Лафор. — Чтобы зайти в тыл и грабить наши обозы. Поэтому почти все они идут верхом.

По сути, капитан «Отчаянных» озвучил мои собственные мысли. Судя по задумчивому взгляду Илара Риса, командир наших лучников думал так же.

— Провалиться мне в Бездну, если это не так! — утвердительно кивнул Самюэль Кронер.

— Выходит, маркиз ди Спинола не знает об эпидемии, что бушует в легионах Золотого Льва? — удивленно спросил виконт де Леваль.

— Выходит, что так, — усмехнулся Гастон Лафор. — Только вот нам от этого не легче. Три тысячи пехоты в чистом поле против трех тысяч всадников… Мы обречены.

В шатре повисла гнетущая тишина. Я буквально кожей почувствовал на себе взгляды присутствующих. Фактически все эти люди сейчас находятся здесь из-за меня. Они, пусть и по приказу короля, но, по сути, пришли освобождать мою марку.

— Лафор прав, — произнес я. — На открытом пространстве у нас нет шансов. До ближайших гор примерно два дня пути. Отступить туда мы не успеем. Нас настигнут еще на марше.

— У вас есть какое-то предложение? — спросил Кронер.

— Нам придется принять бой, — ответил я и, опережая будущие возражение, добавил: — Только не здесь, а в другом месте.

— Где? — спросил виконт.

— Здесь, — ответил я и ткнул пальцем в карту, расстеленную на столе.

— Это тот невысокий холм вдоль дороги, что мы проезжали несколько часов назад… — склонившись над картой, задумчиво произнес Кронер.

— Верно, — кивнул я и продолжил: — С одной стороны холма озеро, с другой — небольшая роща. В километре в тылу еще один лесок. Природа сама позаботилась о прикрытии наших флангов и тыла. Предлагаю разместить наше войско на вершине этого холма, а всех лошадей с обозом отправить в тыл.

— Это явно лучше, чем встречать их в чистом поле, — произнес, улыбаясь, Лафор. — Так мы, по крайней мере, не подохнем почем зря. Да и мои парни не дрогнут, если будут знать, что их прикроют такие доблестные воины.

Я поднял голову и обвел взглядом всех присутствующих. Если в глазах командиров читалась уверенность или, по крайней мере, готовность стоять до конца, то на лицах некоторых дворян было написано нечто другое. В отличие от простых бойцов у них были лошади, и они могли прямо сейчас прыгнуть в седло и сбежать. Им-то, как раз, было что терять. Кстати, Пьер де Леваль, напротив, был явно настроен сражаться до последнего.

Командир «Отчаянных» незаметно подмигнул мне. Он прекрасно понял мой замысел — спешить дворян. Если лошади будут в тылу, то их хозяевам, так или иначе, придется сражаться. Простые солдаты, зная, что рядом с ними бок о бок будут стоять насмерть аристократы, тоже не побегут. Кроме того, их будут прикрывать страйкеры, двое из них — сильнейшие на материке аванты.

С того момента, как наши разведчики принесли весть о приближающемся войске аталийцев, прошло чуть больше суток. Ровно столько времени враг дал нам на подготовку. Маркиз ди Спинола обнаружил пропажу своих разведчиков и отправил вперед уже более многочисленный передовой отряд, который, собственно, и вышел на наши позиции. Похоже, командование аталийского войска не особо впечатлилось увиденным. Вон, как быстро остальные прискакали.

Несмотря на это, за эти сутки нам удалось многое сделать. Весь склон холма был усеян ямками-ловушками и короткими острозаточенными колышками. Кроме того, перед своими позициями лучники воткнули три ряда кольев, чем здорово усложнили жизнь тем, кто будет их атаковать.

Наше войско встало тремя баталиями. С левого фланга выстроились легионеры Самюэля Кронера, а с правого — «Отчаянные» Гастона Лафора. Пьер де Леваль и остальные дворяне со своими оруженосцами и вооруженными слугами, а также мой отряд находились сзади в центре. Мы являлись резервом. И на флангах каждой баталии стояли лучники барона Риса. Причем крайние левофланговые и крайние правофланговые «рукава» лучников выдвинулись слегка вперед, чтобы перекрывать сектора обстрелов.

Всех лошадей и обоз отправили назад, на километр в тыл, укрыв их в вагенбурге, лагере, окруженном сцепленными между собой повозками. Там же находилась Лада, Кайлина Брин и первородные. Фейри я рисковать не хотел. Они еще не доросли до таких серьезных боестолкновений, хотя Игния рвалась в бой. Пришлось слегка охладить ее пыл.

— Ну наконец-то! — рыкнул улыбающийся Пьер де Леваль, наблюдая за тем, как внизу появились первые всадники. — Я уже заждался! Думал, что маркиз нагадил в штаны и решил вернуться к своему папаше!

Его возглас услышали многие, и по рядам бойцов прошел дружный смех. Люди, простоявшие в доспехах на солнцепёке, тоже с нетерпением ждали прибытия аталийцев. Сегодня, как назло, было особенно жарко, не спасал даже ветерок, приносивший легкую прохладу с озера.

И вот где-то к пяти часам вечера на имперском тракте показалась голова вражеской колонны. Я уж было подумал, что сражение произойдет завтра утром, ведь примерно через два с половиной–три часа будет темно, но у командовавших аталийским войском, видимо, были другие планы. Они явно были намерены атаковать практически с марша.

Стоя на возвышении, окруженный моими соратниками, я невольно залюбовался тем, как аталийская конница нетерпеливо выстраивалась в две грозные баталии на противоположном конце поля. Я буквально кожей ощущал напряжение и чувствовал, как каждый воин рядом со мной затаил дыхание в ожидании битвы.

Солнечные лучи отражались от начищенных до блеска доспехов и оружия. Аталийские тяжеловооруженные рыцари казались сейчас воплощением военного могущества. Их гигантские лошади, мускулистые и величественные, с нетерпением перебирали копытами. В глазах рябило от большого количества военных нарядов, украшенных гербами и цветами аристократических домов. Их плащи развевались на ветру, создавая впечатление надвигающейся волны.

В движениях всадников чувствовалась уверенность и непоколебимость, их лица были закрыты шлемами, но нетрудно было догадаться, как они смотрят на наше воинство.

Аталийские знамена, взметнувшиеся высоко в небо, ловили каждый порыв ветра, словно призывая богов в свидетели их будущей славы и победы. Звон доспехов, скрежет оружия и приглушенные команды их командиров порождали помесь звуков, предвещая надвигающуюся бурю.

Неожиданно по первым рядам ближайшей к нам баталии аталийцев, вооруженной лучше других, прошла волна, и они сдвинулись с места, набирая ход. При этом на тракте еще находились всадники, которые еще только-только выезжали на поле, чтобы занять свои места в формации. Похоже, маркиз и его рыцари посчитали нас за легкую добычу и решили напасть прямо сейчас.

— Началось! — громко выдохнул стоявший рядом со мной Пьер де Леваль, наблюдая за тем, как набирает скорость огромная конная масса.

Бергония. Старый имперский тракт. Безымянный холм.

Андре де Шатильон находился в середине формации и с замиранием сердца следил за приближением конной лавы. Гастон Лафор, его командир, с которым за прошедшие несколько месяцев они стали друзьями, оказался прав. Горячие аталийские дворяне во главе с маркизом ди Спинолой, не посчитав их войско за угрозу, поспешили поскорее, до темноты, расправиться с кучкой пехотинцев, которым, видимо, по их мнению, нечего было противопоставить тяжеловооруженным всадникам.

Вероятно, особенно их воодушевил развивающийся на флагштоке «Бруно-висельник», знамя легиона «Отчаянных», на котором был изображен висевший в петле скелет. Господа-аристократы, справедливо полагая, что перед ними находится приговоренный к казни сброд, решили уничтожить баталию «Отчаянных» первой. Собственно, виконт де Шатильон еще до знакомства с Гастоном поступил бы на их месте точно так же.